Из-за ограды вылетела, кувыркаясь, «колотушка». Запрыгала по земле, рванула. Не задело, наверное, чудом. Но и рядом кто-то был, полетели ответные гранаты, за оградой забабахало, там присмирели…

Тимофей отползал, волоча за неудобный ствол «жаба». Над головой посвистывало, низко, вплотную, прямо аж жуть. Откуда бьют, непонятно.

– Сашка, дурак, чем прикрываешься?! – закричал Тимофей. – Разорвет же!

– Так хоть разом! – сипло ответил водитель, заслонявший башку лотком с минами.

– А мы?!

Сашка матюгался, но лоток теперь двигал перед собой…

Минометно-оперативная группа проползала под колесами горящей полуторки. Вполне может и рвануть машина – наверняка не матрасами груженная – но тут попробуй встань, оглядись…

Добрались до станционных строений – здесь закреплялись отошедшие бойцы штаба. За насыпь оттаскивали раненых.

Падая под относительное прикрытие и пытаясь отдышаться, Тимофей подумал, что теперь обе вверенные машины пропали. За такую службу уж точно не наградят. Лейтенант все одно пропал, с него-то не спросишь. Ладно, в штрафной роте тоже люди воюют, это товарищ Лавренко лично видел. Переживем как-нибудь. Или не переживем, так война, она вот такая. Будем надеяться, Сергеев вовремя от «гаража» драпанул. Хороший водитель, толковый, и человек приличный.

На часах была почти полночь. Шли вдоль насыпи офицеры, распределяли отошедших бойцов по местам – следовало укреплять фланги. Фрицы то ли подвыдохлись, то ли пытались обойти насыпь пошире, ударить с боков.

– А, контрразведчики? Живы? Молодцы! – Рядом присел знакомый капитан. – Хорошо крыли. Вот дрянной же миномет, но если с умом взяться, то дает жару.

– Это ты, сержант, клал как из пулемета? Чувствуется специалист, – приостановились еще два офицера. – Изванцев, забирай их к себе.

– Понял. Пошли, контрразведка. Будете, как положено, за тылами приглядывать, в резерве ждать.

– Товарищ капитан, а, случаем, мин для нас не найдется? – С трудом поднимаясь, Тимофей ухватил рукоять-переноску «жаба». – У нас полтора десятка осталось.

– Чего нет, того нет, – сказал капитан. – Мы и свое почти все расстреляли. Не самый зажиточный сегодня бой. Ну, не в первый раз.

– Отож, может, танк какой вызвать? А лучше два. Пусть боеприпас подвезут. Им, танкам, чего, они железные, прорвутся, – намекнул Торчок.

– Вот хитрый дед! – засмеялся капитан. – Будут танки, будут. Связь есть, подойдут на выручку. Но им для того заправиться и доползти нужно, а нам додержаться. Понятно, бойцы?

– Так точно. Будем держаться, – заверил Тимофей.

С ситуацией все было понятно. Немногочисленную бронетехнику, охранявшую штаб дивизии, повыбило: геройский броневичок лежал на боку у переезда, горел штабной, из трофейных, бронетранспортер, на котором вывозили раненых. От зенитчиков тоже мало что осталось. Боеприпасы на исходе. С рассветом, наверное, авиаторы поддержат. Но до того рассвета… И главное, что обидно – загибаться приходится из-за того, что где-то пары бочек соляры не нашлось.

Фронт обороны остатков штаба порядком сузился: насыпь, станционные склады и платформа, несколько домов, кучи щебня… На правом фланге еще несколько строений. Далее все – голый луг, даже кустов нет. Туда выбьют – конец.

Но силы еще оставались: и бойцов порядком, и опытные по части обороны командиры, пулеметов изрядно. Немцы пока не лезли, чисто для беспокойства швыряли мины.

Опергруппа окапывалась единственной лопаткой и ругала Сашку – водитель при отходе забыл полноценный автомобильный шанцевый инструмент. Провинившийся оправдывался: мол, все мысли о боезапасе были. Тоже верно, удирали в таких чувствах, что и штаны могли позабыть.

