Одной из причин процветания коррупции в современном обществе является неполное преодоление последствий тоталитарного прошлого, которое характеризовалось закрытостью властных элит и отсутствием общественного контроля над государственными институтами.

Советский социальный эксперимент, предполагавший построение идеального социалистического общества на основе марксизма-ленинизма, коренным образом изменил ход социально-политического развития страны, запустил новые процессы в социально-экономической и политической сферах. Провозглашение курса на борьбу с частнособственническими устремлениями граждан привело к тому, что при декларируемом равенстве экономических возможностей и обязательном государственном контроле занятости населения формировались различные корпоративные связи и схемы, направленные на удовлетворение материальных потребностей в обход действующего законодательства. Некоторые аспекты удовлетворения материальных потребностей партийной номенклатуры в послевоенной советской провинции посредством коррупционных схем исследованы в работе О.Л. Лейбовича[1156]. По его мнению, в условиях экстремальной ситуации «партийные и хозяйственные работники» были готовы «рискнуть своим служебным положением, чтобы сохранить или приумножить личное благосостояние»[1157].

Огромное значение идеологи советского социального проекта отводили социальным преобразованиям в сельской местности. В частности, провозгласив курс на сплошную коллективизацию сельского хозяйства, большевистское руководство стремилось не только перераспределить материальные и людские ресурсы в пользу города[1158], но и добиться формирования в деревне широкого слоя сельских рабочих, для которых крестьянские ценности являлись бы чуждыми и инородными [1159]. Основная роль в распространении советской идеологии на селе отводилась представителям ВКП(б), которые занимали важнейшие должности в сельской и колхозно-совхозной администрации[1160]. В ходе реализации советского аграрного проекта ключевым агентом властных институтов на селе становится председатель колхоза. Именно ему отводилась роль посредника между колхозами и районом, он же распоряжался хозяйственной жизнью колхозной деревни[1161]. Наделение председателей сельскохозяйственных артелей широкими полномочиями в условиях острого дефицита продовольствия привело к формированию коррупционных связей между представителями сельской элиты и органами партийно-государственной власти.

Согласно примерному Уставу сельскохозяйственной артели высшим органом управления колхозом являлось общее собрание колхозников, которое избирало председателя и правление артели. На председателя возлагалась обязанность «повседневного руководства работой артели и ее бригад, а также для повседневной проверки выполнения решений правления»[1162]. Таким образом, советское законодательство гарантировало демократичность процедуры избрания руководителя колхоза, но фактически председателями колхозов избирали только тех лиц, чьи кандидатуры были предложены районным комитетом ВКП(б). Инициативы колхозников, их попытки избирать председателей колхозов самостоятельно региональными властями не допускались и пресекались. Не имея никаких правовых оснований, районные власти довольно часто отменяли решения общих собраний колхозов, если на должность председателя колхоза были избраны лица, кандидатуры которых не были заранее согласованы.

Зависимость председателей колхозов от районной администрации приводила к складыванию преступных связей между представителями колхозной и районной властной вертикали. Так, уполномоченный по делам колхозов по Куйбышевской области в своем отчете за 1947 г. отмечал, «что отдельные работники районных организаций, председатели колхозов и сельских Советов, злоупотребляя своим служебным положением, продолжали растаскивать колхозное добро»[1163].

За девять месяцев 1947 г. в Хворостянском районе Куйбышевской области в 12 проверенных колхозах было отпущено различным должностным лицам без какой-либо оплаты 1585 кг хлеба, 185 кг мяса, 12,5 кг масла, 12 кг меда «и много других продуктов»[1164]. В результате колхозы района «недополучили свыше 25 тыс. руб. дохода», так, например, только колхоз им. Ленина недополучил около 7 тыс. рублей[1165]. В 1946-1947 гг. в Кутузовском районе Куйбышевской области руководящие работники районных организаций получили (данные по 39 колхозам) разных продуктов по низким ценам на 25 459 рублей, в числе нарушителей Устава сельскохозяйственной артели оказались секретарь РК ВКП(б) по кадрам Баранов, председатель райисполкома Агеев, заместитель председателя райисполкома Агильдин, зав. военным отделом Фролов, секретарь райисполкома Бесчастнов[1166]. В марте 1946 г. председатель колхоза «Партизан» Сергеевского района продал председателю Успенского сельского Совета М.Н. П-ой колхозный дом за 700 рублей, тогда как балансовая стоимость дома составляла 1400 рублей, а рыночная – 15 тыс. рублей[1167]. В 1946 г. руководящие работники района взяли в колхозе «Маяк революции» Сурского района Ульяновской области «три коровы по низкой цене и списаны, как проданные конезаводу № 82». Среди нарушителей Устава сельскохозяйственной артели оказались райпрокурор, главный агроном района и начальник НКВД[1168]. Народный судья Сенгилеевского района С-ва в 1946 г. по договоренности с председателем колхоза «Свобода» на принадлежавшем колхозу земельном участке площадью три гектара засеяла различные зерновые культуры. Урожай был убран «силами колхозников, а МТС натуроплату не платила»[1169].