class="p1">Бедра Натаниэля изогнулись, и глаза его на мгновение закрылись. Затем он наклонился вперед, а на лице его проскользнула едва уловимая улыбка.

– Ну что ж… Очевидно, что центрифуга указывает на присущую тебе способность вполне сносно функционировать с частично нарушенным кровотоком, что… э-э-э… жизненно необходимо пилотам. Да и астронавтам тоже.

– Какими еще великолепными качествами наделена твоя воображаемая идеальная кандидатка? – Я провела пальцами ноги по внутренней стороне его бедра.

Натаниэль встал на колени, и кровать заскрипела.

– Очень важно, чтобы подходящая кандидатка имела опыт работы с ракетной техникой.

– Какой тип опыта? Должна ли я продемонстрировать свой опыт, гарантируя, что ракета заправлена и полностью готова к запуску?

Прокладывая путь к его поясу, я обнаружила, что тело его под моими руками будто переполнено жаром. Натаниэль наклонился, и моей щеки коснулось его горячее дыхание.

– Такое было бы приемлемо.

– Приемлемо? – Я обхватила ногами его талию и притянула его к себе. – Всего лишь приемлемо? А я-то намереваюсь стать не просто приемлемой, а именно превосходной!

31

ПАЛОМНИЧЕСТВО НЕГРОВ В СТОЛИЦУ ВОЗГЛАВИТ ДОКТОР КИНГ

На следующей неделе из Южных штатов в Канзас-Сити направятся пятнадцать тысяч негров и, как предполагается, отметят там у мемориала погибших от падения Метеорита четвертую годовщину постановления Верховного суда о десегрегации школ. Паломничество возглавит молодой негритянский священник, по чьей инициативе, как недавно стало известно, данная акция и предпринимается.

МОНТГОМЕРИ, штат Алабама, 18 мая 1957 года

В субботу утром мы все вместе пошли в синагогу. Несколько раз во время службы мне приходилось прижимать платок к глазам, а все оттого, что рядом со мной была тетя Эстер, и в ее присутствии здесь и сейчас я почти ожидала увидеть с другой от себя стороны бабушку, а позади – даже маму и папу. Я была искренне рада тому, что тетя Эстер вернулась, но, к сожалению, она привела с собой и призраков.

Присоединиться к нам Натаниэль не смог, поскольку тот день был днем очередного запуска, а после катастрофы «Ориона-27» муж мой не пропускал ни единого. Ракеты все еще, случалось, взрывались во время испытаний, но инциденты эти к жертвам не приводили и потому становились лишь статистическими данными, а вовсе не катастрофами.

В тот вечер, намереваясь посмотреть запуск, мы все отправились в Центр управления. Запускался пилотируемый корабль, и конечной целью его полета являлась орбитальная платформа. Я говорю «платформа», да, так говорят все, но на самом деле она вовсе не плоская, а имеет форму пончика, и пончик тот вращается, и создаваемая таким образом центробежная сила имитирует внутри пончика по его ободу пусть и слабенькое, но все же подобие гравитации.

Ночь была душной. Гряды облаков отражали огни от натриевых ламп на стартовой башне обратно в серовато-оранжевую дымку, стелющуюся вдоль по земле. Перегородки на крыше создавали некоторое подобие укрытия, но ветер пробирался и меж них и охлаждал пот на затылке. Я все еще не привыкла к тому, что на улице снова тепло и толком не холодает даже после захода солнца.

Внезапно, прервав наш разговор, загомонили громкоговорители. То принялся давать нам свои назойливые комментарии дежурный сотрудник по связям с общественностью:

– Четыре минуты пятнадцать секунд до старта. Руководитель запуска уже доложил директору Клемонсу о полной готовности ракеты-носителя к предстоящему старту.

Похоже, с потеплением люди вскоре начнут приходить на крышу задолго до запуска, а мы прежде обычно ждали до минус четырех минут и лишь потом выходили. Уж больно холодно было на продуваемой всеми ветрами крыше. И даже летом.

– Три минуты сорок пять секунд, отсчет идет. Руководитель запуска пожелал экипажу удачи и счастливого пути.

Тетя Эстер достала из старомодной, видавшей лучшие времена сумочки расписной веер и создала близ себя свой собственный миниатюрный рукотворный ветерок.

Я улыбнулась ей.

– Милый у тебя веер.

Тетя Эстер от помахивания веером будто даже помолодела и похорошела.

– Его подарила мне Роза. Я, признаюсь, позабыла захватить свой собственный, когда мы выходили из дома, но у нее всегда был один в сумочке.

– Три минуты двадцать пять секунд, и отсчет идет. Следовательно, запуск осуществляется в полном соответствии с намеченной программой.

– Так этот веер когда-то принадлежал моей бабушке? – В моем сознании явственно всплыли воспоминания о том, как я сидела на крыльце со стаканом лимонада, а бабушка рядом разгоняла веером воздух. – Он прекрасен.

– Она приобрела его в Испании!

– Т-минус две минуты сорок пять секунд, и отсчет идет. Члены команды запуска здесь, в Центре управления, отслеживают значения ряда так называемых критических параметров.

Гершель вместе с Томми прошел вперед и прислонился к перилам на дальней стороне крыши. Внизу мой племянник познакомился с сыном Бенкоски, Максом – с тем самым Максом, с которым я, помнится, изготавливала ракеты из фольги, и они тут же подружились.

Я улыбнулась своей тете, не уверенная, была ли ее история правдивой или ей изменяет память.

– Бабушка… Бабушка бывала в Испании?

– Они там с твоим дедушкой во время своего свадебного путешествия побывали.

Признаюсь, мне прежде и в голову не приходило, что у них и в самом деле был медовый месяц. Да еще и свадебное путешествие. Дедушка умер до моего рождения, а бабушка казалась вечной.

– Я и понятия о том не имела. А ты когда-нибудь…

– Т-минус одна минута двадцать пять секунд, и отсчет идет. Наше табло состояния показывает, что давление в третьей ступени полностью соответствует норме.

Теперь события начнут развиваться уже совсем стремительно, и я не хотела, чтобы тетушка хоть что-то упустила, ибо ночные запуски были весьма впечатляющими.

– Здесь есть несколько сидячих мест. – Я поманила тетю Эстер к складным стульям, установленным на крыше.

– Т-минус шестьдесят секунд, и отсчет идет. Рэнди Клири только что отчитался: «Обратный отсчет идет гладко». Мы прошли отметку в пятьдесят секунд. Кабели внешнего питания отсоединены, и теперь ракета-носитель запитывается только от внутренних источников. Сорок секунд до старта. Все баки второй ступени теперь находятся под давлением. Тридцать пять секунд, и отсчет идет. Астронавты сообщают: «Самочувствие нормальное». T-минус двадцать пять секунд.

Щеки тети Эстер расцвели розами, и она, точно нетерпеливый ребенок, немедля обосновалась на стуле. На самом деле она была ненамного крупнее ребенка. Она вообще, сколько я ее помню, была женщиной маленькой, но клянусь, что сейчас она стала на добрых четыре дюйма ниже, чем до Метеорита.

– Двадцать секунд, и отсчет идет. Т-минус пятнадцать секунд, управление полностью автономно. Двенадцать, одиннадцать, десять. Активировано зажигание… Семь, шесть…

Мы присоединились к обратному отсчету вместе