– Мудрая мысль, высказанная мудрыми устами. Я желаю вам всем удачи и спокойной ночи, – тут же согласился Аркон Бладблейд.

Да, ловко они это проделали, — заметил Чейд, когда люди стали расходиться по каютам. – Очевидно, Аркон едва не разболтал истории, которые Пиоттр предпочел бы скрыть. Постарайся найти еще что-нибудь интересное, Фитц.

Как Шут отнесся к этому рассказу? – нетерпеливо спросил я.

Я не обратил внимания, – равнодушно ответил Чейд.

А как Шут сюда попал? Почему он здесь? Почему вы не даете мне поговорить с ним? – Я больше не мог сдерживаться, мое терпение кончилось.

Ах, перестань дуться, – небрежно ответил Чейд. – Он нам почти ничего не рассказал. Ты же знаешь, каким он иногда бывает. Давай подождем до завтра, Фитц, когда мы все окажемся на берегу, и ты сможешь поболтать с ним, сколько захочешь. Не сомневаюсь, что с тобой он будет более откровенным, чем с нами. И я вовсе не пытался разлучить тебя с ним – просто я не хочу, чтобы воины Хетгарда с ним общались. Он вновь заявил, что сделает все, чтобы убедить нас не убивать дракона. И умудрился заинтриговать и очаровать Пиоттра и Бладблейда, но нарческа все еще его побаивается. Она не смотрит ему в глаза.

Принц прервал монолог Чейда.

Сначала воины Хетгарда решили, что он часть какого-то обмана с нашей стороны, тайный союзник, каким-то образом проникший на остров. Когда мы сказали, что не знали, какие условия поставит Хетгард, им пришлось с нами согласиться.

А как нарческа и Пиоттр отреагировали на то, что он намерен всячески защищать дракона? — спросил я у обоих.

Ответ Чейда показал, что он уже думал на эту тему.

Они повели себя странно. Я ожидал, что Пиоттр и нарческа будут негодовать, но мне показалось, что Пиоттр испытал облегчение и даже обрадовался, когда увидел Шута. А я доволен, что он ничего больше говорить не стал. И прошу тебя, не веди с ним никаких споров, если рядом будут находиться Пиоттр или нарческа. Если они узнают, что вы давние друзья, то могут посчитать, что и ты являешься противником убийства дракона.

Я уловил некую угрозу в словах Чейда, словно он усомнился в моей верности. Я не стал обращать на его тон внимания.

Я постараюсь поговорить с ним наедине, – сказал я.

Вот именно. – В его словах прозвучало не только согласие, но и приказ.

Между тем все разошлись по своим каютам. Я посмотрел в сторону нашего лагеря. Такое впечатление, что все уже устроились на ночлег. Костер почти догорел. Я так и не поужинал. Очень скоро горячая каша покажется замечательным блюдом, но сейчас она меня совсем не привлекала. Море отступило настолько, что я мог бы обойти дракона, замочив лишь щиколотки. Я знал, что утром буду сожалеть о промокших башмаках, но лучшего времени для осмотра каменного изваяния не придумаешь. Фигуру дракона высекли не обладатели Скилла, а приспешники Бледной Женщины. И мне казалось, что я знаю зачем. Я давно подозревал, что Регал и мастер Скилла Гален по частям продавали нашу библиотеку о Скилле. Возможно, ее владельцем стал Кебал Робред, вождь пиратов Внешних островов во времена войн красных кораблей. А потом, вероятно, он и его союзница, Бледная Женщина, попытались создать собственных драконов для сражений с Шестью Герцогствами. Я почти не сомневался, что так и было.

Подойдя к влажному блестящему камню, я заметил, что ни водоросли, ни ракушки не пристали к его гладкой поверхности. Дракон оставался таким же чистым и черным, как в тот день, когда его создали. Я осторожно положил на него руку. Он был холодным, влажным и твердым – и полным гудящего Уита. Как и дремавшие каменные драконы. Однако он был иным. Я не понимал, в чем состоит различие, пока не коснулся соседнего камня. В нем тоже таилась дремлющая жизнь. И все же они являлись различными существами. Осторожно, опасаясь магической ловушки, я потянулся к дракону Скиллом. И ничего не обнаружил. Я провел рукой по гладкой влажной поверхности. Возник какой-то тихий ропот, а потом все стихло.

