У Элеоноры защемило сердце от несчастного выражения тетушкиных глаз.

— Я и сама чувствую себя ужасно, дорогая тетушка. Ведь именно я поощряла ваши надежды на роман с синьором Векки. Я-то думала, что это сделает вас счастливой.

Беатрис снова всхлипнула.

— Я далека до ощущения счастья, сейчас я чувствую себя жалкой. Но в этом уж точно нет твоей вины.

Однако Элеонора все равно чувствовала себя виноватой.

— Вы бы не оказывались в его компании так часто, если бы не хотели, чтобы я осуществила свою мечту, выйдя замуж за Лаззару.

— Да, это так, но, будучи твоей тетей и опекуншей, я считала своим долгом позаботиться о том, чтобы ты удачно вышла замуж. — Любопытно, но когда тетушка, подняв глаза, посмотрела на Элеонору, выражение ее лица смягчилось. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой, дорогая девочка. Ты значишь для меня очень много.

Ее голос стал еще тише.

— Знаешь, Элеонора, я ведь никогда не хотела иметь собственных детей и, по правде говоря, просто ужаснулась, когда на меня так внезапно обрушилась ответственность за тебя. Ты всегда была таким деятельным, непокорным ребенком. Однако сколько я ни устраивала тебе нагоняй и ни настаивала на правильном поведении, это так и не смогло подавить твой дух, и спустя какое-то время я стала ценить это качество твоего характера. Я благодарю судьбу за то, что ты вошла в мою жизнь, Элеонора. Я знаю, что никогда не говорила тебе, каким ценным даром ты являешься для меня, сколько радости ты принесла мне за все эти годы. И я не так уж часто показывала это. Но я нежно люблю тебя.

От такого неожиданного признания, явно сделанного от всей души, на глаза Элеоноры навернулись слезы. Она не сомневалась, что любовь тетушки была глубокой и надежной.

— Я знаю, дорогая тетушка. И я тоже нежно люблю вас. Беатрис поднесла руку к влажным глазам.

— Знаешь, почему мне так хотелось выйти замуж за Умберто? Я понимала, что, как только ты выйдешь замуж, я останусь совсем одна. Я буду очень скучать по тебе, Элеонора, когда ты покинешь меня, чтобы жить с Рексхэмом.

— Но мы ведь не расстаемся навсегда, тетушка.

— Да, но теперь ты связана с ним узами брака. Вы должны жить вместе, и нравится мне это или нет, а придется с этим смириться. — Беатрис поморщилась. — Я крайне отрицательно отнеслась к тому, как обошелся с тобой Дэймон два года назад, устроив скандал и чуть было, не погубив твою репутацию. Однако я прекрасно понимаю, что ты любишь его… практически так же… как я любила Умберто. В его присутствии ты становишься еще более жизнерадостной. В тебе появляется особенный огонек, который делает тебя еще прекраснее. Ты ведь любишь его, не правда ли?

— Да, люблю, тетушка. Очень.

Леди Белдон кивнула с глубокомысленным видом.

— Каждый раз, когда ты смотришь на него, тебя выдают глаза. Элеонора улыбнулась.

— Неужели мои чувства к Дэймону столь заметны?

— Боюсь, что да. Это было очевидно с самого начала. — Немного помешкав, Беатрис продолжила: — Честно говоря, моя дорогая, именно этой причиной было продиктовано мое настойчивое желание выдать тебя замуж за Рексхэма. Если бы ты его действительно презирала, я бы никогда не позволила тебе выйти за него. Мы бы пережили скандал вместе, как бы тяжело это ни было.

От подобного доказательства тетушкиной любви у Элеоноры застрял комок в горле.

— Знаю, — медленно добавила Беатрис, — я советовала тебе закрыть глаза на грешки Рексхэма, но, думаю, я ошибалась. Ты не должна довольствоваться меньшим, чем беззаветная преданность.

Помолчав, Эль сказала:

— Я так и намерена поступать.

— Нельзя позволить ему разбить твое сердце.

— Я не позволю, — уверенно пообещала Элеонора. Беатрис внимательно посмотрела на нее.

— Я знаю, что у вас возникла серьезная проблема, моя дорогая. Тебе следует сейчас же отправиться к Дэймону и попытаться привести ему свои доводы.

— Я так и сделаю, но мне не хотелось бы оставлять вас в таком состоянии, тетушка.

— Со мной все будет в порядке. Ты ведь знаешь, что я не из тех, кого может сломить неудача.

И словно подтверждая свои слова, Беатрис привстала на постели, подперев спину подушками.

— Положительный момент в том, что рано или поздно я наверняка найду себе мужа, который будет полностью мне подходить, а не причинять одни неприятности. Тебе не нужно обо мне беспокоиться, Элеонора. Я еще позволю себе какое-то время поплакать, сетуя на собственную глупость. Но после я должна вернуться к своим гостям. Это просто верх неприличия — надолго оставлять гостей.

Элеонора снова слабо улыбнулась, зная, что тетушка, в конце концов, придет в себя, поскольку уже больше беспокоится о соблюдении приличий, чем о боли в своем израненном сердце.

Однако Элеонора не питала столь же оптимистических надежд насчет собственного будущего, когда, стиснув напоследок тетушкину руку, соскользнула с постели. Тем не менее, выйдя из комнаты, она почувствовала себя так, словно приготовилась к битве.

Даже ее тетушке было ясно, что они с Дэймоном созданы друг для друга, и Элеоноре очень хотелось, чтобы ее муж тоже понял это.

В конце концов, мужчины не так уж сильно отличаются от женщин. Они, так же, как и представительницы слабого пола, очень хотят, чтобы их ценили, желали и любили.

Анонимный автор. «Советы молодым леди, как завоевать сердце мужчины и выйти за него замуж»

Следующие четверть часа Дэймон провел с гостями леди Белдон, объясняя им причину столь внезапного отъезда принца Лаззары и синьора Векки. Он сказал, что их возвращение на родину связано с каким-то очень важным личным делом.

Дэймон с трудом сдерживал нетерпение и хотел, было отправиться на поиски Элеоноры, но неожиданно явился его верный слуга.

— Леди Рексхэм просила найти вас, милорд, — чуть слышно произнес Корнби. — Она предложила вам встретиться в южной части парка возле фонтана, сказав, что вы знаете, где именно.

Да, действительно, Дэймону было прекрасно знакомо это место. Без сомнения, это тот самый фонтан, с помощью которого Элеонора охладила его пылкие намерения, когда он впервые рискнул ее поцеловать.

Он терялся в догадках, не зная, как относиться к выбору места свидания — было ли это хорошим знаком или сулило большие неприятности. Однако когда Дэймон направился в южную часть парка, его охватило тревожное предчувствие, буквально пожирающее его изнутри.

Элеонора, как и было условлено, ожидала его возле фонтана, сидя на невысоком бортике, и слушала мелодичные всплески воды, бившей струей из каменной статуи Посейдона. Голова Эль была повернута навстречу солнцу, а глаза закрыты. Ее безупречное лицо было освещено золотыми лучами полуденного солнца, а иссиня-черные волосы переливались.