Что ответить? Что он и так уже перешел все берега? Что его наглость в принципе не знает границ?

— А разве не уже? — прищуриваюсь.

— Буду расценивать этот вопрос как согласие, — и улыбается так заразительно, этой своей улыбкой, от которой за секунду плавится в черепной коробке серое вещество.

Рома Ветров пошел в лобовую атаку.

Тик-так, Соня…

Тик-так, черт возьми!

— Я вызову такси? — смотрит на меня вопросительно, а я только киваю и позорно сбегаю в уборную, где пытаюсь привести свою расшатанную нервную систему в чувства.

Смачиваю ладони ледяной водой, прикладываю их к щекам и к затылку.

Не помогает.

У меня наблюдается форменный вынос мозга со всеми вытекающими.

Прикрываю на секунду глаза. Сглатываю напряжение и предвкушение, а еще пугающий меня и совершенно иррациональный восторг.

Боже, какая же я жалкая размазня!

Что я делаю вообще? Куда опять несусь на пятой космической с закрытыми глазами? Бежать! Надо срочно бежать от него! А еще послать лесом и сказать, что я ни на что не соглашалась. Просто это у меня шутки такие несмешные сегодня.

Да! Хвост пистолетом и барабан на шею.

Вот только…

Выхожу из уборной и снова попадаю в его смертельную паутину зеленых глаз.

Чертов кукловод.

— Едем? — и лишь снова киваю и отвожу взгляд.

Потому что мне страшно. Мне пусто. Мне больно. От того, что еще раз придется ставить жирную точку, которая сейчас волей кудесницы-судьбы смазалась в запятую.

И да, я, словно послушная дойная корова, иду за ним, наивно хлопая глазами.

Садимся в такси. Представительский класс. Рядом со мной точно такой же представительский мужик — пожирает меня откровенным взглядом. А я краснею как школьница и не могу сбавить обороты собственного, разогнавшегося до скорости света, сердца. Что в Роме такого особенного, что пульс в его присутствии шарашит на сверхчастотах?

Магия? Мистика? Фантастика?

Колдовство!

— Сильно напугал? — пришпиливает вопросом, а я говорить не могу.

Ком в горле, голос рвется под шквалом эмоций, огненное торнадо из воспоминаний сносит все мои бастионы. Я тогда ехала к нему, нарыла его адрес, думала устроить допрос с пристрастием. А еще сказать, что он мудак! И трус!

Что это на нем негде ставить пробу. Что вся его самоуверенность — это всего лишь банальное блядство, поданное под удобоваримым соусом.

Я хотела плюнуть ему в лицо и дать понять, что он меня не достоин.

Чувствую, что подбородок начинает предательски дрожать, но я ругаю себя безбожно за эту слабость.

— Сильно. Да.

— Прости, — произносит проникновенно и чуть подается ближе, — но, если бы не эта авария, то мы бы с тобой не познакомились. Это — судьба. Не иначе.

Прикрываю глаза, ощущая себя приговоренной преступницей. По позвоночнику гуляет электричество. Горю!

А что, если так и есть?

Просто наше счастье стоит вот столько…и мы эту цену заплатили сполна. Я заплатила.

И бабочки только от одной возможности, что это прописная истина, вспархивают в моем животе сумасшедшим роем. Боже!

— Ну что же, Роман Ветров, рассказывай тогда, что мне тут судьба подкинула? — стреляю в него глазами и прищуриваюсь, покусывая губу, потому что хочется улыбаться, видя его пораженный вид.

Откашливается. Ерошит гриву светлых волос. Складывает губы трубочкой и качает головой, будто бы раздумывает, что мне о себе поведать.

О, Рома, я все знаю! Знаю и все равно жду, что же ты скажешь мне.

— Что-ж, боюсь, что если расскажу о себе все и сразу, то ты сбежишь от меня, а я бы этого не хотел, София. Из сухих фактов? Я — Рома Ветров, мне двадцать восемь, имею два высших, увлекаюсь спортом и путешествиями. Люблю…

— Что любите? — спрашиваю, вибрируя от ожидания его ответа.

Ну же, испорть все!

— Мороженое, — сбивается и отводит взгляд, поджимая губы, а я от чего-то облегченно выдыхаю.

А потом смотрю на него и вдруг совершенно точно понимаю, что согласна на этот чистый лист. Только в этот раз мы должны написать его правильно, без помарок и уродливых клякс. Если не позволю себе этого, то всю жизнь буду жалеть.

— Ванильное?

— Клубничное, — вскидывает на меня глаза и облегченно выдыхает, — а ты?

— А я вообще мороженое не люблю, — смеюсь почти с облегчением.

— А что любишь?

— Стейки, Роман. С кровью.

— Оу…

Машина останавливается у авторской кофейни и нам приходится на некоторое время прервать разговор, пока мы не усаживаемся за столик на открытой веранде. Рома просит оставить выбор за ним и я подчиняюсь, заинтригованная тем, что же меня ждет.

Удивляет.

— Что это?

— Ванильный латте с сиропом бабл-гам, — усмехается Рома.

— А у тебя? — рассматриваю и его стакан с мудреным напитком.

— Мандариновый раф с шоколадом и корицей. Хочешь попробовать?

— Хочу, — киваю я тут же.

— Хорошо, закажу тебе, когда допьешь свой, — и подмигнул мне с видом заговорщика.

И да, было много кофе. Миндальный капучино с соленой карамелью. А еще латте с лавандой и маршмеллоу. И мне все хотелось сказать ему «мне пора», да только все никак не получалось.

Сегодня мы узнавали другу друга. Сыпались вопросы, на которые у нас раньше не было времени, а за ними и ответы. Я говорила — он слушал. И наоборот.

Про моего брата тоже не забыли. Оказывается, эти два идиота снова стали друзьями. Вашу ж мать, а раньше нельзя было? Правда, злиться я не стала. Наоборот! Я облегченно выдохнула, потому что знала — не будет больше смертельных дуэлей, мести и разбитых до крови лиц.

И уже не важно какой ценой дался всем нам это мир.

Но когда в ход пошли десерты, я испугалась, что из меня самой скоро ваниль покапает. Стиснула пальцы, прикрыла глаза, выдохнула и выдала.

— Уже поздно.

— Разве?

— Да.

— Как скажешь, но…

А между тем наши ладони лежат на столе в миллиметре друг от друга. Еще немного и пальцы соприкоснуться. Молния лизнет взвинченные нервы. Я сойду с ума. Я уже с него сошла.

Зачем мне ум, когда рядом Рома?

— Но?

— Но все же мне кажется, что я не искупил вину за разбитую фару и потасканный бампер.

— Разве?

— Да! Тут нужна тяжелая артиллерия.