На самом деле я хотела сказать: “Хочу поскорее уехать отсюда”, – но с губ сорвались совершенно другие слова. Почему?.. Может быть я так сказала из-за того, как Гордон на меня смотрел последние полтора суток?..

Не суть. Сказала то, что сказала, и ладно. Я действительно не хотела не за кем гоняться вслепую. Да и вообще гоняться. Неужели я устала?.. Даже если так, тогда это произошло ещё до того, как я приехала в Маунтин Сайлэнс.

– Следуй по моим следам, тебе так будет легче передвигаться.

– Что ж, на сей раз я не буду спорить, – выдохнула я и, вдруг вновь встретившись взглядом со своим напарником, прикусила нижнюю губу и опустила глаза к изножью своих лыжных палок.

Нужно собраться. Уже сегодня, уже через пару часов это всё закончится. Ещё чуть-чуть потерпеть и всё… Ещё чуть-чуть.

Охотничий домик показался уже спустя три минуты нашей плавной езды. Впрочем, думаю, я могла бы его и раньше заметить, не едь я за широкой спиной Шеридана, но заметила я его только когда мы начали спускаться вниз по покатому склону. Первый в ряду из пяти домиков, стоящих на расстоянии двадцати метров друг от друга, он казался совершенно обычным, но из-за моего знания о том, какое зло в нём притаилось, он сам, с каждым дюймом нашего приближения к нему, начинал казаться мне всё более зловещим и тёмным. Или всему виной тёмная полоса поперёк всего неба, подползающая всё ближе к нашим головам сзади? Снегопад будет сильным, точно не слабее вчерашнего. Интересно, какова в этой местности суточная норма осадков? И что здесь творится в лютом январе, если такая снежная зима наступает уже в конце осени?..

Шеридан поднял правый кулак вверх – призыв замереть. Мы остановились всего в десяти метрах от цели: почему? Я посмотрела на лицо своего проводника: он прислушивался. Попытавшись обуздать своё дыхание, я тоже попробовала прислушаться, но ничего, кроме гулкого биения своего собственного сердца, так и не расслышала. Тишина, она здесь повсюду…

Гордон аккуратно двинулся вперёд, жестом руки призывая меня следовать за ним. Я последовала, перед этим успев поправить сползающую с головы шапку.

“Я не устала, я не устала – не устала – не устала – не устала”, – мысленно читала странную мантру я, наверное потому, что на самом деле я действительно устала. Не таскаться по этим снежным дюнам второй день к ряду, а просто – устала.

“Завтра в отпуск – завтра – завтра – уже завтра…”, – переменила текст мантры я, как раз в момент, когда Гордон остановился у бревенчатой стены интересующего нас домика.

Остановившись рядом с ним, я машинально начала повторять его движения: аккуратно положила лыжные палки на снег, по очереди сняла сначала одну, затем вторую лыжу, залезла под куртку и, расчехлив табельное оружие, выставила ствол огнестрела прямо перед собой.

“Прикрывай сзади. Делаем всё тихо”, – на пальцах показал мой напарник, на что я согласно кивнула головой.

На пальцах досчитав до трёх, Гордон выглянул за угол дома и, никого не увидев, вышел из укрытия, прильнув к стене плечом и согнувшись напополам, чтобы проскочить мимо окна незамеченным.

Мысленно досчитав до десяти, я уже собиралась сделать шаг вперёд, чтобы последовать за ним, но только занесла ногу вперёд, как сразу же обомлела. Прежде, чем я успела застонать от потрясения и боли в затылке, на моё лицо опустилась тяжёлая рука, заставившая меня опрокинуться назад. Удар по голове был слишком сильным, опрокидываясь назад я осознавала, что мои руки обомлели и выпустили оружие, как и полностью осознавала факт того, что я медленно, но верно теряю сознание. Увидев нависшее надо мной лицо Джастина Фарлоу я нисколько не удивилась, но удивилась первым снежинкам, начавшим падать на меня откуда-то с непроглядных небесных высот. До начала снегопада у нас должно было быть ещё время, почему снег начал падать раньше обозначенного Гордоном времени? И почему так рано небо заволокла эта тёмная пелена? Она должна была быть тёмно-серой, но точно не чёрной, ведь до наступления ночных часов ещё есть время…

Того, что темнота разливается не в мире вокруг меня, а внутри моего собственного мира, я не осознавала.

Я потеряла сознание. А вместе с ним и снег во всём мире.

Моё сознание стало прерывистым: я находилась наполовину в реальном мире, наполовину в том, что зиял в моём нутре кромешной темнотой. Сначала я не понимала чувства невесомости и мозаичных картинок, сложенных из свинца и пляшущих вокруг меня деревьев, а потом моё тело было сброшено на что-то более твёрдое, чем земля, чем может быть снег…

Я вновь провалилась в кромешную тьму, ровно на девять секунд – я считала во сне. Потом я беспощадно резко пришла в себя. Слишком яркий серый свет, сочащийся на меня с неба, слепил глаза. Я лежала на боку, в висках наковальней тарабанил пульс, болели глаза… Перевернувшись на живот, я застонала от внезапно ударившего в нос тошнотворного запаха свежей крови. Где-то совсем рядом раздался выстрел… Ещё один и ещё один…

Запах крови стал невыносим, тошнота подкатила к самому горлу и начала его душить. Прежде чем у меня начались первые рвотные спазмы, я уже знала, что меня стошнит.

Я попыталась встать на четвереньки, но деревянные доски подо мной раскачивались и эта качка додавила меня окончательно: меня начало безжалостно выворачивать прямо на идеально отполированную деревянную поверхность чего-то. Где-то совсем рядом разразился жуткий мужской крик. Некто кричал: “Сделай ещё один шаг, и я разукрашу её мозгами всю Колд Найф!!!”, – а меня тем временем продолжало беспощадно выворачивать, не смотря на то, что накануне у меня был не слишком плотный ужин, а после я пропустила и завтрак, и обед.

По моей щеке вдруг стекло нечто горячее и в этот момент я ощутила, что мою шею прожигает густая влага… Я коснулась пальцами сначала своей щеки, затем шеи, но не успела посмотреть на них, потому что пол подо мной закачался с новой силой: виной тому было нечто, рухнувшее позади меня.

Упершись обеими руками в пол перед собой так, чтобы не вымазаться в собственную рвоту, я из последних сил пыталась удержаться на четвереньках, как вдруг увидела, что моя правая рука окровавлена. Но как такое может быть, ведь она совсем не болит…

Позади меня что-то резко дёрнулось, подо мной что-то загудело, пол наклонился и заставил накрениться меня назад. Сначала я ударилась плечом в деревянную стену, затем уперлась в неё спиной и сразу же застонала от боли в голове, и ледяного ветра, безжалостно врезавшегося в мою болящую голову откуда-то справа. Я снова дотронулась своей влажной шеи и на сей раз поняла, откуда на моей руке кровь: шея была буквально залита ею.

Не успела я до конца осознать, что кровь струится из моей головы, как вдруг кто-то пнул меня в левую голень. Прежде, чем я успела поднять свой взгляд, этот кто-то присел на корточки напротив меня.

– Шеридану не хватило нескольких секунд, чтобы отстрелить мне яйца прежде, чем я успел бы дотащить тебя до лодки, – криво и неприкрыто безрадостно осклабился Фарлоу.