Август Хоуп, член парламента от Линлитгошира и брат графа Хоуптона, сочетался законным браком в церкви Нортона близ Кесвика с молодой женщиной, почитаемой путешественниками как «Красавица Баттермира»… на самом деле ее бы скорее следовало назвать «Благословением Баттермира», нежели «Красавицей»… В течение долгого времени она привлекала внимание всякого посещавшего сии края своей необычайной утонченностью, вкусом, с которым она укладывала свои прекрасные длинные волосы, а также удивительно прекрасным почерком, которым она выписывала счета постояльцам. В добавление ко всему сказанному она обладала безукоризненным характером, будучи образцовой дочерью и скромной, разумной и заботливой женщиной».

Далее Колридж рассказывал о предложении, сделанном Хоупом «молодой, красивой и состоятельной леди» (он имел в виду мисс д'Арси)… «Она уже купила свадебное платье, — писал он, — и был даже назначен день свадьбы, когда он сделал вид, что ему крайне требуется отлучиться ненадолго, а сам женился на Красавице Баттермира».

Как бы там ни было, его женитьба на простой девушке без приданого, богатой родни или перспектив получить наследство ослабляют подозрения, которые высказывались ему во вред. Но интерес, проявляемый добрыми гражданами Кесвика к благополучию Красавицы Баттермира, не позволял им допустить, чтобы эти слухи умолкли насовсем, и они с беспокойством ожидали того момента, когда они получат весомые доказательства, что жених является именно тем человеком, за которого себя и выдает. Обстоятельства его женитьбы в полной мере убеждают нас в том, что он — не самозванец, и поэтому мы берем на себя смелость поздравить Красавицу Баттермира с ее удачным замужеством. Дворянин Александр Хоуп, член парламента от Линлитгошира, является полковником армии Ее Величества… и так далее.

Колридж на шесть лет ошибся, указывая возраст Мэри (он написал, что ей минуло тридцать), а также неверно указал, что день свадьбы Хоупа и мисс д'Арси «был назначен». Те сомнения насчет настоящего имени Хоупа, о которых он упоминал, могли быть скорее высказаны удрученным полковником Муром, приходившимся ему другом, нежели основывались на общепринятом мнении. Крампу пришлось оплатить вексель на тридцать фунтов стерлингов, который Хоуп прислал Муру за пару дней до свадьбы. Вуд, чьи средства к жизни зависели от того, насколько оценивается его кредитоспособность, был введен Хоупом в заблуждение, как и многие другие — преподобный Николсон, Скелтон и конечно же мисс д'Арси.

Это и в самом деле оказался бедный на события день. Ньютон читал и перечитывал страницу, на которой была помещена статья. Ничто другое с этой новостью и сравниться не могло. Со страниц газеты ему рассказывали, что, например, «великий князь Константин из России, князь, чей нрав и манеры самым нелицеприятным образом освещались масонами в знаменитой работе «Тайные мемуары российского двора», с немалой долей невоспитанности и грубости повел себя по отношению к принцу Уильяму Глостеру при нескольких последних встречах». «Голландское правительство, — гласила та же колонка, — сейчас посылает большую поддержку в виде вооружения на борту своих индийских кораблей к мысу Доброй Надежды и к острову Ява». Без малейшего перехода далее сообщалось: «Миссис Филивер, проживающая близ Валансьена, в возрасте пятидесяти восьми лет на днях благополучно разрешилась от бремени, произведя на свет прекрасного ребенка женского пола»… «Ежегодная Франкфуртская ярмарка была прискорбно скучна…»

Почти четверть страницы было занято стихами. Давались также и новости, пришедшие из портов — из Дила, Портсмута и Плимута: «Седьмого октября фрегаты «Амелия» и «Галатея» отправились в плавание до Портсмута. В гавань вошел военный сторожевой корабль «Русарио», чтобы распустить команду». Новости из Челтенхема: «Прошлой ночью крестьяне разнесли дверь Челтенхемского банка, но трофеев так и не смогли собрать, поскольку вся наличность изымается на ночь и хранится в доме одного из владельцев сего заведения». Новости из Маргейта: «Граф и графиня Джерси остались в нашем городе еще на несколько недель». И далее: «Некий полковник был совершенно сражен очарованием благородной мисс Фицрой. Стороны, как стало известно, пришли к согласию, и в том ничего невероятного, но они могут нанести визит брачному алтарю и обойтись без романтической поездки в Гретна-Грин». Длинное сообщение из Друри-Лейн, и еще длинней с Нориджского музыкального фестиваля, объявления о смерти, о назначениях на должности, о днях рождения и короткое, в самом низу колонки, объявление капитана Соудерса «Воздушная экскурсия с месье Гарнери». Ньютон попытался представить себя выше облаков, осматривающим землю далеко внизу в поисках кареты Хоупа, однако воображение отказывалось работать. Он вырезал заметку и сложил ее в свой бумажник.

Сообщение Колриджа (опубликованное без подписи) подхватили другие газеты и разнесли по всей стране. Должно быть, одиннадцатое октября 1802 года и в самом деле было не слишком богато на события. Но в скором времени события завертелись с невиданной скоростью, и газета «Морнинг пост» начала во всех подробностях информировать нетерпеливую, постоянно возбужденную и конечно же полную праведного негодования публику.

Джордж Хардинг — «судья из Уэльса и весьма выдающийся джентльмен», если верить словам Колриджа, — был старшим судьей в Бреконе, Уэльс. Закончив Кембридж, он женился на наследнице приличного состояния, прославился своей страстью присваивать чужие книги, был автором биографических заметок, большим оригиналом и донжуаном.

Он возвращался из Эдинбурга обратно в Брекон и как раз остановился передохнуть в Карлайле, когда получил письмо от какого-то джентльмена, который утверждал, будто давно знаком с судьей — хотя Хардинг так и не смог разобрать неразборчивой подписи, — и по праву знакомства просит об услуге, ибо его старый друг полковник Хоуп в это самое время путешествует по тем краям и крайне нуждается в его — судьи — дельном совете. Письмо настоятельно заверяло, будто бы Хардинг тем самым окажет невероятную услугу своему дорогому другу. Ему только следует отправиться в Кесвик и отыскать полковника, который слишком горд, чтобы просить помощи, однако же, без сомнения, останется весьма благодарен за нее. А хозяин гостиницы «Голова королевы» наверняка знает местонахождение Хоупа.

Судья Хардинг и раньше все обещал себе провести несколько дней в путешествии по Озерному краю. Он мог распоряжаться собственным временем, как ему заблагорассудится, и посему утром одиннадцатого октября отправился в неторопливую поездку по озерам, остановившись в «Короне» в Вигтоне ради того, чтобы отведать прекрасного пирога с дичью и вполне сносного местного пива. Он обратил внимание на «большое количество представителей мужского населения, которые стояли у собственных домов и временами прикладывали все усилия, чтобы плюнуть как можно дальше». А уж оттуда карета доставила через Милсгейт и Айреби, где «еще сохранилась, как я это называю, весьма оживленная ярмарка вокруг перекрестка: когда-то весьма процветающая деревня теперь пришла в упадок в связи с развитием новой индустрии».

Джордж Вуд радушно встретил его в гостинице «Голова королевы», и суета быстроногих мальчишек вокруг кареты представились ему настоящим театральным действом, исполненным на широком, замощенном булыжником дворе. Вуд полагал, что Хоуп отправился в Шотландию со своей молодой женой, но вскорости должен был вернуться обратно в Баттермир.