– Сюда, – меня грубо пихнули в спину, направляя к порогу командирского бункера.

Внутри меня ждали всё те же лица. Кривошеев, Дариана и ещё двое, мне незнакомых. Мужчина и женщина «слегка за сорок», сухие, поджарые, они чем-то напоминали тигров. Такая выучка, такая стать характерны для элитных групп спецназа Империи, «Скорцени» и «Ризенталь». Видели мы учебные ленты с их тренировками...

– Ну что, штабс-ефрейтор, решил заговорить? – не тратя время на приветствия, сказала Дариана – Мне передали, что у тебя есть для меня важная информация. Я жду. И не пытайся сыграть в эту старую игру, мол, «мои слова только для ваших ушей». Никто из присутствующих отсюда не уйдёт Мы тебя слушаем. Мне даже любопытно, что же побуждает бравого молодца-десантника нарушить присягу, – она усмехнулась.

– Тревога за судьбу моего солдата, – твёрдо глядя ей в глаза, произнёс я. – Конвенции запрещают пытки и казни военнопленных. Его исчезновение очень тревожит меня. Меня и остальных.

– А где информация? – нетерпеливо притопнула ногой Дариана. – Выкладывай, что ты собирался сказать, и я... и ты всё узнаешь, – она усмехнулась, да так, что у меня по спине прошла дрожь.

– Вы хотели узнать, не являюсь ли я разведчиком? – по возможности максимально хладнокровно сказал я, не отводя взгляда от глаз Дарианы. – Не знаю, зачем это вам. Но если это может помочь судьбе моего солдата – да, я разведчик. Что дальше? Если вы на самом деле повстанцы и борцы за свободу – вы не можете требовать от меня раскрывать совершенно секретные сведения о паролях, явках и контактах. Если же вы будете настаивать, я пойму, что вы – всего лишь платные наймиты Империи, специально созданные для того, чтобы выявлять недовольных, собирать их вместе и бросать под гусеницы танков. Просто, удобно и никаких хлопот с судопроизводством.

Кажется, я на самом деле их удивил. Гневные возгласы готовы были раздаться, однако Дариана быстро вскинула руку, и в бункере разом стало тихо, как в могиле. Трое её сподвижников даже дышать перестали.

– Ход твоих мыслей достаточно интересен, – медленно, с претензией на «зловещность» проговорила Дариана. – Но, видишь ли, я не собираюсь обсуждать с тобой дела моей бригады...

– Даже если я – свой? – с напором спросил я.

– Ну так ты ведь со мной тоже ничем не поделишься! – всплеснула она руками. «Поделишься...» Детский сад, а не подполье.

– Что с моим солдатом? – быстро спросил я. – Я отвечаю за них. Это простые парни, они неповинны в военных преступлениях, они вполне по-человечески обходились с пленными на Сильвании...

– Что с твоим солдатом?.. – прищурилась Дариана. – Я думаю, что тебе лучше не задаваться этим вопросом. С ним произошёл несчастный случай.

– Так, – негромко сказал я. – Так. Значит, все разговоры о конвенциях были пустым трёпом? Все прекраснодушные рассуждения о том, что никто не может быть подвергнут пыткам и жестокому обращению? О том, что вы – не такие, как звери-имперцы?..

Четверо моих «собеседников» заухмылялись.

– Дариана, может быть, показать ему?.. – вдруг сказал Кривошеев. – Мне кажется, это будет полезно... для избавления от иллюзий.

– Для избавления от иллюзий будет полезно дать нашему доблестному штабс-ефрейтору прочитать вот это письмо, которое я получила... из Центра. – Она ловко выхватила из толстого бювара лист бумаги. По голубоватому фону тянулись ровные чёрные строчки:

«В ответ на ваш запрос № (вымарано) от (вымарано) сообщаем: упомянутый вами Фатеев Руслан Юрьевич, личный имперский номер (приведён мой номер), в кадрах Управления Внешней Разведки не состоит и никогда не состоял. Рекомендуем отправить вышеупомянутого Фатеева Р.Ю. для дальнейшей оперативной разработки в (вымарано)».

