— Я знаю, что у вашей светлости есть сомнения, но, клянусь, когда-нибудь я поймаю его с достаточным количеством доказательств, чтобы убедить целую комнату советников.

— Когда сделаешь это, мы отрубим ему руки. Но не раньше. А теперь ты, серебряный кинжал. Я не хочу, чтобы ты выскользнула из города, как только утром откроются ворота. Кинван, мы арестуем ее.

— Но, ваша светлость, он первым бросился на меня, — заикаясь пробормотала Джилл.

— Несомненно. Однако я хочу, чтобы ты завтра присутствовала на маловере и давала показания. Послушай, девушка, я не предъявляю тебе обвинений в убийстве. Он в конце концов сам отравился. Просто я знаю, как мало значения серебряные кинжалы придают законам.

— Как пожелает ваша светлость. Я не хочу оскорбить вас, но если вы собираетесь судить меня, то я имею право пригласить кого-либо из моих родственников.

— Завтра утром состоится только слушание и ничего больше, но ты права. Если я посчитаю, что дело требует полного маловера, то мы подождем, пока ты не вызовешь кого-то из своих родственников.

— Он прибывает с караваном, ваша светлость, тем, который атаковали. Его зовут Родри Майл… То есть, я хочу сказать: Родри из Аберуина.

Кинван издал странный звук, словно подавился, но Блейн откинул голову и расхохотался.

— Ты начала говорить «Родри Майлвад», не так ли? Боги, Джилл! Он — мой двоюродный брат, сын сестры моей матери.

— Тогда не удивительно, что он так похож на вас внешне, ваша светлость.

— Именно так. Предки всех великих кланов состоят в кровном родстве между собой и подобны табуну бардекианских лошадей. Поднимайся же с пола! Совсем не так я должен относиться к жене моего двоюродного брата! Как прекрасно будет снова встретиться с Родри. Когда до меня дошли вести о его ссылке, я пришел в ярость. Райс всегда был высокомерным мерзавцем и, я знаю, он никогда меня не послушает и не станет исправлять эту ошибку. Кинван, найди для леди стул.

Стул, простой и грубый, отыскался, и Джилл села на него с благодарностью.

— Сказать по правде, ваша светлость, я вовсе не леди и к тому же не законная жена Родри, — сказала Джилл.

— Он не женился на тебе должным образом, да? Ну, я поговорю с ним об этом. А где твои пожитки? Кинван, отправь кого-нибудь за ними. Джилиан будет жить в брохе.

После того, как один из стражников убежал в гостиницу за вещами Джилл, Кинван приступил к, неприятной работе — требовалось обыскать труп. Блейн изучающе смотрел на Джилл и улыбался отеческой улыбкой. Среди господ благородного происхождения двоюродные братья обычно бывали связаны куда более тесной дружбой, чем кровные: родной брат — всегда соперник, претендующий на твои земли и влияние. «Удача сопутствует серебряному кинжалу, — сказала сама себе Джилл. — Но интересно, что обо всем этом подумает Родри?». Внезапно она так сильно пожелала, чтобы Родри оказался здесь и она могла бы броситься в, его объятия! Хорошо было бы забыть о черном двеомере…

— А теперь послушай, — снова заговорил Блейн. — Поскольку мы с тобой практически родственники, ответь мне честно. Ведь ты знаешь об этом человеке куда больше, чем хочешь сообщить?

— Прежде я никогда в жизни не встречала его, ваша светлость. Но зато я видела того, другого человека, из-за которого меня нанял Огверн. Он действительно угрожал толстяку. Ваша светлость посчитает меня сумасшедшей, но готова поклясться: он владеет двеомером. Он пришел в «Красный дракон», и с ним вместе вошла беда. Когда я попыталась остановить его, он уставился мне в глаза и едва не околдовал меня. Было такое мгновение, когда я не могла ни думать, ни двигаться.

За их спинами выругался Кинван.

— Простите, ваша светлость, — сказал он. — Взгляните сюда.

Начальник стражи держал свисающий с цепочки медальон — тонкий свинцовый круг, на котором были выгравированы перевернутая пентаграмма, какое-то слово на бардекианском и три странных сигила.

— Это было надето на шею ублюдка. Сомневаюсь, что разговоры девушки о колдовстве — бред сумасшедшего.

Аластир занимался дальновидением через огонь. Он видел, как бардекианец умирает, суча ногами и вздрагивая, а бледно-голубой эфирный двойник отделяется от тела и поднимается вверх, на миг зависнув над мертвой материей, оставшейся внизу. Аластир оборвал видение, сел на пятки и задумался. Только ястреб станет таким образом носить с собой яд. Вопрос был в том, сколько ястребов еще осталось? Они никогда не путешествуют по одному. Старец мог нанять только пару — в конце концов, стоят они недешево.

Как предполагал Аластир, Джилл для разнообразия оказала ему услугу. Забавно, но самой себе она при этом создала новые неприятности. Ястреб может быть и мертвым, но одно несомненно: он заставит ее заплатить за свою смерть еще до того, как отправится во Владения Властелинов Оболочки и Коры. Аластир засмеялся себе под нос и вскочил — быстро, слишком быстро.

Голова его закружилась и золотистый туман стал потрескивать у него перед глазами. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы оттолкнуть этот туман и не упасть без сознания. Сжавшийся с другой стороны костра Ган поднял голову и издал булькающий звук.

— Оставайся на месте, — пробормотал Аластир. — Мне просто нужно отдохнуть.

Шатаясь, Аластир направился к своим одеялам и упал на колени, затем со стоном рухнул всем телом. Гораздо позднее он вспомнил о том, что забыл предупредить Саркина.

Поскольку Блейн настоял, чтобы относиться к Джилл, как к законной жене своего двоюродного брата, камерарий выделил ей большую комнату с камином, роскошно убранной кроватью и серебряными канделябрами вдоль стен. После того, как паж принес ей горячей воды, она с удовольствием помылась, выставила ведро с грязной водой в коридор, чтобы паж забрал его, и заперла дверь изнутри. Короткая схватка потрепала ей нервы, однако она не устала. Какое-то время девушка ходила по комнате, любуясь пляской огня потрескивающих свечей. И комната, и весь брох оставались погруженными в тишину, но внезапно она поняла, что не одна.

Не было никаких звуков и вроде бы ничего не изменилось — но Джилл ощущала, как кто-то наблюдает за ней. Чувствуя себя глупо, она все же достала серебряный кинжал и принялась медленно обходить комнату. Девушка не нашла даже мыши в углу. Она резко повернулась, но увидела только свет горящих свечей и тени. И тем не менее что-то возникло тут — она никогда ни в чем не была так уверена, как в этом невидимом постороннем присутствии. Оглядываясь вокруг, она на миг решила, что видит чью-то тень, но когда повернулась посмотреть, то ничего не обнаружила.

Очень осторожно, останавливаясь после каждого шага, Джилл приблизилась к окнам и распахнула ставни. Никто не взбирался вверх на каменную башню, далеко внизу темный двор оставался пустым. Когда она посмотрела вверх, то увидела звезды. Широко раскинувшийся Млечный Путь — или Снежная Дорога, как иногда называли это созвездие — изливал яркий свет, холодный и безразличный к человеческим судьбам. Внезапно она ощутила отчаяние. Темная печаль проникла в ее сердце, словно ничто больше не имело значения, ни ее честь, ни ее жизнь, даже ее любовь к Родри, ничто, так как все, что представляет собой человеческая жизнь — лишь крошечная точка света посреди огромного моря всеохватывающей тьмы.