— Что? — крикнула Елена.

Мередит покачала головой. На ее лице было выражение отвращения.

— Что? — Елена почти кричала.

Тогда Мередит положила звездный шар к ее ногам, и Елена схватила его. Она быстро приложила его к виску и немедленно оказалась облаченной в черную кожу с головы до ног. Перед ней были двое огромных, почти квадратных, но обмякших мужчин. Она прекрасно их разглядела — их почти голые тела кое-как прикрывали нищенские лохмотья. Но эти двое явно не нищенствовали, судя по тому, какими они были откормленными и жирными. А потом один из них начал унижаться перед ней:

— Мы согрешили. Мы просим у вас прощения, госпожа!

Елена оторвала шарик от виска (они приклеивались, если чуть надавить на них) и сказала:

— Почему они не использовали шар для чего-нибудь еще?

И это «чего-нибудь еще» немедленно возникло вокруг нее. Девушка в бедной одежде — но не в мешковине. Выглядела она испуганной. А не под ментальным ли контролем она? И этой девушкой оказалась сама Елена.

«Поигалуйстанепозволяйтеемузабратьменяпожалуйстаиепозволяйтеемузабратьменя».

— А кому позволить? — спросила Елена. Больше всего это походило на фильм или книгу в тот момент, когда герой входит в пустой дом под порывы ветра, а музыка становится жуткой. Елена из кошмара не слышала Елену, задававшую вопросы.

«Наверное, я не хочу увидеть, что из этого выйдет».

Она положила звездный шар обратно к ногам Мередит.

— У нас есть три мешка?

— Да, госпожа: три полных мешка.

Ох. Это как-то не очень хорошо.

Елена открыла рот, но Дамон тихо добавил:

— И еще пустой мешок.

— Неужели? Тогда давайте разделим эти шары. В первый мешок положим все запретное. Странное, вроде стихов, во второй. Любые новости от Стефана — в третий. И наконец, все хорошее, например летние дни, в четвертый, — предложила Елена.

— Да ты оптимистка. Предположить, что тут найдется шар со Стефаном…

— Тихо! — зарычала Бонни. — В этом — разговор Шиничи с Дамоном.

Сейдж застыл как громом пораженный, затем улыбнулся.

— Говорить о дьяволе…

Елена улыбнулась ему и сжала его руку, прежде чем взять следующий шар.

— На этом, кажется, какие-то законы. Я ничего в этом не понимаю. «Раб должен нести это, чтобы я мог просмотреть их». — Елена почувствовала, что мышцы лица напряглись от ненависти, когда она увидела, хоть и не наяву, Шиничи. Черные волосы, красные кончики. Рядом, конечно же, Мисао. Сестра Шиничи, по его утверждению.

Этот звездный шар, должно быть, записан рабом, потому что она видела обоих близнецов в обществе человека строгого, делового вида. Мисао, подумала Елена. Нежная, почтительная, скромная… демоническая. Волосы, такие же как у Шиничи, забраны в хвост.

Если она подняла бы глаза, любой увидел бы ее демоническую сущность. Глаза были золотые и смеющиеся, как у брата; в них никогда не бывало жалости — жалела она только о недостатке жестокости. Она не брала на себя никаких обязательств, она находила муки забавными.

А потом произошло нечто странное. Все три фигуры в комнате неожиданно обернулись и посмотрели на нее. На того, кто сделал этот шар, поправила себя Елена, но ощущение все равно было неприятным.

Еще больше обескуражило, когда они продолжили идти вперед. «Кто я?» — подумала Елена, сходя с ума от беспокойства. Затем она сделала то, чего раньше не делала ни она сама и никто другой.

Она осторожно потянулась Силой внутрь шара. Она была Верти, секретарем юриста. Она (или он?) вела записи во время важных сделок. И Верти определенно не нравилось то, что сейчас происходило. Два клиента и его начальник приближались к нему вот так, как никогда раньше.

Елена освободилась из клерка и отложила шар в сторону. Она тряслась, как в ледяной воде.

Обрушилась крыша.

Блодыовед.

Даже с покалеченным клювом сова оторвала кусок от крыши кареты. Все кричали, и никто не мог решить, что делать. Сабер и Дамой вдвоем ударили по Блодыовед; Сабер вскочил с колен девушек и вцепился в ее ноги. Тряхнув головой, он оторвал одну ногу и, падая обратно, чуть не вывалился из кареты.

Елена, Бонни и Мередит схватили пса за что попало и снова затащили огромное животное назад на сиденье.

— Подвиньтесь! Освободите для него место! — кричала Бонни, глядя на обрывки Своего перламутрового платья: Сабер прорвал когтями тонкий материал, оставив на теле красные полосы.

— Что ж, — сказала Мередит, — в следующий раз попросим стальные нижние юбки. Но я очень надеюсь, что следующего раза не будет.

Елена горячо молилась, чтобы Мередит оказалась права.

Блодыовед снова заходила на посадку, собираясь оторвать несколько голов.

— Все хватайтесь за дерево. И шары! Кидайте в нее шары, если она приблизится.

Елена надеялась, что вид звездных шаров, навязчивой идеи Блодыовед, сможет хотя бы на время остановить ее. В то же время Сейдж кричал:

— Не тратьте звездные шары попусту! Кидайте что-нибудь другое! Кроме того, мы почти на месте. Тут сразу налево, а потом прямо до конца!

Слова обнадежили Елену. У меня есть ключ, подумала она. Кольцо — это ключ. Все, что я должна сделать, это забрать Стефана и добраться до двери с замочной скважиной. Все в одном здании. Я практически дома.

Следующий удар пришелся ниже. Блодыовед, ослепшая на один глаз, с залитым кровью вторым, с мордой, покрытой кровавой коркой, пыталась протаранить или опрокинуть карету.

Если ей это удастся, мы умрем, подумала Елена. Тех, кто будет извиваться на земле, как червяк, она сможет убить.

— Пригнитесь! — прокричала она одновременно вслух и мысленно.

Что-то так низко пролетело над головами, что она почувствовала, как когти вцепляются в пучки волос. Она услышала крик боли с переднего сиденья, но не подняла голову посмотреть, что случилось.

И это оказалось удачей, потому что карета резко остановилась, а кричащая птица смерти снова попыталась атаковать. Теперь, чтобы спастись от чудовища, которое спускалось все ниже, Елене нужно было полностью сосредоточиться.

— Карета сломалась! Выбирайтесь! Бегите! — донесся до нее рев Сейджа.

— Лошади, — прокричала Елена.

— Убиты! Выбирайтесь, черт побери!

Елена никогда раньше не слышала, чтобы Сейдж ругался. Девушка так и не поняла, как они с Мередит выбрались из кареты, спотыкаясь, падая и поднимая друг друга. Бонни уже вывалилась наружу, наткнувшись при ударе на подпорку крыши. К счастью, она упала на клумбу с уродливым, но пружинистым красным клевером и серьезно не пострадала.

— Мой браслет… нет, вот он, — воскликнула она, выхватывая что-то блестящее из клевера, и бросила осторожный взгляд вверх, в темно-красную ночь. — Что теперь делать?