и докажу это… (Герцогу.) Мемуары… (Взглянув на них.) Вот письмо, которое ваша жена послала лорду Генри и о котором рассказал вам ваш лакей. Прочтите его и посудите сами, мог ли такой человек, как он, оставить неотомщенным то презрение, которое в нем выражено? А какую форму мести мог он избрать? Конечно, только одну — бахвальство!

Сэр Джиофри (читая). Дата того дня, когда он распространил свою клевету! Какие смелые слова! Какое гордое сердце! И все же я подозреваю… подозреваю!

Хардман. Но ведь это — исповедь лорда Генри, она написана на смертном одре.

Лорд Лофтус. Это его почерк, я удостоверяю это.

Герцог. И я тоже, я, Джон, герцог Мидлсекский.

Сэр Джиофри (который в это время читает исповедь). Небо, прости меня! Может ли она меня простить? Цветы, тень… Как я был слеп! Где она? Где она? Вы говорили, она здесь.

В дверях появляется леди Элеонора Торнсайд.

Элеонора! Элеонора! Дай мне обнять тебя… прижать тебя к моему сердцу… О моя жена! Прости! Прости!

Леди Торнсайд. Я все простила, когда снова обняла наше дитя.

Хардман (Лофтусу и герцогу). Милорды, уничтожьте это послание! Когда вы подписывали его, вы, несомненно, были уверены, что принц, которому вы готовы были служить, — протестант! Теперь вы свободны от обещания. Принц отбыл в Рим, он отрекся от нашей веры. Я приведу вам убедительные доказательства.

Герцог и Софтхед избегают глядеть друг на друга.

Изи (Уилмоту). Очень рад, что вы совсем не так плохи, как казались. И теперь, когда Люси обручена с мистером Хардманом…

Уилмот. Уже обручена! (В сторону.) Так! Он позвал меня сюда, чтобы оскорбить своим триумфом! Ну что ж!

Хардман. Люси, ваши родители теперь соединены, свое обещание я выполнил; теперь позвольте мне… (Берет ее руку.) Сэр Джиофри! Сын того, кто причинил вам так много обид и чьи обиды вы простили, напоминает вам сейчас, что вы доверили ему сделать счастливой вашу дочь! Посмотрите на человека, которого она выбрала, и пусть он — с его видимыми ошибками и скрытыми добродетелями — исцелит вас от чувства недоверия. Она любит и любима! Итак, я снимаю с себя обязательство, но гарантирую счастье! (Кладет ее руку в руку Уилмота.)

Сэр Джиофри. Как?

Леди Торнсайд. Это правда. Разве ее смущение не выдает тайны ее сердца?

Уилмот. Как я могу принять счастье такой ценою?

Хардман. Молчите, в третий раз сегодня у вас нет выбора. Вы ведь не можете притвориться, что ради меня готовы пожертвовать сердцем, которое целиком принадлежит вам. Берите то, что по праву ваше, милорд, не то я расскажу всему свету, как вы подкупили премьер-министра.

Софтхед (отведя в сторону Изи). Право, мистер Изи, я изменюсь. Я раскаиваюсь. Мистер Хардман обручился с политикой, позвольте же мне обручиться с торговлей. В конце концов я не такое уж чудовище.

Изи. Не хочу и слышать об этом. Вы и жениться-то хотите только из подражания милорду.

Барбара. Дорогой лорд Уилмот, замолвите, пожалуйста, за нас словечко.

Изи. Нет, сэр, нет! Лорд вскружил всем голову!

Уилмот. Это не первый человек, подвергшийся такой участи… с помощью герцога Бургундского… не так ли, мистер Изи? Я обращусь за помощью к сэру Джиофри.

Изи. Нет… нет… Милорд, попридержите язык.

Уилмот. Вы настаивали на том, чтобы выдать дочь за мистера Софтхеда, вы навязывали ее ему.

Изи. Я? Этого не может быть!

Уилмот. Вчера вечером, когда вы были избраны членом городского совета Лондона… Я все разъясню сэру Джиофри…

Изи. К чертям, молчите, молчите! Барбара, ты любишь этого молодого негодяя?