Я медленно повернул голову и понял, как все это глупо. Шум Скилла, который я ощутил, был вовсе не разговором, приглушенным расстоянием или барьером. С той же осторожностью, с какой я бы прикоснулся к раскаленному углю, я провел кончиками пальцев по влажному камню. И вновь ощутил смешение множества голосов, говорящих одновременно на громадном удалении от меня. Я инстинктивно вытер ладонь о рубашку и отступил. С некоторым смущением я принялся обдумывать пришедшую мне в голову мысль.

Это камень памяти. И хотя его добыли здесь, я не сомневался, что Верити пользовался таким же камнем, когда высекал своего дракона. Все драконы, виденные мной в каменном саду Горного Королевства, были из такого же камня, некоторых из них создали группы Скилла, которые старались навсегда заключить в камень свои воспоминания и сущности. Другие, возможно, были творением Элдерлингов.

Виденные мной драконы были созданы воспоминаниями и мыслями, а также инструментами резчиков. В конце концов драконы полностью поглотили создавших их людей. Я сам наблюдал, как Верити перешел в дракона. Потребовались все воспоминания и вся жизненная сила Верити и Кеттл, чтобы насытить и пропитать камень, пробудить дракона к жизни. Старая женщина охотно отдала свою жизнь – как и Верити. Она осталась последней из своей группы Скилла, одинокая, пережившая свое время и своего монарха, но вернувшаяся, чтобы служить потомкам Видящих.

Долгих лет Кеттл и страсти Верити едва хватило для пробуждения дракона. Я очень хорошо это понимал. Верити забрал частичку моей личности для создания дракона, а позднее я поспешно отдал другие воспоминания Девушке на Драконе. И я ощутил ненасытность камня памяти. Мне было совсем нетрудно отдать всего себя Девушке на Драконе. В некотором смысле это стало бы освобождением.

Или я бы попал в темницу. Что произошло с каменным драконом, которому не хватило воспоминаний, чтобы обрести жизнь и взлететь? Я видел, что случилось с Девушкой на Драконе. Она так и осталась в карьере, завязнув в незаконченном камне. Не думаю, что в ее случае не хватило воспоминаний, – просто ее создатель не захотел расстаться со своей индивидуальностью. Глава группы Скилла, который высек из камня Девушку, попытался что-то удержать для себя, изолировать свои воспоминания в фигуре сидящей на драконе Девушки, а не отдавать их всей скульптуре. Во всяком случае, так сказала мне Кеттл, когда я спросил у нее, почему эта статуя не ожила и не улетела. Она поведала мне эту историю, чтобы заставить отойти от дракона Верити, так мне кажется; Кеттл пыталась объяснить, что дракон удовлетворится, только заполучив всего меня целиком.

Я бы хотел, чтобы сейчас рядом со мной оказалась Кеттл и рассказала мне историю этого дракона. Hо я подозревал, что мне она известна и так. Камень обрабатывали по частям, отдельными блоками. Да и резчики не отдавали камню свои воспоминания. У меня появилось подозрение, что я стою возле монумента войнам красных кораблей. Что стало с воспоминаниями и чувствами «перекованных»? Разрозненные факты соединились в существе, состоящем из отдельных частей. Блоки камней памяти были балластом в трюмах белых кораблей. Неужели Кебал Робред и Бледная Женщина научились магии пробуждения каменного дракона благодаря украденным из нашей библиотеки свиткам Скилла? И что помешало им создать драконов Внешних островов, которые могли бы опустошить побережье Шести Герцогств? Быть может, они не пожелали отдать себя, чтобы вдохнуть жизнь в свои создания? Или рассчитывали воспользоваться воспоминаниями, которые они отняли у пленников из Шести Герцогств?