– Полагаю, что ты прав, Найджел, – ответила Амелия, потирая виски. – Как бы ни хотел Ричард избавиться от меня, чтобы жениться на своей белобрысой курице, ничего у него не получится. Теперь надо подумать о том, что нам делать дальше.

– Да что ж тут раздумывать, Эми? Сейчас я убью этих двоих, затем мы подожжем дом и скроемся подальше, пока нас никто не видел.

– А выкуп? – возразила Амелия, топнув ножкой. – Мне нужны эти деньги.

Найджел схватил сестру за руку, повернул лицом к себе и горячо заговорил:

– Эми, будь же благоразумна. Что тебе дороже – жизнь или выкуп? Я узнал, что Эдит поддерживает связь с Ричардом, ты понимаешь, чем это грозит? Он знает о том, что она здесь, и дожидается дня, на который будет назначен суд. Мейдстоун может явиться сюда в любую минуту, ты слышишь?

– Не пойму, чем ты сейчас озабочен больше – моей судьбой или своей собственной? – криво усмехнулась Амелия.

– Как ты можешь так говорить, Эми? – укоризненно покачал головой Найджел, обнимая сестру. – Тогда, в детстве, я был слишком слаб, чтобы защитить тебя, но сейчас готов ради тебя пожертвовать жизнью, и ты это знаешь.

Рэнди молча наблюдала со своего места за братом и сестрой, и они с каждой секундой казались ей все более жалкими, несмотря на всю кровь, что была у них на руках. А еще у Рэнди родилось подозрение, что эту пару связывают не только родственные отношения, но и нечто большее. Они были красивой парой – если, конечно, забыть при этом, что перед Рэнди стояли преступники с холодными и пустыми сердцами.

«И если их не остановить, я стану их следующей жертвой», – напомнила самой себе Рэнди.

– Прости мою нерешительность, Найджел, – сказала Амелия и вновь потерла свои виски дрожащими пальцами. – Я знаю, как ты любишь меня.

– Конечно, Эми. Потому и говорю: бог с ним, с выкупом, и давай кончать с этими двумя. У нас и без того достаточно денег, чтобы перебраться во Францию. За те драгоценности, что были на Миранде, нам в Париже отвалят целое состояние.

Упоминание о Рэнди заставило Амелию перенести свое внимание на пленницу, лежащую на постели. Схватив со стола пистолет, она с перекошенным от ярости лицом двинулась к кровати.

– Ты слишком дорого обошлась мне, негодная девка, – прошипела Амелия, – и мне радостно представлять, как твой труп будет корчиться в пламени, а я, как всегда, выйду сухой из воды.

– Жаль огорчать вас, Амелия, но вы опоздали, – ответила Рэнди, садясь в постели. – Джеймсу уже все известно и о вас, и о Найджеле. Даже если вы убьете меня, вам придется всю оставшуюся жизнь провести в страхе, ожидая минуты, когда придет возмездие. А оно будет страшным, предупреждаю вас обоих.

– Ты лжешь! – зарычал Найджел. – Когда я увозил тебя из дома, Грейсон был в кабинете. Он даже не видел меня, а тебя хватились не сразу.

– Все это так, – пожала плечами Рэнди, – но Джеймс знает о том, кто это сделал. Несколько часов тому назад я сообщила ему об этом.

– Но Эдит не выходила из дома, – ответил Найджел, косясь на всхлипывающую в углу старую служанку.

– Эдит здесь ни при чем, – оборвала его Рэнди. – Я сама связалась с Джеймсом.

Найджел громко рассмеялся, запрокинув назад голову и сверкая безукоризненными зубами.

– Конечно! Нашептала Грейсону прямо на ушко!

– Не совсем так, но похоже. Просто я слышала мысли Джеймса, а он слышал мои. Я сообщила о том, кто меня похитил, и Джеймс обещал прийти на помощь.

Услышав это, Найджел засмеялся еще громче прежнего.

– Голоса слышала, да? Наверное, я дал тебе слишком много лауданума.

– Наркотик не имеет к этому никакого отношения, – терпеливо вздохнула Рэв. – У меня есть дар ощущать чужую боль, а кроме того, я способна слышать мысли некоторых людей, и Джеймс – из их числа.

– Рассказывайте сказки кому-нибудь другому, миледи, а я не такой идиот, чтобы поверить в эти бредни.

– Подожди, Найджел, – перебила его Амелия, с интересом глядя на Рэнди. – Я где-то слышала о подобных вещах. А что, если она говорит правду?

– Ты слишком суеверна, Эми, – покачал головой Найджел. – Веришь во всяких фокусников, факиров, бродячих цыган и прочую чушь. Говорить они могут что угодно, но где доказательства того, что они не лгут?

– А что, если я представлю вам такие доказательства, лейтенант? – спросила Рэнди.

– Хочешь сказать, что можешь прочитать мои мысли?

– Нет, – покачала головой Рэнди. – Как я уже сказала, я могу прочитать мысли только некоторых людей. Но распознать, что болит, я могу у любого. – Она перевела взгляд на Амелию, растирающую ладонью свой затылок. – Позвольте мне прикоснуться к вашей сестре, и я точно скажу, что ее беспокоит.

– Позволь ей, Найджел, – попросила Амелия. – Мне любопытно посмотреть, что из этого получится.

– Хорошо, – согласился Найджел и добавил, пристально глядя на Рэнди: – Только предупреждаю: если ты попробуешь выкинуть какой-нибудь индийский фокус, у тебя это не пройдет. Я не задумываясь вышибу у тебя мозги.

– Не волнуйтесь, Найджел, я всего лишь возьму вашу сестру за руку.

Амелия подошла ближе к кровати, так, чтобы Рэнди могла дотянуться до нее.

– У вас очень болит голова, – заговорила Рэнди, прикрыв глаза и держа в руке руку Амелии. – Вы чувствуете тяжесть, которая тянется ото лба к шее, и вам кажется, будто голова охвачена тугим стальным обручем. Кроме того, у вас расстроен желудок и вы то и дело чувствуете озноб.

Амелия отпрянула от кровати, сложила на груди руки и с ужасом спросила:

– Как ты все это узнала?

– С помощью своего дара, – просто ответила Рэнди. – Им я постоянно пользовалась в Калькутте, когда ходила в госпиталь для бедняков. Если Найджел следил за мной, он подтвердит, что я там бывала по нескольку раз в неделю.

– Ну а чем я могу унять свою боль? Есть для этого какие-нибудь лекарства? – снова спросила Амелия.

Рэнди сделала глубокий вдох, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Ей не хотелось говорить Амелии все, что она узнала о ее здоровье, и потому Рэнди ответила достаточно осторожно и уклончиво:

– Причина всему – огромное нервное напряжение, миледи. Именно поэтому у вас так сильно болит голова. Ваш мозг устал, и ему нужен отдых – так же, впрочем, как и телу. У вас болят глаза – носите все время пенсне, это должно вам помочь.

Найджел опять хохотнул и сказал, энергично тряся головой:

– Аплодисменты исполнителю, однако должен огорчить тебя, Рэнди, твой трюк не произвел на меня ни малейшего впечатления. Разумеется, у Амелии болит голова, и, конечно же, она испытывает напряжение, а ее голове нужен отдых. Как же может быть иначе, если моя сестра замешана в преступлении, за которое ей грозит если не виселица, то уж пожизненное заключение – наверняка.