Барбара. Дорогой папа, у него такое слабое здоровье! Я бы хотела заботиться о нем.

Изи. Ну, и ладно: можете заботиться друг о друге. Ха-ха! Все идет к лучшему.

Герцог выступает вперед и надевает очки; испытующе и с любопытством оглядывает Софтхеда, убеждается в том, что он имеет человеческий вид, и предлагает ему руку, которую Софтхед с опаской, но принимает, подбодренный Барбарой.

Много скучной дряни, называемой философией, написано о жизни. Но великое дело уметь принимать ее хладнокровно и относиться с добродушной иронической терпимостью…

Уилмот. К силе примера, мистер Изи!..

Изи. Ха-ха-ха!

Уилмот. И к тем, кто следует моде и совершает чудовищные преступления, подобно мне и этому ужасному Софтхеду.

Сэр Джиофри. Ха-ха!

Хардман. Мой дорогой Уилмот! Вот они, разные стороны человеческого характера.

Уилмот. А чтоб им было пусто! Но, если разобраться, выходит, что и мы не так плохи, как кажемся.

Софтхед. Да, Фред, не так уж плохи!

Уилмот. Если взять нас такими, какие мы есть!

ДЭВИД ФОЛЛЕН УМЕР, ИЛИ КЛЮЧ К ПЬЕСЕ,

НАПИСАННЫЙ В ФОРМЕ ЭПИЛОГА И ПРЕДНАЗНАЧЕННЫЙ ДЛЯ ИСПОЛНЕНИЯ ПОДЛИННЫМИ АКТЕРАМИ-ЛЮБИТЕЛЯМИ

Сцена в доме Уилмота: Уилмот, сэр Джиофри, Софтхед, Изи и Хардман сидят за столом. Вино, фрукты и пр.

Уилмот.

Вино передайте. Есть новости?

Изи.

Да.

Курс акций растет.

Сэр Джиофри.

Будет дождь.

Изи.

Не беда.

Я сено убрал.

Хардман.

Умер Дэвид.

Все. Кто?

Фоллен?!

Уилмот.

Бедняга!

Сэр Джиофри.

Я с ним не знаком.

Софтхед.

Он был болен.

Хардман.

Сэр Джиофри убил его рентой.

Уилмот.

Скажите?!

Хардман.

Все — нервы.

Нахлынуло столько событий.

Разлуке конец. Он был гений…

Изи.

Поверьте,

Что можно признаться теперь,

после смерти —

подобных ему вы найдете едва ли —

с талантом таким…

Уилмот.

Чтобы так голодали.

Хардман.

Страна его чтит.

Софтхед (удивлен).

Он был тощ.

Хардман.

Его кости…

Софтхед.

Их горстка осталась.

Хардман.

На славном погосте

в аббатстве лежат.

Софтхед (смотит изумленно).

Благодарность! О небо!

Не лучше ли было послать ему хлеба.

Изи.

Несете вы бог знает что…

Пауза. Очевидно, что реплика Изи не помогла.

Уилмот.

Спорим зря мы.—

Сразил его Поп

Хардман.

острием эпиграммы.

Уилмот.

А кто сочинил эпитафию?

Хардман

Поп.

Уилмот.

О, будь я поэт —

я бы мертвым на гроб

писал эпиграммы и наоборот —

слагал эпитафии тем, кто живет.

Вот если бы Поп наш, забыв про богатство,

судил бы иначе…

Софтхед.

То Дэвид в аббатство

отправился б толще.

Изи.

Бездельник он тоже.

Уилмот.

На месте его...

Изи (в ужасе).

Упаси меня боже!

Хардман.

В Роду Литераторов пусть он для нас

последний…

Сэр Джиофри.

Богатый бы род не угас.

Хардман.

Сам автор я.

Знаю — безжалостен суд.

Работай! Но где же награда за труд?

Писателям тоже построить не грех…

Изи.

Свою богадельню?

Хардман.

Нет, собственный цех.

Для юности крепость в сраженьи за славу,

для