Рядом ковыряли землю касками и чем придется солидные люди: писари, парикмахеры и прочие непривычные к окопным работам штабные должности. Но трудились с полной сосредоточенностью, понимание ситуации имелось у всех.

– Думал, уже не придется закапываться, – рассуждал пожилой старшина с огромными пышными усами. – Последний раз окопчик рыл еще до госпиталя, в сорок третьем. Там попрохладнее было. А нынче… взмок. Отвычка явная.

– Вспомнишь. – Тощий очкастый сержант передал единственный лом. – Вот же дегенератская сущность у этих фрицев. Отступаешь, ну и отступай, как того политическая логика диктует. Нет, контратака у них, видите ли, в рот их, паскуд, разъ…

Работающий «коминтерном» Павло Захарович уважительно крякнул – штабные задохлики умели проникновенно выражаться.

Тимофей протирал «жаба». Мин осталось с гулькин нос, но выпустить их желательно поточнее и с пользой.

– Слышь, минометчик, ты бы сдвинулся куда, – сказали бойцы, прикапывающие вместо бруствера шпалы. – Демаскировать будешь, да и того… детонировать может.

– Чего волноваться, земляки? Видите же, боевую не трамбую, не подкапываю. Капитан ваш сказал: выкинуться расчетом в нужный момент в нужную сторону, помочь огнем хоть символически, – пояснил Тимофей, продувая механизм наводки.

– Тогда совершенно иное дело, прочищай агрегат, – одобрил пышноусый старшина. – Капитан Изванцев стратегическую мысль вполне имеет, не то что некоторые.

– Это сразу видно, – согласился Тимофей. – А что там, товарищи штабные знатоки, с патронами? Принесли или нет?

Пополнять диск пришлось уже лежа – немцы подтянули минометы и усилили обстрел. Снова начали лупить их неугомонные зенитки.

– Таинственное дело, – очкастый сержант торопливо докуривал папироску, – вроде танками нас давить должны, а понатащили зениток. Форменное издевательство!

– Да уж лучше зенитки, – заметил Тимофей и поинтересовался: – А ты, случайно, не из переводчиков?

– Бери выше! – важно заявил очкастый, проверяя затвор карабина. – Мы – финчасть!

Немцы принялись класть мины по станционным домам, там что-то вонюче загорелось.

– Товарищи! Ни шагу назад! Держаться! Ни шагу назад! – донеслось от насыпи. Там мелькало белесое пятно, рысящее за спинами залегших бойцов. – Товарищи, стоять насмерть! За Родину!

Торчок пригнулся за бруствером мелкого окопчика, Тимофей осознал, что и сам присел, словно близкая мина угрожающе засвистела.

– Во какой пылкий! – заметил старшина-усач. – Ваш, что ли?

– Какой наш?! Прикомандированный! – малодушно отперся Сашка.

Развоевавшегося лейтенанта Саламонова перехватил кто-то из командиров. Стихло, только рвались на фланге немецкие мины. Но всем полегчало. Вот отчего так бывает: вроде и правильные слова, возразить нечего, а как ляпнут те правильные мысли в неправильное время, да во всеуслышание… Стыдно, честное слово. Неприятности на этом не кончились. Порыв ветра донес рокот моторов, тут же кто-то закричал: «Танки!» Навстречу лязгу уже бежали расчеты бронебойщиков со своими длинными, но не очень солидными инструментами.

Немцы надвигались окраиной луга, вдоль насыпи. Оказалось, все же не танки, а бронетранспортеры и поддерживающая их пехота.

– Отож, я как знал. Противотанковую припас, – с удовлетворением сообщил Торчок.

– На них одной мало, – сказал очкастый финансист. – А что, можно из миномета остановить бронетранспортер, а, товарищи?

– Можно. Если закинешь мину внутрь, они же сверху открытые. Попал – считай, кончено с броневым тараканом. Но я вряд ли попаду, – пояснил Тимофей. – Может, ты хочешь попробовать? Ты человек образованный, сразу уравнение составишь и решение фрицам вышлешь.

– У меня курс математики с