Нынче никто не прибыл. Не вошел в зал и не застыл озираясь, в поисках моральной поддержки и указующего перста. Как, впрочем, и утром.

Вергилин не выглядит разочарованным. Он умеет ждать. И довольствоваться малым.

Он знает, что буквально через полчаса прискачет на всех парах электричка, из которой посыплются дачники пенсионного возраста, какие-нибудь студенты, ну, и Кармазин, отвыступавшийся перед читателями, полный свежих впечатлений разного свойства. «А, это вы, – скажет он немного раздраженно. – Неужели меня дожидались?» – «Не вас, – ответит Вергилин. – Но днесь уж видно не дождусь». – «Днесь!» – фыркнет Кармазин насмешливо, и его настроение сразу же исправится. Затем он процитирует какого-нибудь классика: «Где колыбель его была, там днесь его могила…» – «Откуда это?» – «Из Жуковского, кажется». Затем они покинут вокзал и спустятся в город, и польется обычная беседа ни о чем и обо всем, и опустится вечер, и город поглотит их.