Я небрежно бросил бумагу на стол.

– А вы решили, что вам вот так вот всё и выложат?..

– Мне бы – выложили, – с напором сказала Дариана. – Нам уже приходилось сталкиваться с ситуацией, когда мы «брали в плен» наших товарищей, работающих под прикрытием. И Центр всегда оперативно отзывался, ничего не скрывая. А вот с тобой, бравый штабс-ефрейтор, вышла промашка. Ты никакой не разведчик. Ты просто предатель. Удивительно, что Даля могла интересоваться тобой, она настоящая героиня, а ты...

Во всех отношениях очень интересная беседа оказалась прервана самым невежливым образом. Закурлыкал коммуникатор, и Дариана схватила наушник.

– Дарк. Что?.. Кто?.. Каким образом? Что вы предприняли?.. Да, сейчас все будем. Ты, – она повернулась ко мне, – отправишься обратно. Но, думаю, ненадолго.

Она оказалась права. Радость ребят от моего благополучного возвращения быстро погасла – стоило мне сказать, что Прохазку мы, судя по всему, больше никогда уже не увидим. Вдобавок за мной пришли. Очень быстро. Те самые, знакомые уже мордовороты.

Мне без лишних слов заломили руки за спину и поволокли куда-то в глубь леса. Охранники злобно пыхтели, но на предложение самого, наверное, осторожного из них сковать мне ноги ответили пренебрежительным ворчанием. Мол, и так сойдёт. Пусть сам топает. Никуда не денется. Отсюда ещё никто не девался.

Не могу сказать, что при этих словах я испытал немедленное и горячее желание умереть за обожаемого монарха.

От прикрытых дёрном бункеров и блиндажей дальше в заросли вела достаточно широкая, утоптанная тропинка. Ею часто пользовались. Ветви по краям обломаны. Тропинка нырнула в узкую ложбину, густо заросший овраг между двумя холмами. Впереди, в густо заросшем вьющимися растениями склоне я увидел серую бетонную арку входа в подземелье. Ещё один бункер?

Из темноты потянуло резким знакомым запахом, И в тот же миг я всё понял. Надо было рвануться в то самое мгновение, но я промедлил. Наверное, я всё-таки не до конца мог поверить, что люди способны на такое.

Мы вошли. От входа тянулась узкая дорожка из стандартных пластиковых плит. Внутри оказалось нечто вроде пещеры, обширная каверна, потолок укреплён арочными фермами. Дальний конец пещеры терялся далеко-далеко в темноте, цепочка огней тянулась вглубь на сотни метров. Внизу, в полумраке, метрах в пяти под нами, что-то негромко плюхало и булькало, квакало и шипело самым что ни на есть мерзким шёпотом.

И знакомый, незабываемый «аромат» слизистой реки так и ударил в ноздри. Я заставил себя взглянуть вниз, и меня чуть не вырвало. Хотя вроде бы на истерическую барышню я никак не походил.

– Ведите его сюда! – раздался резкий голос Дарианы.

Они стояли впереди, тесно сгрудившись под фонарём в поржавевшей обрешётке. Дариана Дарк, Кривошеев, двое, которых я окрестил «тигром» и «тигрицей», и кто-то пятый, кто – я сперва не понял. От их ног начиналась узкая лесенка, ведущая вниз. Нигде никаких решёток, никаких защитных сеток. Только невысокие перильца.

Мне стоило большого труда идти самому. Хорошо быть храбрым и стойким, но тело, увы, слишком примитивная машина. Липополисахарид – и у тебя лихорадка, старая добрая ацетилсалициловая кислота – и температура падает. Гормоны синтезируются вне твоего контроля, если, конечно, ты не йог. Они-то, проклятые гормоны, едва не обратили меня в бессильно обвисшую на руках конвоиров тряпку.