– Так я и знал, – подскочил Макобер, – что когда-нибудь наш гном окончательно тронется и вообразит себя великим волшебником!

– Погоди, – отмахнулся Мэтт. – Так как?

– Что именно ты хочешь сделать? – чувствовалось, что маг еще не остыл.

– Один – ничего. То есть, вдруг, если мы все вместе, в смысле, всей талиссой, попробуем… – гном явно не знал, как закончить фразу.

Но Макобер, как обычно, первым понял, что задумал гном, и пришел ему на помощь.

– Во, голова! Я всегда говорил, что нам единственный умный гном достался. – Макобер подскочил к Мэтту и одобрительно хлопнул его по спине. – Лично я – за.

Остальные в недоумении переводили взгляд с Мэтта на Макобера. Наконец Бэх не выдержала:

– Да вы скажете наконец толком, что за такая гениальная идея родилась в ваших светлых головах?

Макобер заговорщицки подмигнул Мэтту и повернулся к Айвену.

– Мэтт предлагает использовать силу талиссы. Попытка – не пытка, а так дальше продолжаться не может. Я уж не знаю, где ты побывал, – мессариец внимательно посмотрел на мага, – но похоже, у тех самых вендрингов, про которых нам Баураст рассказывал. Когда мы произносили Клятву, ты был совсем другим.

– Все меняются, друг мой, и ты, боюсь, не исключение, – едко парировал Айвен. – Я тогда тоже не думал, что ты начнешь оттачивать на мне свои способности.

Но Макобер остался невозмутим.

– Одним словом, ты не против, – подытожил он. – У остальных возражения есть? Я почему-то так и думал. Тогда давайте руки. Айвен, становись в центр.

Еще раз усмехнувшись, маг встал напротив гнома. Лентал с Баурастом остались в стороне, а остальные образовали круг, – ладонь каждого была прижата к ладони товарища.

– Вы когда-нибудь видели нечто подобное? – тихо, чтобы не мешать, прошептал Лентал чародею.

– Видел, – неодобрительно бросил тот. – И, должен сказать, последствия таких экспериментов совершенно непредсказуемы.

– О чем думаем? – Терри ободряюще улыбнулся Мэтту.

– Об Айвене. У меня такое ощущение, словно его чего-то лишили. Давайте попробуем.

Лунный эльф мысленно потянулся к Айвену, чувствуя, как в него вливаются силы его друзей, как он становится с ними единым целым. Маг сейчас виделся ему, как блеклый серый силуэт, у которого… Да вот же оно! Похоже на вырванный с мясом клок… Терри напрягся, стараясь заполнить зияющую пустоту, и понял, что и другие делают в этот миг то же самое.

Лунному эльфу показалось, что над ними в высоте что-то мелькнуло. Но он побоялся отвести глаза от мага, чтобы не испортить все дело.

Силуэт постепенно обретал привычные очертания. Еще немножко… Ладони Бэх и Торрера, которых он сейчас касался, стали сухими и горячими. Чародей застонал.

– Все! – Мэтт первым разомкнул цепочку и с тревогой посмотрел на Айвена. – Больно?

– Ерунда! – маг улыбнулся ему в ответ. – Только…

– Не помогло? – с ужасом выдохнула Бэх.

– Считай, что помогло, – Айвен с благодарностью расцеловал ее в обе щеки. – Но вот надолго ли?

Мэтт улыбнулся.

– Айвен, – гном в нерешительности помялся. – Я знаю, что тебе пришлось нелегко. Но может, теперь ты расскажешь нам, что с тобой стряслось?

Рассказать… Если бы все было так просто!

Да и что он вообще может им рассказать? Порадовать, что если бы не он, они бы сейчас стояли перед Айригалем? Не все, конечно: Темес наверняка забрал бы Бэх к себе.

Сказать: «Помните, как вы погибли три дня назад?..»

– Мак, прости, на самом деле, – Айвен виновато взглянул на мессарийца. – Да ты и сам знаешь, что я бы никогда так не сделал.

– Знаю! – Макобер встал рядом с паладином. – То есть, мне Лентал сказал. Я-то сам уже такое подумал!

– А как ты догадался, что со мной произошло? – Айвен с интересом посмотрел на паладина.

– Что, я и сейчас не знаю. Вернее, почему.

Вспомнив о таинственном чародее, Айвен вздрогнул. Остается ли теперь в силе их договор? Пожалуй, что да, он ведь и без всякого залога брался его соблюдать. «Но в следующий раз, когда ты попросишь меня о помощи…». Да, именно так: «когда», а не «если».

В следующий раз… Только сейчас Айвен задумался, что если бы не взорванный мост, юноше никогда не удалось бы вырвать его согласие. И если бы не нелепая смерть от топора «дровосека». И, кстати, почему эти дровосеки так стремились выманить именно его?..

– Опять на тебе лица нет! – прогремел над его ухом гном. – Ну уж дудки!

– Ладно тебе, – Айвен оглядел столпившихся вокруг друзей. – На вашем месте я бы точно так же изнывал от любопытства. Но это не те воспоминания, которыми мне хотелось бы делиться. Ни с кем. Хотя …

Он соглашался подчиниться решению талиссы. Но он и не мог поступить иначе.

– Как знаешь, – слегка разочарованно ответила за всех Бэх. – А впрочем, главное, что ты снова с нами. Настоящий!

– А то! – подмигнул ей маг.

Но на душе у него скребли кошки. Долго ли еще он сможет оставаться в талиссе? Вряд ли тот чародей настолько прост, чтобы подарить жизнь его друзьям, ничего не получив взамен…

– Ну что, двинемся?

Мэтт подхватил свой заплечный мешок и уже приготовился было закинуть его за спину, когда изнутри послышался протестующий писк и маленький зверек тенью метнулся в сторону.

От удивления гном выпустил мешок из рук, и тот тяжело рухнул ему на ногу.

Торрер отреагировал мгновенно. Закрыв глаза, он выбросил вперед руку, точно натягивая невидимую нить. А другая рука медленно двигалась в воздухе – поглаживая, успокаивая.

– Наковальня Крондорна! – как обычно, гному не нужно было много времени, чтобы прийти в воинственное расположение духа. – Это еще что за отродье Айригаля?!

Из-под кустов показалась любопытная крысиная мордочка.

Щелкнув пальцами, эльф разорвал «нить» – похоже, ему удалось убедить зверька, что тому здесь ничто не грозит.

Перевернув заплечный мешок, гном увидел, что снизу красуется аккуратно прогрызенная дыра. Он перевел укоризненный взгляд на крысу.

– Эх ты! – устыдил его Макобер. – К тебе такая чудесная крыса пришла, а ты ее отродьем обзываешь! Иди ко мне, моя хорошая.

– Почему это она твоя хорошая? – подозрительно переспросил гном. – По-моему, это у меня в мешке она весь хлеб сожрала.

– Тебе-то она зачем? – изумился мессариец. – Что-то я у тебя не замечал особой любви к животным.

– Что не делает чести твоей наблюдательности, – ничуть не смутившись, заявил Мэтт. – А крыс я… Короче, что с тобой языком трепать. Моя крыса!