– Извините, что отрываю от работы, – сказал Павел. – Я ненадолго.

– Ради бога, о чем разговор! – развел руками Федор, сероглазый, плотный, с казачьими усами. – Ваша фирма настолько серьезная, что ее уважают даже неспециалисты.

– А вы разве не из нашей конторы?

Оба говорили для тех, кто их наверняка слушал, соблюдая законы «легенды», хотя знали о принадлежности друг друга к «глубокому горизонту» агентуры.

– Нет, я из отделения перспективных исследований Академии наук. Здесь, в Центре, много наших работников, да и вообще собрались представители почти всех научных дисциплин. Сами понимаете, случай беспрецедентный.

Полуянов нашел два свободных кресла, и они сели в уголке, чтобы не мешать работающим у пульта.

– Что вас привело к нам сегодня?

– Хочу узнать, что удалось выудить у конкистадоров о работе Ствола.

Инженер оценивающе посмотрел на Павла.

– Вы имеете разрешение отдела контроля на получение этих сведений? Почти вся информация о выходах конкистадоров из Ствола закрыта, даже для инспекторов. Кстати, вы третий, с кем я имею дело.

– У меня карт-бланш. – Павел показал красно-белую карточку с эмблемой УАСС и выбитой на другой стороне надписью: «Павел Жданов, отдел безопасности, неограниченные полномочия». – Из-за чего засекречена информация конкистадоров?

– Тут я пас, могу только предполагать. Мне кажется, ваше руководство опасается паники глобального масштаба. Изменить ход событий мы пока не в силах, всей мощи земной техники не хватит на то, чтобы уничтожить Ствол или хотя бы закапсулировать его от окружающего мира. К тому же есть подозрения, что в катастрофе замешаны чужие.

– Ну, это я уже слышал от Златкова, он давно предположил о вмешательстве в эксперимент иного разума.

– Тогда пойдемте, кое-что покажу. – Полуянов встал и подошел к отдельно стоящему пульту с мыслезадатчиком команд, в два приема вырастил из панели усик эмкана. – За две недели с момента катастрофы из Ствола вышли одиннадцать конкистадоров, последнего мы ловили вместе. Блоки памяти у них были разрушены, однако кое-какие крохи информации о работе систем Ствола изнутри удалось наскрести.

Инженер включил проектор, вспыхнувший виом раздвинул стены помещения. Павел увидел часть песчаного пляжа, нависающую над ним циклопическую сизо-синюю стену, какие-то бурые высохшие растения и россыпь камней. Но не это привлекло внимание инспектора: на переднем плане виднелись полузасыпанные песком матово-черные полусферы, из которых торчали длинные красные хлысты, похожие на удочки, – не то антенны, не то усы, а рядом стояла громадная черная туша, похожая на уродливого металлического кентавра с таким же уродливым черным всадником на спине.

– Одна из самых качественных голографий, полученных нами от конкистадоров, после обработки, разумеется. Видите полусферы с антеннами и это чудище – кентавра? Это главное доказательство того, что в Стволе находятся чужие разумные существа. Полусферы и кентавры не входят в оборудование Ствола.

Подождав немного, Федор сменил изображение.

Низкая темная комната, закопченная и грязная, а может быть, сказалось качество голографии. Посередине круглая колонна с черной дверью, рядом с колонной люди – мужчина и женщина. Лица немного смазаны, но заметно, что они устали.

– По одежде – выходцы из двадцатого века. Как они туда попали – неизвестно.

Снова смена изображения.

Снежная равнина с чахлыми кустиками, а вдали – золотистый купол, похожий на пухлую шапку светящегося тумана.

– Хроноскважина, – пояснил инженер. – Канал непосредственного преобразования пространства во время. Остальные снимки, к сожалению, некачественные, почти ничего не разглядишь. Кроме голографий, мы получили записи состояния некоторых агрегатов Ствола. Нет сомнения, хронобур продолжает работать и удерживать Ствол в состоянии «вибрирующей струны». Состояние это опасно тем, что в любой момент время может «пойти вразнос» – термины условны – и… никто ничего не успеет понять. Мы просто исчезнем, а вместе с нами и обозримая часть Вселенной. Перспектива не из приятных, не правда ли?

– Меня сбивает с толку, что вы так легко рассуждаете об этом.

– Потому что не верю в пессимистические прогнозы. Мы, считавшие себя владыками пространства и времени, разбудили такие чудовищные силы, что наши старшие братья по разуму не могли не вмешаться. Полусферы с антеннами и кентавры с всадниками наверняка являются их аппаратами.

Павел с сомнением покачал головой.

– Что-то вид у них больно непрезентабельный. Вмешательство иного разума я представляю себе не так. Во всяком случае, без применения техники, похожей на нашу. И вообще получается странная ситуация: одни вмешались и породили катастрофу, другие пытаются исправить содеянное первыми. Не объясняем ли мы икс через игрек?

Федор улыбнулся.

– Мыслите вы логично, но… как бы это сказать… слишком прямоугольно.

– Вы хотите сказать: прямолинейно?

– Нет, именно прямоугольно, с применением жестких рамок привычных представлений и взглядов.

– А мне говорили, что я мыслю раскованно.

– Не верьте, польстили.

Они улыбнулись друг другу.

– Последний вопрос, – посерьезнел Павел. – Каким образом конкистадоры пробираются в Ствол?

– Через особые точки. Бывает, что некоторые участки Ствола выпадают из резонанса, тогда в этой точке происходит выброс странной субстанции, нечто вроде черного тумана или жидкости, которую теоретики называют «аморфным временем», и в момент окончания выброса можно успеть проскочить внутрь Ствола. Но нужна исключительная реакция, превышающая даже возможности конкистадоров. По подсчетам, из десяти запускаемых автоматов проходят в Ствол два-три, ну а назад возвращаются и вовсе единицы из сотни, да и те инвалиды.

– Из людей никто не пробовал пройти в Ствол?

– Никто… кроме Марича. Это ведь равносильно самоубийству.

Говорилось это уже на полном серьезе, без подтекста, и Павел оценил слова Полуянова, который знал степень риска и ничем не мог помочь там, в Стволе. Знал он и о том, что Жданов не откажется от похода, став основным исполнителем операции «Хроноспецназ».

– Чем грозит человеку столкновение с хронопеной? Мне много говорили об опасности зоны темпоральных эффектов, но чем она опасна конкретно?

– В зоне хронопены пространство-время становится многосвязным на макроуровне. Время становится «пространственно-подобным», то есть измерение интервала между прошлым и будущим можно свести к измерению длины. Кроме того, рядом сосуществуют области пространства, в которых время течет в разных направлениях и с разной скоростью. При переходе из области в область может произойти распад психики, распад личности. Человек может уцелеть физически, но погибнуть как разумное существо. Но все же, вероятнее всего, он просто превратится в сгусток энергии, во вспышку света.