оттенки. Дочку он хочет. Свою. От его жены Нэли. Можно сказать,

- любимой жены, потому что для жены и не требуется большой любви.

И если родится дочка, то с Анечкой будет покончено. У него будет СВОЯ ДОЧЬ. И она будет любить его, как любит Митенька...

Наутро Митя вскочил ни свет, ни заря. И помчался в аэропорт, едва поцеловав Митеньку и Нэлю и передав самые теплые приветы Кире и поцелуи маме. Там он метался как бешеный и все же выбил билет на самый ранний рейс.

В Москве он был в десять утра и из аэропорта позвонил Вере на работу. Там долго не брали трубку, а когда взяли, то оказалось, это не Вера, а Вера уехала на сутки в небольшую командировку и будет только завтра днем. Он чуть не сел прямо на пол в телефонной будке!

Как же он не позвонил ей оттуда! Придурок! Идиот! Он считает, что Вера должна сидеть на крылечке и высматривать возлюбленного в туманной дали! Ну, и что ему целый день делать? Черта он мчался?

Мог бы провести это время у мамы... Хоть лети обратно!

Но на это у него уже нет сил. Он купит сейчас бутылку коньяка, нажрется как свинья, проспит до завтра, а днем увидит ее...

И тут Митя подумал о Спартаке. Как он мог его забыть? Но - была Вера, а теперь он один и совершенно свободен! Надо позвать Спратачище и если уж нажираться, то с ним, а не в одиночку.

Митя позвонил Спартаку на работу. Тот был на месте и до донца осчастливлен митиным звонком.

- Бегу! - Заорал он, - сейчас оформляю себе отпуск на один день и я у тебя, Митюша!

Митя тоже был счастлив: как это пришла такая светлая идея в его задурманенную голову? Теперь светлые идеи его посещают редко, к сожалению...

Он сломя голову помчался домой, благо ничего не надо было покупать, из американских привезенных запасов оставались еще и питво и банки. Только какую-нибудь советскую селедочку, огурцов соленых и черного хлеба, - чего они в Америке не видели и по чему скучали.

Спартак прилетел через час. Они с Митей обнялись и расцеловались по-братски. Потом стали осматривать друг друга.

Спартачище раздался, поширел, отрастил усы и волосы, в общем, как с сожалением отметил Митя, Спартачище из здорового румяного парня превращается очень быстро в матерого мужика.

Одет Спартак был достаточно элегантно.

А Спартак видел в Мите все того же худого небольшого Митечку, только с усталым и каким-то безнадежным, что ли?.. лицом, - это Спартаку совсем не понравилось. А так Митечка, конечно, был полный иностранец!

Митя на самом деле был рад Спартаку. Накрыл стол, как хороший мэтр из ресторана. Спартак только ура кричал при появлении новой бутылки или какой-нибудь заковыристой банки.

Наконец, они сели, закусили, выпили не по одной, и Спартак, сверкая глазом, приказал Мите: рассказывай!

Митя сначала довольно уныло сказал,- да что, в принципе, рассказывать? Ты, наверное, мне больше интересного сможешь сообщить... У нас там - тоска зеленая...

На что Спартак подмигнул Мите и заявил: ну только не для тебя, Митюша! Ты мне лапшу на уши не вешай, - не хочешь?- не говори, но тогда на кой мы встретились? Пьянствовать водовку? Так это не сильный интерес... Но тоже можно, с тобой - я завсегда! - Спартак разлил в бокальцы джина.

Мите стало совестно. Не собирался он встречаться со Спартаком вовсе, Вера заняла всю его жизнь. А тут - времени навалом организовалось, давай Спартака выписывать!.. Так что, Вадим Александрович, как говорит В.В. отвечайте, друг мой, за свои действия...

И он ответил Спартаку достаточно честно: рассказывать есть что, ты правильно понял...

Спартак прервал его: прости, перебью, если ты думаешь, что от меня куда-то уйдет?.. Тогда - не надо. Но ты же меня знаешь, я не изменился, все тот же "сундучок Кощея", ключ от которого... ну, сам знаешь, где... Теперь или давай начистоту, или - будем пьянствовать водку.

- Да я не о том, Спартак, - воскликнул Митя, - знаю я тебя и уверен, что остался таким, как и был... Я о том, что тебе надоест меня слушать... Всего так много... И наверное, ты меня осудишь

где-то...

- Я??! - заорал Спартак, - я? Тебя осужу? Ты, что, Митюх? Если я твою ту Елену не любил, так только ведь для добра тебе же... Но я тебя не осуждал. Короче, давай выпьем.

Митя видел, что Спартак расстроился. Пошел, взял из загашни

ка зажигалку ЗИППО и подал Спартаку, - тебе. Знаю, ты их любишь и собираешь.

Спартак подпрыгнул от радости: Митька! Спасибо! Такой у меня нет!

Он и всегда был шумным и несколько экзальтированным, а теперь стал просто какой-то бешеноватый... Но - это друг. И друг настоящий.

Но даже ему Митя всего не расскажет. Не расскажет про Веру, - это только их двоих тайна. Не расскажет про Ритку, - стыдно... Ну, а остальное - все. Даже про мадам Беатрикс.

Они выпивали и Митя рассказывал, а Спартак слушал, затая дыхание. Он сразу догадался, что Митяй просто-запросто жить даже там не станет, не такой он человек! И ужасался Спартак: как Митяй не боится? Ведь загребут, ославят, выкинут?.. Но Спартак Митьке погибнуть не даст, - иначе это не дружба, а хрен с редькой...

Митя случайно глянул на часы: была половина первого ночи и он вспомнил, что Нэля ждет его звонка!..

Он изменился в лице: опять он прокалывается! Забыл! Как это объяснишь?

- Спартак, - сказал он, - слушай, я забыл позвонить Нэле, я сейчас...

- Давай, давай, - откликнулся Спартак, раздумывая над тем, что ему рассказал Митя. Ох, ходит Митька по ниточке-веревочке, сорвется - костей не соберет! А Нэля? Как он к Нэле относится? Вот об этом как-то не было сказано ни слова.

К телефону подошла тетка. Она вроде бы не узнала Митю и спрашивала: кто? Не слышу... - чем довела Митю уже сразу, чего и добивалась, наверное. Нэля была дома.

Нэля и сердито сказала: не мог попозже позвонить?

Митя сразу же переключился на Спартака, их встречу ( не сказал, что сам и зазвал Спартака к себе. Спартак, слушая, понял это, хотел выйти из комнаты, но Митя сделал знак - не уходи...), беседы, и как он вдруг взглянул на часы и... Как-то оправдался.

А тут и сам Спартак помог, взял трубку и сказал: Нэличка, привет, любовь моя! Прости меня, что Митюшу заболтал, мы только о тебе и говорим! Ей-Богу, правда! Да ты не смейся! - так

оно и есть... - И передал трубку Мите. После Спартака и его ю-сю с Нэлей, та уже была по-другому настроена и нормально

спросила: ну, как?

Он перебил ее: как у вас? Как мама?

- Маму перевели в палату. Конечно, все болит, но ей лучше и врач оптимистически настроен. Она очень расстроилась, что ты отбыл... Но я объяснила. Ну, как там? - Опять повторила она.

Митя набрался духу, а так как в голове уже сильно пошумливало, то он провел беседу блестяще. Сказал, что с утра торчал в МИДе, никто его не принял, не успели, теперь, видите ли, - завтра... Но завтра, вроде бы, точно. Он сразу же, - честное слово! - ей позвонит.