— Что мне делать? Ты так и не подал мне никакого знака. Ты не даровал мне своей помощи. Если Ты покинешь меня, то я погрязну в грехах, Ты знаешь это. Почему Ты не внимаешь

мне? Ты был послан в мир, чтобы спасти грешников, тех, что истинно раскаялись в деяниях своих. Посмотри на меня. Я тот самый грешник, и я на самом деле истинно раскаялся. Почему же ты покинул меня?

Но слова, что он шептал, так и не нашли отзвука, даже среди камней. Он развернулся и посмотрел вниз, на долину, что раскинулась перед ним, залитую лунным светом, брызги звезд на черном небосклоне, видневшиеся вдали редкие тусклые огоньки, прислушался к лаю собаки и непрерывному плеску воды.

Все было кончено.

* * *

Он знал, что она только притворяется спящей, однако не стал ее трогать. Ему хотелось с ней поговорить, но о чем? Ему вдруг подумалось, что даже в ее обмане кроется интуитивная деликатность.

Он быстро разделся и задул свечу. Лунный свет просочился в комнату и осветил несессер, который он, уходя, оставил открытым и который теперь переливался всеми оттенками серебра. Он вдруг осознал, что должен просто оставить его. Если он заберет его с собой, как забрал белье и посуду, он тем самым нанесет Мэри дополнительный и жестокий удар. А если оставит его, Ньютон будет вне себя от ярости. Эта извращенная мысль неожиданно успокоила его и помогла обрести — ни на чем не основанное — чувство уверенности в себе.

И тогда он повернулся к Мэри, нерешительно прикоснулся к ее плечу, к бедру, скользнул рукой по груди, затем поцеловал волосы и, осторожно отодвинув прядь, коснулся губами ее шеи. Она повернулась к нему, и в этой тишине ночной комнаты, пронизанной свечением серебра от несессера, они вновь обрели друг друга.

— Надо заметить, вы совершенно не похожи на своего брата. Я имею в виду внешне, — сказал Хардинг.

— Вы не первый, кто отмечает это.

— Мог бы поклясться, что сегодня утром слышал разговор о заметке, которая вот-вот появится в «Пост», где идет речь о некоем члене парламента от Линлитгошира, женившимся на дочери хозяина одной из местных гостиниц.

— Вы ведете речь о моей жене, сэр. — Спина Хоупа напряглась, его глаза смотрели прямо и с вызовом на багровое, с двойным подбородком и нависшими бровями лицо Хардинга. Такое заявление требовало извинений.

— Прошу прощения, сэр.

— Я не читал этого сообщения, — заметил Хоуп, лихорадочно перебиравший в уме все неизбежные последствия такой публикации. — Без сомнения… если все так, как вы говорите… то это просто ошибка, которую впоследствии станут повторять. Мое место в парламенте от Дамфрисшира.

— Я пробуду в городе несколько дней. Возможно, вы пообедаете со мной этим вечером?

— Возможно, мне придется уехать раньше, но если я все же вернусь, то приму ваше предложение с большим удовольствием.

Произнес он это холодно. Хардинга нельзя было спускать с крючка.

— В таком случае прощайте, сэр. И всего вам хорошего.

После кивка в сторону Николсона Хардинг тяжело развернул свое грузное тело и глянул на Дженкинса так, точно тот был приговорен к повешенью. Хоуп заметил, что как только они оба вышли из комнаты, то принялись оживленно перешептываться. Хоуп и преподобный Николсон остались в одиночестве в гостиной «Головы королевы».

Хоуп взглянул на преподобного и любезно улыбнулся ему.

— Весьма трудно найти управу на подобных надоед, которые так и навязывают вам свое общество, — заметил он.

Николсон несколько неловко кивнул.

— Ах, вот вы где, полковник.

Преподобный так и подпрыгнул на месте, когда прозвучал чин Хоупа.

— Благодарю вас. Итак, мистер Вуд, не окажете ли вы мне еще одну любезность?

Вуд благодарно кивнул в ответ на этот дружеский тон.

— Я ожидаю друга, мистера Ньютона. Он значительно ниже среднего роста, сухощав, у него весьма худое лицо, он носит темную одежду…

— Я помню мистера Ньютона, — прервал его Вуд вежливо. — Совсем недавно он останавливался здесь переночевать. Адвокат, мне помнится, из Честера и, как вы уже упоминали, носит темную одежду.

— Именно так. Когда он прибудет, не могли бы вы отвести его в вашу личную гостиную и сообщить ему, что я приду буквально через несколько минут.

— Да, сэр, непременно, и вот еще. — Все время разговора Вуд держал одну руку за спиной, теперь же он протянул ее вперед, зажимая в пальцах лист бумаги, свернутый в трубочку. — «Романтический брак», — сообщил Вуд, одновременно светясь от радости и смущаясь. — Я слыхал, это отослали в «Пост», так я успел сделать себе копию.

Хоуп торопливо прочел написанное. Надменная улыбка так и застыла на его губах. Затем он передал бумагу обратно Буду, не обращая внимания на преподобного Николсона.

— О чем только они не пишут последнее время, — заметил он. — Так вы не пропустите Ньютона?

— Буду зорким, как ястреб, полковник.

Николсон поднялся, и оба джентльмена вышли на улицу вместе.

— Вы направляете к Кроствейтской церкви? — предположил Хоуп, и Николсон кивнул. — Мне в другую сторону. Прощайте, преподобный Николсон, и желаю вам удачи с мисс Скелтон. Будьте мужественны, мой друг, ничто еще не потеряно.

Он пожал худощавую руку священника, весело похлопав его по плечу, и направился своим путем. Николсон еще пару секунд стоял неподвижно, пока женщина с двумя большими корзинами из ивовых прутьев, висевшими на ремешках по обе стороны от нее, словно она была вьючным мулом, не толкнула его сзади. Тогда он сошел с дороги и в задумчивости направился к церкви.

Хоуп же торопливо шагал по направлению к ближайшему музею, где он попросил дать ему местную карту и провел целых полчаса, воздавая должное каллиграфическому мастерству Питера Кроствейта и его графическим иллюстрациям.

Пока он таким же торопливым шагом возвращался обратно в гостиницу «Голова королевы», его три или четыре раза окликнули и поздравили с женитьбой наиболее солидные граждане города. Неужели это в самом деле Джоанна? Когда он вновь взглянул на девушку, то успел заметить лишь спину, быстро удаляющуюся от него. Неужели обман зрения? Он должен быть осторожен. Он почувствовал неудержимое желание заговорить сам с собой в полный голос, однако он мысленно сказал себе: «Спокойно, теперь надо вести себя крайне осмотрительно».

Перед тем как войти, Хоуп нашел мальчика и строго-настрого наказал ему вывести карету на дорожку, которая ведет на главную улицу. Затем, внимательно оглядевшись по сторонам, вошел в гостиницу и отыскал Вуда.

— Ньютон здесь?

— Нет, сэр. — Вуд был явно удручен, словно то была его собственная вина. Его угнетенное настроение не могла исправить даже приятная новость, которую он припас для Хоупа. — Но там вас дожидаются два джентльмена в гостиной, сэр.

— Кто такие?