Ваня подтянул ее к себе. Затвор и механизм заряжания похож на малопульку, только большего размера. Заломил затвор вверх, немного потянул на себя. Из патронника выполз остроголовый патрон с желтой гильзой. Ваня задвинул затвор на место. Михеев согласно покачал головой:

– Зарядил. Стрелял хоть раз?

– По уткам да гусям, – сухо ответил он и спросил: – А куда в самолет-то целить?

Камарысло посмотрел на него с округлившимися глазами: «Не дурак ли?! В самолет из ружья попасть хочет. Тикать надо, а он стрелять собрался!»

– В переднюю часть, за винтом сразу. Там мотор, может, что и нарушишь! – серьезно ответил Михеев. – Или в кабину… может… в летчика попадешь.

Ваня приложил винтовку к плечу: целики такие же, как у малокалиберки. Приклад трехлинейки слился с плечом как родной: удобно. Попробовал взять на прицел самолет – получается, но «черная муха» далеко.

– Подпусти ближе, – советует старшина. – Как сравняется вон с тем вагоном, так и бей!

«Черная муха» закончила пируэт, вышла напрямую. Из воронки по «лаптям» хорошо видно, что это второй «юнкерс». Ваня присел на колено: ствол винтовки длинный, тяжелый, трудно держать в горизонтальном положении. Поймал в целик корпус самолета, ждет, пока тот подлетит ближе. «Лаптежник» быстро увеличивается в размерах, видно, как вращается лопастями серебряный винт. На глазах нарастают крылья, массивный корпус самолета. Вот он завис над дальним крытым вагоном, от него отцепилась сочная котлета. Пока не ударил взрыв, Ваня взял перед «юнкерсом» небольшое опережение, спокойно нажал на курок. Винтовка вздрогнула отдачей. Колкий выстрел растворился с ревом низко летящего самолета.

Раздался оглушительный взрыв: бомба с самолета попала в танк на платформе. От того оторвалась башня со стволом и, пролетев около двадцати метров, упала в канаву. «Юнкерс» в это мгновение с грохотом промчался над воронкой, откуда стрелял Ваня. На взгляд целый и невредимый, плавно качнул крылом и скрылся за вагонами.

– Мимо… – с досадой сказал, как отрубил, Ваня.

– Ничего… Не каждый день свинье пельмень! Попытка не пытка! Стреляй еще! – подбодрил старшина, превозмогая боль.

– Бежим, пока нас вон те хлопцы не догнали! – торопил всех Камарысло, схватил Михеева на руки как гармошку и побежал с ним из воронки прочь.

Ваня хотел последовать его примеру, но парень со сломанной ногой еще не пришел в себя от потрясения. Как его нести? На спине неудобно, надо чтобы он держался за плечи. Взять его на руки, тогда винтовку придется бросить. А оставлять трехлинейку в воронке Ваня не собирался.

Пока он думал, «мессеры» зашли в хвост состава. Сейчас начнут стрелять. Гоша со старшиной далеко, Ване не догнать. Придется ждать, когда самолеты пролетят. Сам между тем выдернул из патронника пустую гильзу, загнал затвором в ствол новый патрон, положил винтовку на осыпь земли: стрельну еще пару раз, что без дела лежать?

«Мессеры» открыли огонь, несутся на него. Один из них, что справа, вдруг перестал стрелять, качнул крыльями, взял левее. Ваня понял, что летчик увидел Гошу со старшиной и выравнял курс на них. Медлить было нельзя. Прицелившись в кабину пилота, Ваня нажал на курок. Грохнул выстрел. Не меняя направления, самолет продолжал движение на бреющем полете. Ваня быстро выкинул гильзу, перезарядил винтовку, прицелился, опять выстрелил. Самолет так и продолжал лететь, не меняя курса, но и… не открывал пулеметный огонь. До «мессера» было около сотни метров, когда Ваня выстрелил в кабину третий раз.

Неожиданно завалившись на левый бок, подняв высоко правое крыло, он пошел на крутой вираж, но не в небо, а к земле. В удивлении, наблюдая за самолетом, Ваня клацнул затвором на себя, выкинул гильзу, но зарядить новый патрон не успел. Будто ласточка за мухой, «мессер» резко завалился вниз и, зацепив левым крылом одинокую березу, грохнулся на землю.

Все произошло так быстро, что Ваня не успел сообразить, что случилось. Пыль, дым, вырванная земля, разлетавшиеся части развалившегося агрегата.

Взрыва не было. Возможно, у «мессера» не было бомб. От удара о землю самолет развалился на крупные и мелкие части. Крылья отлетели по сторонам, корпус кувыркнулся несколько раз и завалился набок. Хвост оторвался. Когда рассеялась пыль, на опушке леса осталась груда бесформенного металла, только что сеявшего смерть.

Между тем воздушная атака продолжалась. Второй самолет резко взмыл вверх, круто развернулся и, сделав пике, пролетел над местом падения. Ваня успел выпустить в его брюхо последний, пятый патрон из винтовки, но не попал или не угодил в убойное место. Летательный аппарат встряхнул крыльями, прошелся над лесом, плавно завернул к железной дороге и начал удаляться. За ним, будто по команде, меняя курс, полетели остальные самолеты. Налет и обстрел состава закончился так же внезапно, как и начался.

К упавшему самолету бежали люди. Перебивая чихавший паровоз, над поляной катился непонятный гул: «…а-а-а-л! …и-и-и-лллл!». Рядом с Ваней крутил головой очнувшийся парень со сломанной ногой. Он видел, как Ваня сбил самолет, и теперь, забыв про боль, от удивления хлопал округлившимися глазами:

– Ты че, так стрелять умеешь?..

Где-то в стороне, на половине дороги к лесу ему махал руками Гоша. Старшина, лежа на боку, подняв правую руку, показывал Ване большой палец: молодец!

Ваня не знал, как ему быть дальше: нести раненого или оставаться на месте, дожидаясь помощи. К нему со всех сторон спешили люди. Пока было время, спросил у парня имя:

– Как тебя зовут?

– Вася, – негромко ответил тот, превозмогая вернувшуюся боль, и, не скрывая эмоции, позавидовал: – Ишь как, самолет сбил… теперь тебя, наверно, похвалят. А я вот… до фронта не доехал, а уже покалеченный.

– Ничего! Вылечат! – подбодрил его Ваня. – Живой ведь, не мертвый. Смотри вон, сколько наших побило…

Ваня не договорил. К нему быстрее всех подбежал Сенька Заструхин, схватил за плечи, начал трясти захлебываясь от восторга:

– Ванька! Ну ты даешь, брат! Я смотрю: он летит. А ты его бах! А он вжик! А ты его… тук! – жестикулировал руками Сенька, повторяя ход событий. – А он туда – ухххх!.. Я все видел!.. И то, как ты парнишку тащил… а Гоша старшину…

Ему не дали договорить, окружили, стали тормошить:

– Ну, ты, парень, даешь! Хорошо стреляешь! Молодец! Герой!.. Качай его, ребята!

Ивана подхватили десятки рук, подкинули вверх, стали качать. Он как мог вырвался, но ему не давали, пока сбоку не раздался строгий голос:

– Отставить торжество!

Ваню отпустили. Вместе со всеми он встал по стойке смирно. Перед ними – начальник с квадратиками на воротнике. Командир эшелона. Он был на построении перед посадкой в Красноярске. Сказал новобранцам непродолжительную речь о скорой победе Красной армии, а потом всю дорогу сопровождал эшелон на правах командующего. Ваня еще не разбирался в чинах и званиях, но понимал, что этот человек здесь главный.