Мысленно Алекс вернулся к разговору в «Савое», когда Холкрофт говорил об экономике как существенном и весьма важном факторе.

Холкрофт-манипулятор.

Алекс вернулся к своему стулу. Он понимал, что Дэниел специально дает ему время все обдумать, осмыслить новую информацию. Она порождала очень много вопросов; на самые главные, он догадывался, ответов он все равно не получит, но некоторые касались его непосредственно. Имело смысл попробовать.

— Несколько дней назад, — начал он осторожно, — когда умер Барак Мур, я понял, что теперь никто не противостоит Чарлзу Уайтхоллу. Вы считаете так же — я видел вашу запись.

— О чем вы хотите спросить? — вежливо прервал его Дэниел.

— Я прав, не так ли? Они представляли собой две крайности. И у каждого есть последователи. Ведь они — не сумасшедшие фанатики?

— Вы имеете в виду Мура и Уайтхолла?

— Да.

— Разумеется, нет. Они оба — харизматические лидеры[32]. Мур был, Уайтхолл таковым и остается. В период становления национального самосознания, как правило, возникают три основных течения — правое, левое и центристское. Последнему обычно и принадлежат все посты, требующие исполнения самых рутинных обязанностей. В то же время оно и наиболее коррумпированное, поскольку проводит в жизнь все бюрократические законы и следит за их исполнением. Его-то и надо менять в первую очередь. Здравый смысл подсказывает, что лучше всего это делать, вводя в центр представителей правого и левого крыла. Мирное равновесие сил.

— Именно этого вы и ждете? Как рефери? Как третейский суд?

— Да. Рад, что вы это поняли, доктор. В каждой борьбе есть своя цель; каждая из сторон имеет свои преимущества. К сожалению, активность «Данстона» осложняет нашу задачу. Мы должны пристально наблюдать за соперниками.

И опять во взгляде министра промелькнула какая-то мысль.

— Почему?

Алексу в первый момент показалось, что Дэниел не хочет отвечать на этот вопрос. Но через какое-то время он с некоторым усилием заговорил.

— Смотрите. Естественной реакцией Барака Мура на «Данстон» было бы насилие. Кровь, хаос. Поведение Уайтхолла представляет не меньшую опасность. Если ему удастся подняться наверх, он наверняка начнет заключать какие-нибудь временные союзы, скорее всего — на основе капитала. Но его попросту используют — точно так же, как в свое время Гитлер использовал немецких промышленников. Подобный союз может привести только к концентрации власти в одних руках. К абсолютной власти.

Маколиф откинулся на спинку стула. Кажется, он начал что-то понимать.

— Таким образом, если убрать со сцены «Данстон», вы возвращаетесь... как бы это сказать... к здоровой конкуренции?

— Совершенно верно, — спокойно откликнулся Дэниел.

— В таком случае и вы и британцы хотите одного и того же. Почему же вы беретесь диктовать условия?

— Потому что, мы в разном положении. У нас есть время и уверенность в том, что мы сумеем удержать ситуацию под контролем. У англичан, а также французов, немцев, американцев и кто там еще — нет ни того, ни другого. А экономические трудности, с которыми они неизбежно столкнутся, пойдут нам только на пользу... И это все, что я хотел сказать вам по этому поводу. У нас есть список «Данстона». Вам следует передать наше предложение.

— Я отправлюсь с Малкольмом в Монтего...

— Вас туда проводят под охраной, — резко прервал его Дэниел. — Члены вашей экспедиции остаются заложниками. При малейшем нарушении наших инструкций любой из них будет убит без всякого сожаления.

— Предположим, британская разведка не поверит вам. Что прикажете делать мне в таком случае?

— Они поверят вам, Маколиф! — Дэниел встал. — Потому что ваше путешествие в Монтего-Бей — лишь часть нашего плана. Будут и другие новости, которые потрясут не одну столицу мира. А вы передадите британской разведке, что это и есть наше доказательство. Поскольку в этом списке — только верхушка айсберга под названием «Данстон лимитед»... О, они безусловно поверят вам, Маколиф! Ровно в полдень по лондонскому времени. Завтра.

— Это все, что вы хотели мне сказать?

— Нет. Еще одно. Когда действия, о которых я говорил, начнутся, охваченный паникой гигант — «Данстон» — повсюду разошлет своих киллеров. Среди мишеней будете и вы.

— Благодарю за предупреждение! — вскочил в гневе Маколиф.

— Не стоит благодарности, — парировал Дэниел. — А теперь не хотите ли пройти со мной?

В приемной Малкольм негромко беседовал с Джин. При виде Дэниела оба умолкли. Джин подошла к министру и тихо сказала:

— Есть новости с Марта-Браэ.

Алекс взглянул на министра, а потом на его секретаршу. «Марта-Браэ» должно было означать лагерь экспедиции. Он собрался задать вопрос, но Дэниел опередил его.

— Что бы там ни случилось, можете сообщить нам обоим.

— Это связано с двумя мужчинами. Молодой человек по фамилии Фергюсон и минералог Питер Йенсен. Алекс вздохнул с облегчением.

— Так что произошло? — поторопил ее Дэниел. — Начните с молодого человека.

— В расположение лагеря пришел проводник и принес ему письмо от Артура Крафта-старшего. Крафт пообещал ему работу и дал указание немедленно бросить лагерь и возвращаться в Порт-Антонио, в штаб-квартиру фонда. Наши разведчики перехватили их по дороге и держат южнее Уэстон-Фавел.

— Значит, Крафт узнал о грехах сына, — заметил Алекс. — И пытается купить Фергюсона.

— Эта покупка тоже пойдет на пользу Ямайке. А для вас Фергюсон как заложник большой ценности не представляет.

— Я привез его на остров. И он мне нужен, — холодно парировал Маколиф.

— Посмотрим. — Дэниел снова обратился к девушке: — Передайте разведчикам, чтобы оставались на месте и держали обоих — и Фергюсона и проводника. И ждали указаний. А что с Йенсеном?

— С ним все в порядке. Разведчики следят за ним.

— Он покинул лагерь?

— Он надеется, что спрятался. Рано утром, вскоре после того, как ушел доктор Маколиф, он отправился работать и попросил помощника протянуть... как это называется... линию азимута. Он дал ему в руки конец нейлонового шнура и заставил отходить как можно дальше. Очевидно, они обменивались сигналами, дергая за шнур...

— А потом Йенсен отрезал свой конец от катушки и обмотал его вокруг дерева, — продолжил ее повествование Алекс, — захлестнув петлю за какой-нибудь сук.

— Откуда вам это известно? — изумленно спросил Дэниел.

— Очень старая и несмешная шутка. В экспедициях ее всегда проделывают с новичками.