3 февраля в 7 часов полк выступил вдоль реки Днестр в местечко Рыбница, куда и прибыл в 12 часов. В Рыбнице все войска генерала Бредова были разделены на три колонны: правую составляла конница генерала Склярова, которая шла вблизи железнодорожной линии Бирзула — Вапнярка и однажды сделала набег на ст. Вапнярка; среднюю колонну составляли главные силы армии, в которой следовал и наш полк; левая колонна, состоявшая исключительно из обозов, двигалась по берегу реки Днестр. Переправа наших обозов через реку Рыбница затянулась на целый день. Противник пытался бронепоездом помешать переправе, но благодаря удачным действиям конницы в районе ст. Колбасной и полустанка Горшуня, все попытки были ликвидированы. В 19 часов полку было приказано в составе того же отряда выступить через деревню Краснянку в деревню Кайтановку, где предполагалась дневка.

Сильно пересеченная местность и сильный мороз очень затрудняли марш полка, и после тяжелого ночного перехода в 6 часов 4–го полк прибыл в деревню Кайтановку, где расположился по квартирам, выставив сторожевое охранение на север. На следующий день полк перешел в деревню Алексеевку, куда прибыл в 18 часов и расположился на ночлег. Ночь прошла спокойно, но были получены сведения, что красные занимают деревню Ксендзовку.

6 февраля в 7 часов полк выступил из Алексеевки в село Студеное. Переход был очень затруднен сильным морозом и труднопроходимой местностью, сильно пересеченной оврагами, где каждую подводу приходилось спускать и вытягивать на руках, так как лошади не в силах были вывозить подводу наверх по скользкой обледенелой дороге. При подходе к местечку Загнидков, через которое полк должен был проходить, были приняты особые меры предосторожности, так как там стояли галицийские части. Все, однако, обошлось благополучно, так как эти части оказались настроенными к нам лояльно. К вечеру полк прибыл в село Студеное.

7 февраля в 7 часов полк выступил дальше через деревню Кукулы в деревню Олыпанку, куда прибыл в 19 часов и расположился на ночлег. Столкновений с противником не было. На переходе из Студеного в Кукулы полковой околодок с большим числом тифозных больных из‑за отсутствия подвод отстал от полка. В ротах к этому времени число сыпно–тифозных больных, которых приходилось везти на подводах, достигло 35% наличного состава. Ротные обозы увеличивались с каждым днем, что еще сильнее затрудняло движение. Больные находились почти без медицинской помощи, так как оба полковых врача отстали. Ольвиопольский отряд был расформирован, и полковник Гвоздаков вступил в непосредственное командование полком.

На следующий день полк в 5 часов выступил через Вербка–Петраневка в село Яланец, куда пришли на ночлег в 17 часов. Здесь же окончательно влился в полк, как 8–я рота полка, кадровый батальон 47–го пехотного Украинского полка под командой полковника Робачевского (дальнейшая судьба полковника Робачевского автору неизвестна), в составе около 100 человек.

Через деревню Клембовку — фольварк Фелициановский — Моевка полк 9 февраля перешел в местечко Черновцы, куда прибыли очень поздно — около 21 часа. Почти все хаты в местечке были уже заняты ранее пришедшими частями, и ротам до размещения по квартирам (22 хаты на полк) пришлось в течение трех часов стоять на морозе. В 8 часов на следующий день полк, следуя в арьергарде группы, выступил из местечка Черновцы. Переход был очень тяжелый, так как пришлось опять проходить по сильно пересеченной местности, и только к 20 часам, пройдя деревню Мурашку — Сербы — Борщовцы и пересекши железную дорогу Бар — Могилев между ст. Вендичаны и м. Озаринцы — д. Серебринцы, полк прибыл в деревню Куковку, где занял сторожевое охранение на восток.

11 февраля, выступив из деревни Куковки в 8 часов, полк, следуя через Жеребиловку, прибыл в 16 часов в с. Куриловцы Мурованные. Отсюда на другой день через местечко Вербовец — Ново–Ушицу полк перешел в село Антоновка, куда прибыл в 17 часов. Здесь на 13 февраля была назначена дневка. Проходя через местечко Ново–Ушица, впервые мы встретили польские войска — наша армия в этот день вошла в район действий польской армии.

13 февраля дневка в Антоновке. Утром наши отдельные офицеры, посланные за покупками в местечко Минковцы, занятое польскими войсками, не были допущены туда польскими караулами. После этого немедленно последовал приказ генерала Бредова, временно воспрещавший поездки в окрестные села.

В 5 часов 14 февраля полк выступил из Антоновки через село Калюсик в деревню Ломаченцы, где было приказано выставить сторожевое охранение. Переночевав в Ломаченцах, с наступлением утра полк вернулся в Калюсик, занял там сторожевое охранение, оставив в Ломаченцах передовые части.

В эти дни в деревне Солодковцы между нашим командованием (генерал Бредов) и польским командованием велись переговоры о приеме наших частей в Польшу. Распространялись слухи, что нашей армии будет отведен особый участок фронта, но это оказалось неправдой. Особую заботу нашего командования занимала масса сыпнотифозных больных, находившихся на попечении армии и во все время похода остававшихся без всякой медицинской помощи за отсутствием медицинского персонала и медицинских пособий. Поляки разрешили, ввиду такого тяжелого положения больных, вывезти всех больных сперва в Пироговку, а затем в Ярмолинцы и далее в польские лазареты. Во исполнение полученного приказа из штаба армии, 17 февраля в 16 часов первый эшелон больных и раненых нашего полка на подводах в числе 150 человек был отправлен из деревни Калюсик в деревню Пироговку.

Перейдя в район местечка Ново–Ушица, наша армия вышла из непосредственного соприкосновения с красными и находилась на территории, занятой польской армией. Пятнадцатидневный марш наш при исключительно тяжелых условиях закончился. Отступление армии сильно было затруднено многими для нас неблагоприятными обстоятельствами. Армия была сильно перегружена обозами, главным образом благодаря наличию большого числа больных и раненых, которые не могли быть оставлены или эвакуированы, а должны были следовать с частями. Армия двигалась все время вверх вдоль реки Днестр местностью, исключительно пересеченной глубокими оврагами и долинами. Местное население по пути прохода армий относилось весьма недружелюбно: выражалось это в нежелании продавать хлеб и другие предметы питания, в нежелании давать подводы под больных и раненых и т. п. Первое время похода чувствовалась некоторая растерянность высшего командного состава. Наконец, что больше всего затрудняло поход, это неблагоприятная зимняя погода — суровые морозы, встречные холодные ветры, обледенелые дороги, снежные вьюги. Все были рады, что закончился поход, но всех томила неизвестность, что же дальше.

Поход этот был позже отмечен приказом главнокомандующего Русской армии за № 206 от 25 февраля 1922 года. Приказ гласил: «В воздаяние верности долгу и понесенных тяжелых трудов и лишений чинами частей отряда Ген.‑Лейт. Бредова с 30 января по 12 февраля 1920 года, с боями пробившимися в студеную зимнюю пору из Тирасполя в Польшу, а затем вновь, по освобождении от интернирования в Польше, оказавшими непоколебимую стойкость и доблесть в боях в составе Русской Армии в Крыму, — устанавливаю знак отличия за зимний поход от Тирасполя в Польшу с 30 января по 12 февраля 1920 г. Описание и рисунок знака отличия и правила награждения и ношения знака при сем объявляю. П. П. Генерал Врангель. Скрепил: Начальник Штаба генерал от Кав. Шатилов».