Отвернувшись, Алек устремил в темноту мрачный взгляд.

За его спиной вновь послышался голос Люсьена:

– Что же такого ужасного совершила Джулия?

Алек заставил себя вновь повернуться к нему.

– Я дал слово моему деду...

– Черт побери, Алек, оставьте это наконец! Ваш дед, уверяю вас, только обрадовался бы, узнав, что вы влюблены в кого-то еще, а не только в самого себя. Думаю, он посчитал бы это первым шагом на пути к изменению вашего образа жизни.

Алек сердито взглянул на герцога. Что ж, возможно, Люсьен прав. Он вздохнул.

– Я знаю, вы обещали своему деду, что постараетесь сберечь наследство от Ника, – продолжал Люсьен, – но ваша жена важнее денег.

И опять он прав – Джулия для него и в самом деле важнее всего на свете.

– Я ей не нужен, Люс. Ей нужен Ник.

– Откуда вы знаете?

– Она при каждой возможности его защищает. Например, сегодня вечером она заявила, что Ник не имеет никакого отношения к истории с портретом и что это дело рук Терезы.

Люсьен сел на скамью рядом с фонтаном и устало вытянул ноги.

– Возможно, она права: Тереза имеет очень большое влияние на Бентема.

Внезапно один из близлежащих кустов ожил, и из него, шурша ветками и листьями, перед глазами изумленных приятелей предстал взволнованный Эдмунд.

– Слава Богу, вы здесь! – В его голосе явственно слышалась паника. – Джулия исчезла вместе с Ником! Тетя Мэдди сказала, чтобы вы немедленно шли к ней.

Алеку показалось, что в один миг весь мир опрокинулся вверх дном. Не успев еще полностью осознать случившееся, он стремительно промчался по дорожке парка и, ворвавшись в зал, принялся расталкивать окружающих, чтобы поскорее добраться до Мэдди.

– Черт возьми, Хантерстон, – прошипела леди Бирлингтон, когда он приблизился к ней. – Разве мой глупый племянник не сказал вам, чтобы вы не устраивали сцен?

– Где она?

Мэдди вздернула подбородок и внезапно стала выглядеть на свои семьдесят лет. Сжав трость худой узловатой рукой, она некоторое время собиралась с мыслями, затем, нахмурившись, произнесла:

– Этого мы не знаем. Ник проводил ее на балкон минут десять назад или чуть больше.

– Они вели себя, словно давние друзья, – добавил Эдмунд. – Он одной рукой держал ее за талию, а она опиралась на него, как...

Мэдди стукнула тростью так близко от ноги племянника, что он невольно подскочил.

– Ни слова больше! Я не потерплю в моей семье сплетников!

– Но, тетя Мэдди, я сам видел! Джулия прошла прямо рядом со мной и не сказала ни слова. Она выглядела...

Алек впился в Мэдди взглядом.

– Черт возьми, почему вы не остановили их?

Ее блестящие голубые глаза сверкнули.

– «Почему вы не остановили их»! Я уже не так молода, как когда-то. Пока я добралась до балкона, они уже исчезли.

– А потом Тереза... – Эдмунд замолчал и густо покраснел. – Но никто ей не поверил.

Алек схватил Эдмунда за лацканы сюртука и поднял его так, что он был вынужден встать на кончики пальцев.

– Никто не поверил чему?

– Тереза на весь зал кричала, что Ник ее обманул, хотя обещал на ней жениться. У нее случилась настоящая истерика. Она рыдала и говорила, что он увез Джулию в свой охотничий домик. – Эдмунд попробовал разжать руки Алека. – Вот и все, что она сказала, клянусь.

Внезапно осознав, что еще держит Эдмунда, Алек ослабил свою хватку.

– Прошу меня извинить.

– Что толку извиняться, – Эдмунд поправил смятый шейный платок, – когда все катится к чертям. Я беспокоюсь о Джулии и ничего не понимаю.

Люсьен поморщился.

– Вы думаете, Тереза не лгала?

Эдмунд кивнул:

– Скорее всего. Она так унижалась, так кричала... – Он покачал головой и серьезно добавил: – Алек, я думаю, это ловушка. Ник знает, что вы приедете за ней.

Пытаясь успокоить сердце, бешено колотившееся в груди, виконт холодно кивнул:

– Одно сражение мой кузен уже выиграл.

Он повернулся, собираясь уходить, но Люсьен удержал его за руку.

– Подумайте хорошенько, Алек! Не далее как сегодня вечером я слышал от Гренвиля, что у Ника большие денежные затруднения. Его положение просто отчаянное, поэтому ради наследства он пойдет на все.

Виконт отдернул руку.

– Ник не оставил мне выбора.

Сейчас он думал только о Джулии и молился, чтобы не оказалось слишком поздно.

Джулия медленно приходила в себя после долгого сна. В пересохшем горле чувствовалась странная горечь, голова страшно болела.

– Я уже начал думать, что вы никогда не проснетесь.

Моргнув, она посмотрела в ту сторону, откуда раздавался голос Ника. В свете камина перед ней смутно вырисовывалась высокая фигура с золотистыми волосами.

Джулия с трудом села на маленьком диване. Помимо тяжести, которую она ощущала во всем теле, ее движения стесняло узкое бальное платье.

– Вам не стоит пока вставать – действие снотворного еще не закончилось, – предупредил Ник.

Снотворное! В памяти возник ряд воспоминаний о вчерашнем вечере, а с ними и страх, который она раньше не могла ощутить из-за действия лекарства.

Джулия откинула голову на спинку дивана. Прежде чем что-нибудь предпринять, ей нужно собраться с мыслями.

Глубоко вздохнув, она внимательно осмотрелась. Комната с низким потолком, довольно широкая, была обставлена темной тяжеловесной мебелью и, судя по ее убранству, явно предназначалась для мужчины. В углу находился огромный каменный камин.

Ник гостеприимно взмахнул рукой.

– Добро пожаловать в мой уединенный охотничий домик. Он достался мне от матери по наследству.

– Очень приятное место. – Джулии показалось, что ее голос звучит, словно скрип старой несмазанной двери.

По его лицу пробежала хмурая тень. Подойдя к столу, Ник наполнил чашку из кувшина.

– Вот, выпейте.

Подозрительно взглянув на него, Джулия не выказала, ни малейшего желания взять чашку.

– Что это?

Ник улыбнулся и, прежде чем снова предложить ей чашку, сделал из нее большой глоток.

– Всего лишь вода, и ничего больше, уверяю вас.

Когда Джулия взяла чашку, ее рука задрожала даже от столь небольшого усилия.

– Со стороны вашей матери было очень любезно оставить вам такое приятное прибежище.

– Когда-то оно принадлежало одному пожилому дворянину. Я часто задаюсь мыслью о том, сколько раз моя мать оказывала ему услуги, известного рода, чтобы получить этот дом. Она была падшей женщиной, знаете ли.