– Кажется, он нас видит, – предположил сторонник честного образа жизни.

– А возможно, и слышит, – проговорил второй всадник, наматывая на кулак золотую цепь. – Чего надо тебе, почтенный?

Он наклонился к раненому.

– Я – Гаумата, – прошептал бывший Верховный жрец, с трудом размыкая губы. – Брат царицы Лайлы. Отвезите меня к ней. Она щедро вознаградит вас.

Гордая царица Лайла стояла пред старшим братом, почтительно склонив голову. Тот полусидел на ложе, устланном шкурами барсов, и говорил едва слышно, но жестко и запальчиво:

– Ты считаешь, что проделка с завещанием Кира действительно была удачной? Что ж, в тот миг, несомненно, так оно и было. Идея Нидинту-Бела позволила тебе выжить. Но, сестра, поверь мне, если сейчас ты хоть на мгновение решишь, что уже победила, тебя постигнет судьба Кира. Но он погиб от раны, полученной в бою. Твоя же участь будет куда более горька. Мир не знал воителя лучшего, чем Кир. Но однажды сей грозный воин поверил в то, что Эрра[35]всегда будет дарить свою благосклонность лишь ему. А она не терпит, когда ее принимают за наложницу.

– Что же тебя беспокоит, брат мой? – негромко спросила Лайла. – Бардия еще совсем мал, и до той поры, пока он войдет в силу, я буду здесь безраздельной правительницей. Теперь, когда ты со мной…

– Твои речи неразумны, – оборвал ее Гаумата. – Ты что же, думаешь, что Вавилон отрядил меня в помощь тебе, а по дороге я упал с колесницы и разбил себе голову?

Царица молчала, не мешая изливаться гневным речам старшего брата.

– Пока еще никто не знает, что я здесь, и это к лучшему. Те двое, что нашли меня, что с ними?

– Я дала каждому из них по десять кобылиц и направила сотниками в Согдиану.

– Это мудро, дорогая моя сестричка. Лучше, если никто не будет знать, что я нахожусь в твоем доме.

– Но ты же Верховный жрец Мардука! В Вавилоне непременно станут искать тебя.

– Все! Никакого Мардука нет! Он мертв. Его сразил гнусный выскочка-эборей.

– И ты допустил это? – Огромные черные глаза Лайлы распахнулись, полные удивления и гнева.

– Мардук допустил это!!! – взорвался Гаумата. – Даниил всех обвел вокруг пальца! Всех обхитрил! Валтасар ест у него из рук, как бездомная собачонка, и великий Судья богов попустительствует ему, точно любимому сыну! Я сделал все, что мог! И даже больше того! Но лишь потратил время попусту! Я едва остался жив! А Даниил торжествует, будто именно в этом замысел Вершителя судеб! Последние дни наступили для вавилонского царства!

– Однако пока что Валтасар не отступает ни в малом, ни в большом от слова, данного у погребального костра моего мужа. Его полки смиряют козни персидской знати, и ссориться с ним было бы крайне неосторожно.

– Валтасар!.. Его полки!.. – передразнил Гаумата. – Смиряют козни!.. Скажи мне, Лайла, где нынче Дарий, племянник мужа твоего?

Царица поморщилась.

– Он дерзок и опасен. Я хотела казнить его, но Валтасар настоял, чтобы ему была оставлена жизнь.

– Настоял Валтасар? – На глазах побледнел бывший Верховный жрец. – Вот даже как! Не ведаю, где пребывает племянник твоего покойного мужа в сей миг, но совсем недавно Дарий был в Вавилоне, в гостях у Даниила. Ты полагаешь, он заехал к нему просто испить вина?

– Я велела ему отправляться в Согдиану наместником, – обескураженно произнесла вдова Кира.

– Что ж, видно, он не слишком торопится исполнять твои приказы, – недобро усмехнулся Гаумата. – Погоди, куда ты сказала? – насторожился он. – В Согдиану?

– Да, – кивнула Лайла. – Это весьма отдаленная провинция нашей державы. К тому же вокруг там множество диких и опасных племен…

– И всякий воинский предводитель, начиная от сотника, прибывая на место, обязан представиться самому правителю.

– Таково правило, ведь наместник также командует и всеми воинами своих земель.

Гаумата резко встал с места.

– Лайла, ты отослала Дарию неоценимый подарок! Мои спасители в Согдиане?

Крепость Мерканда гудела от вести о том, что близ ее стен нынче утром кто-то напал на двух персидских сотников, едущих в столицу Согдианы.

Дарий стоял у ложа чудом выжившего участника злополучных событий и пристально глядел на воина. Тот был очень бледен. Впрочем, это никого не удивляло – он потерял много крови.

– Я видел тебя прежде, – наконец вымолвил правитель Согдианы. – Ты был среди всадников в день битвы у Лидийских гор.

– Да, молодой господин, – подтвердил раненый.

– Но тогда, помнится, ты был простым лучником. Теперь же Лайла посылает мне тебя уже сотником. За какие подвиги ты столь быстро заслужил такую высокую честь?

Вояка заметно поморщился, то ли от боли то ли, от неприятных воспоминаний.

– Пусть в пламени сгорит память о том дне, когда мы с другом моим Нахаром заслужили благоволение царицы!

– Ты дерзок, сотник! – мрачно глядя на воина, украшенного следами крови, точно гепард пятнами, промолвил Дарий. – За эти слова я бы мог лишить тебя жизни!

– Эка невидаль! – криво усмехнулся ветеран. – Лайла пыталась лишить жизни меня и убила моего друга за то дело, за которое прежде сама же наградила.

– Поясни, – удивленно вскинул брови племянник Кира.

– Не так давно мы с другом были в разъезде и нашли колесницу, в которой лежал еле живой человек. Это был брат царицы, вавилонский жрец Гаумата. Лайла щедро наградила нас с другом и отправила служить под твое начало. Признаюсь, мы не слишком торопились, желая в пути хорошенько отметить нежданную удачу. А здесь, почти у самых стен, нас догнали люди из вавилонской стражи царицы. Их было пятеро на одного. Меня вынес конь, а Нахара затыкали копьями.

На губах правителя Согдианы появилась недобрая усмешка. Он вспомнил свою недавнюю беседу с Валтасаром.

«…Покуда у меня нет доказательств измены, о которой ты говоришь, – подводя итог, сказал в тот день царь Вавилона, – я не могу обвинить Лайлу и отстранить ее от престола. Помни, такова была воля Кира. Но я знаю тебя как честного и храброго воина и не позволю Лайле сводить с тобой счеты. Впрочем, покуда я могу рассчитывать на твою верность, ты можешь располагать моей поддержкой».

– Так, значит, Гаумата у Лайлы? – хищно оскалившись, проговорил Дарий. – Что ж, воин, раны твои не смертельны, а в остальном для тебя это была очень удачная находка!

И услышал я голос Господа, говорящего: «Кого мне послать?»

Книга пророка Исаии, 6:8

Мардук глядел в исчерченные тонкими красными прожилками глаза старца Амердата.

– Закон, о котором ты говоришь, старик, писан для своих, а не для всех подряд.