Она нахмурилась:

– Какое это имеет значение?

– Большое. Как ты можешь искать выход из лабиринта душ, если даже в своей душе разобраться не в силах? Ты запуталась, дитя. Ты не можешь сделать выбор, мечешься на перекрестке. Бросаешься то в одну, то в другую сторону. Но ты не одна такая. Мир, созданный стихиями, несовершенен. Часто случается, что люди не в состоянии разобраться в своих чувствах. И потому они приносят боль – и своим избранникам, и себе самим. Я исправлю это. Я создам иной, верный мир. Где любовь будет взаимной и счастливой. Я устраню то, чего каждое живое существо в глубине души сильнее всего опасается – одиночество. В моем мире никто никогда не будет одинок. Ни одна живая душа не будет мучиться сомнениями, колебаниями, ревностью и завистью. Люди перестанут воевать друг с другом – исчезнет сам повод для войн, ссор и даже просто споров. Никто никогда не будет расходиться во мнениях относительно чего бы то ни было. Белое – это всегда белое, а черное – всегда черное. И черное никогда не станет белым, как его не оттирай. Я дам вам понимание истинной правильности поступков. Мир абсолютного счастья.

– Я не верю в твой мир! Так не бывает – чтобы были счастливы абсолютно все! Эмоции – не та вещь, которую можно подчинить разуму!

– Разуму – нет. Но иной силе – да. И ты зря не веришь… Я никогда не стал бы задумываться о преобразовании целого мира, если бы не проверил реальность моих планов. Мои адепты помогли мне реализовать небольшую модель. Своего рода тест. И тест этот оказался успешен. Достаточно небольшого воздействия на человеческий разум – и они начинают поступать именно так, как хочется мне.

– И чем ты тогда отличаешься от той же нечисти? От так ненавидимых тобой вампиров? Они тоже могут манипулировать людьми, околдовывая их взглядом!

– Я несу жизнь, а не смерть. Люди, которыми я управляю, – счастливы.

Керри скрестила руки на груди и пристально посмотрела на своего собеседника.

– Вампиры тоже это могут, Наисвятейший. Но только счастье это кончается с приходом смерти. У тебя такой же подход?

– Наш разговор заходит в тупик! О чем вообще мы можем говорить, если ты считаешь, что вампиры могут принести счастье?! – Хиис неприязненно передернул плечами. – Довольно об этом. Я знаю, ты полагаешь, что все окружающее – лишь иллюзия, не так ли?

Керри молча на него воззрилась, ожидая продолжения.

– Я задам тебе небольшую задачу. Посмотрим, насколько хорошо ты понимаешь, что происходит. Если все это – лишь сон, то все, что ты видишь, слышишь, чувствуешь – сплошной обман. Допустим, наяву ты рассуждаешь здраво и вполне рационально. Но раз сейчас ты находишься в мире обмана, то ты также становишься одной из иллюзий – и начинаешь оценивать все вокруг превратно – как и они сами.

– Размечтался! Если тебе – или еще кому-нибудь – хочется, чтобы я сошла с ума в этом идиотском лабиринте, еще не значит, что я так и сделаю!

– Значит, ты считаешь, что ты все еще в здравом уме?

– Разумеется, да! Это ты – сумасшедший! Со всеми твоими идеями об идеальном мире! Только ненормальному могла прийти в голову такая мысль!

– Я бог, дитя… Ты опять пытаешься меня оскорбить? Ответь лучше на вопрос. Действительно ли ты в здравом уме? И можешь идти дальше. Если «да» – направо, если «нет» – налево. – За его спиной из поредевшего тумана проявились две тропки. Каждая из них вела к расколу в горной гряде из прозрачного янтаря.

Керри недоуменно посмотрела на Хииса. Бред какой-то.

– Загадка?

– Это не загадка. Тебе придется обосновать ответ. Если он будет верным – я освобожу твоего спутника. Я думаю, что ты думаешь, что я не в своем уме. А в своем ли уме ты? Если тот из нас, кто в здравом сознании, обо всем рассуждает верно, – а тот, кто не в своем уме, обо всем рассуждает ошибочно?

Девушка закусила губу. У нее и так ум за разум заходит от этого места, так нет – еще и загадки всяких золотых божков решать!

«Так, хорошо… Подумаешь, какая-то глупая загадка. Как он сказал? Он думает, что я думаю, что он не в своем уме… – Керри задумалась. – Допустим, что сумасшедший – это он. Тогда получается, что он ошибается – и в действительности я не думаю, что он не в своем уме. При этом получается, что я не могу быть в здравом рассудке – ведь, находясь в здравом рассудке, я должна бы в данном случае видеть, что он сумасшедший – и именно так и считать. Так… А если он – не сумасшедший, то все его идеи верны. Тогда получается, что он прав, и я в самом деле думаю, что он ненормальный. Но тогда получается, что я опять не в своем уме, потому что мое видение не является истинным».

– В твоей задачке именно я получаюсь сумасшедшей, – недовольно пробурчала девушка, озвучивая логическую цепочку. – Левый путь.

Хиис нахмурился.

– Да, решение верно. – Он сдвинулся чуть в сторону, освобождая проход. Керри уверенно повернула налево. Ловушка, сжимавшая Варранта, распалась, позволяя эльфу последовать за ней. Правый проход подернулся зыбкой дымкой и начал таять. – Вот только, дитя… Задумайся над своим ответом, – бросил он ей уже в спину. – Ты ведь сейчас сама признала, что ты неразумна.

Керри не стала останавливаться, лишь слегка обернулась:

– Наш мир отличается от твоего идеального, Наисвятейший. В нашем мире далеко не все безумцы ошибаются и далеко не все, кто находится в своем уме, говорят истину. – И она ускорила шаг, не дожидаясь его ответной реплики.

Девушка уже полностью скрылась в ущелье, когда золотой мир слегка покачнулся – и с легким хлопком впустил в себя Ойенга. Бог Огня с усмешкой посмотрел на своего давнего противника.

– Думал, у нее не получится, Хиис? – чуть язвительно полюбопытствовал он. – Ан нет, получилось. Она ведь умная девочка, разве ты не знал? Может, тебе следовало придумать что-то не настолько простое?

– Ум – не то достоинство, которым должна обладать женщина, – сухо промолвил Хиис.

– Да, я и забыл. По твоему мнению, женщине положено бегать босиком и беременной. И хранить домашний очаг. Я ничего не перепутал?

– Счастье всего живого невозможно, если отдельные индивидуумы будут вести себя так, как она. Вешаться на шею сразу троим! – Хиис брезгливо сморщился. – Абсолютно никаких моральных устоев! Впрочем, что еще можно ожидать от воровки, выросшей среди бродяг и нищих? И как только тебе пришло в голову выбрать ее своей помощницей? Я бы понял, если бы то был выбор Клиастро, но твой…

– А она мне нравится. – Ойенг небрежно улыбнулся и развел руками. Вокруг него затанцевали язычки пламени. – Она непостоянна, импульсивна и не умеет сдаваться. Совсем как я. А мораль… Что мне до твоей морали? Я люблю созданный нами мир, со всеми его достоинствами и несовершенствами. И я не верю в реальность твоего, в котором все будет «правильно» и «хорошо».

– Не верь. Я исправлю все ваши ошибки, чтобы никто больше не страдал.