В середине двора играла музыка, жарилось мясо и стояло несколько бочонков с вином. Ворота крепости были распахнуты настежь, чтобы все желающие могли свободно курсировать между Шантарой и лагерем союзников.

Захватив кубок с легким фруктовым вином, я расположилась на темной тренировочной арене позади крепости. На утоптанной земле по-прежнему валялись обломки бокена, сломанного Хеоном. Признаю, я не отказалась бы повторить. Вот только Райвена на этот раз может не оказаться поблизости.

Пернатого я, кстати, после смерти Алекса больше не видела. Празднует победу вместе со всеми, наверное. Это же в большей степени его заслуга. Защитники крепости не успели никак себя проявить.

На арене царила кромешная тьма. Отблески пламени не достигали заднего двора крепости, но мне, способной видеть в темноте, было хорошо и комфортно. Только холодно. Я порадовалась, что перед выходом накинула на себя накидку, без неё было бы совсем паршиво. Закутавшись до самого подбородка, я нашла настолько темный угол, что даже мои чувствительные глаза мало что могли различить.

Прислонившись спиной к деревянному ограждению, я села прямо на землю, аккуратно расправив ткань накидки, чтобы не запачкать. Потянулась за сумкой, чтобы достать ошейник Малыша, но поняла, что оставила её в комнате. И правда, зачем мне на празднике сумка с настойками и прочим хламом? Вздохнув, я сделала маленький глоток вина. Напиваться не хотелось. Организм еще не отошел от воздействия крепкого гномьего самогона, и усугублять не стоит. Голова же не железная. А каждый раз просить шамана избавить меня от похмелья смешно и глупо.

Услышав тихий шорох шагов, я поднялась, чтобы уйти, но не успела. Двое остановились в десятке метров от меня. Не одна я, оказывается, предпочитаю уединение. Но, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, я снова тихо опустилась на землю. Если уж я их практически не вижу, то они меня точно, потому что темных я почувствовала бы сразу. Нет, в воздухе разлился знакомый цветочный аромат, и я невольно поморщилась от отвращения. Сюда пожаловал кто-то из светлых. Я решила, что если здесь начнется нечто, на мой взгляд, сугубо личное, мне придется уйти. Не люблю подглядывать.

– Я не знаю, что на меня нашло, – тихий, знакомый голос. Такой сладкий и нежный, что мне мгновенно захотелось пить. Я даже дыхание затаила, чтобы ни единым шорохом себя не выдать. Нет, не может быть. Неужели Кхарр оставил её в живых? Хотя, это, конечно, его дело. Не мне решать, как поступать с предателями. Но, несмотря на это, мое горло сдавило спазмом. Меня бы не пощадили. И сам собой напрашивается неутешительный вывод, что дело все-таки во мне.

– Мне это не интересно, – второй голос заставил меня замереть. Я, отчаянно напрягая зрение, уставилась в темноту, но разглядеть так ничего и не смогла. Хотя, чего смотреть? Райвена я узнала без труда. В кромешном мраке его глаза казались двумя мерцающими точками.

– Ты правда хотел меня убить? – в её голосе было столько искреннего удивления, что мне действительно стало её жаль. Да, он хотел, я видела приговор в его глазах. Предательства он не понял и не простил. Точно такой же взгляд был у него при нашей первой встрече. Холодный, равнодушный. В его глазах разверзлась бездонная пропасть, в которую я просто упала и до сих пор никак не могу выбраться.

Райвен не ответил. Может, он знает, что я здесь? Как же глупо на моем месте было остаться. Все происходящее не предназначено для моих ушей. Каратель помирился со своей возлюбленной и пожелал остаться с ней наедине, а тут я, как всегда не вовремя.

Бесшумно поднявшись, я плавно скользнула вдоль ограждения, но следующая фраза заставила меня вновь замереть.

– Как ты можешь быть таким жестоким? – на этот раз её голос звучал жалобно. Я не сдержала ехидную усмешку. Она еще не видела его жестоким.

– Я не умею прощать, – Райвен шевельнулся, в темноте мелькнули снежно-белые перья, блеснули заклепки брони.

– Тогда почему она до сих пор жива?

Я едва сдержала истерический смешок. Недолго мне осталось быть живой. Не переживай, Латиэль, я тебе не соперница. И никогда ею не была.

Ответа карателя я не слышала. Я не хочу этого знать. А если и узнаю, то это не будет случайно подслушанный приватный разговор.

Выбравшись с заднего двора, я огляделась в поисках другого укромного уголка. Веселье было в самом разгаре. Играла громкая музыка, и в середине двора бесновались несколько танцующих пар. Я, не приглядываясь, прошла мимо.

Повторно наполнив свой кубок, я вышла за ворота крепости, и, лавируя между кострами, выбралась на побережье. Вино приятно пахло южными фруктами. Вот насколько не люблю светлых, но готова признать, что алкоголь они делают просто потрясающий. Легкий, нежный вкус меда и фруктов приятно кружит голову, согревает внутренности. Но сейчас это не совсем то, что мне нужно. Мой холод идет изнутри, и согреть меня сможет разве что ударная доза гномьего самогона.

Небо расчистилось окончательно, обнажив бесконечное количество звезд. Дойдя до берега, я скинула сапоги и села прямо на песок так, что набегающие волны облизывали мои пальцы. На воде расстелилась серебристая лунная дорожка, и, обхватив колени руками, я в молчании уставилась на неё. Сюда не доносились голоса, отсюда не было видно огней, здесь меня никто не найдет. Кубок с вином я поставила рядом с собой, но пить не хотелось. Меня охватила какая-то приятная эйфория. Хотелось бесконечно сидеть здесь, наслаждаясь тишиной и спокойствием.

Наверное, будет идеально, если уже на рассвете покину крепость вместе с союзниками и подамся куда-нибудь на север, туда, где Райвен никогда не сможет меня найти. Думаю, Кхарр с уважением отнесется к моему решению, особенно если узнает, что меня с его приемным сыном больше ничего не связывает. А Шаксу я оставлю записку.

Приняв окончательное решение, я почувствовала облегчение. С рассветом я начну новую жизнь, полностью перечеркнув свое прошлое. И звезды внезапно засияли ярче, и вода заискрилась, и захотелось закричать и закружиться от переполняющего меня восторга.

Услышав шаги, я не обернулась, уже зная, кто пожаловал. Сердце тревожно замерло и с силой заколотилось в ребрах.

Похоже, я не успела.

Подтверждая догадку, к моим ногам упали ножны с парными мечами. Я неуверенно подняла их и крепко сжала в руках.

– А ты знаешь, мелкая, что подслушивать некрасиво? – угрожающе тихо спросил каратель. Кажется, я покраснела. Значит, он знал о моем присутствии. Что ж, извиняться я