Надо сказать, что в определенном отношении Берия был прав. Понятно, что польские партизаны не испытывали к Красной армии никакой особой любви и действовали на территории, откуда с 1939 по 1941 год были высланы под руководством Берии около полумиллиона поляков. Те, кто остался, слышали о Катынском расстреле. Большинство считали Вильнюс польским городом Вильно. Они грабили немецкие военные склады при отступлении вермахта, добывая себе оружие, чтобы в момент между уходом немцев и приходом Красной армии атаковать и взять под свой контроль максимум территорий.

Конечно, неправильно было представлять польских повстанцев союзниками или агентами немцев, как это делал Берия. Полковник Волк партизанил против немцев с 1939 года. Никто из польских офицеров не получал от вышестоящего начальства приказов вступать в военное столкновение с Красной армией. Но Берию и советское командование выводила из себя идея братства по оружию с какими-то малопонятными «белополяками».

Командующий 1-м Белорусским фронтом Константин Рокоссовский в июле 1944 года докладывал с изумлением о встрече с польским «партизаном» (кавычки Рокоссовского), который претендовал на то, чтобы они беседовали на равных, как командующий дивизии с командующим фронтом, и пытался координировать с Рокоссовским деятельность своего отряда. Другие советские командиры рассказывали, что поляки сумели спасти нескольких американских летчиков со сбитых немцами самолетов. В ответ на требования нашей армии выдать их в распоряжение соответствующих органов поляки ответили категорическим отказом. Сообщивший об этом советский полковник пребывал в глубоком недоумении – никакие они не партизаны, это польские части, подчиняющиеся эмигрантскому правительству. На самом деле поляки могли быть представлены и так и эдак, что не укладывалось в голове советского военнослужащего.

В середине июля все попытки поляков договориться о сотрудничестве были отвергнуты и СССР стал относиться к армии Крайовой как к врагу. Берия пишет Сталину, что 12 000 чекистов были направлены, чтобы осуществить необходимые мероприятия против поляков, начали зачистку территории от антисоветского элемента. Командовал этим войском Иван Серов, специалист по этническим чисткам. Он пригласил полковника Волка на встречу, разоружил его и арестовал.

К 20 июля были арестованы 6000 польских партизан. Почти всех их выманили из лесов обещаниями предоставить оружие и снаряжение и ввести в состав новых польско-советских дивизий. Действительно, некоторым из партизан предлагали вступить в польскую дивизию имени Тадеуша Костюшко, ставшую ядром польской коммунистической армии. Большинство отказалось.

Когда Советская армия перешла польскую границу, образованную после аннексии СССР Западных Белоруссии и Украины, ее отношение к повстанцам не поменялось. Апогеем этих взаимоотношений стало Варшавское восстание. Выступление польских повстанцев было жестоко подавлено немцами, а Красная армия не пришла полякам на помощь. Само восстание 1 ноября 1944 года Берия описывает как антисоветскую деятельность повстанческой белопольской бандитской группировки. Памятуя об особой позиции Лаврентия Павловича по вопросу о Катынском расстреле, трудно заподозрить его в каких-то личных антипольских настроениях. Он, как всегда без раздумий, осуществлял политику Сталина и делал это расторопно, жестко и умело.

Работа Лаврентия Берии в годы войны была многообразна. Руководство производством вооружений, участие в военных действиях, система ГУЛага, создание спецчастей НКВД, разведка на оккупированных территориях, борьба с диверсантами в тылу, высылка народов Кавказа и Крыма, подавление повстанческого движения в Прибалтике и на Украине. Но самая известная часть его биографии в военное и послевоенное время связана с созданием советского ядерного оружия. Этой эпопеи посвящено множество воспоминаний и книг у нас и за границей. Поэтому мы коснемся преимущественно тех эпизодов, которые авторам и редакторам фильма (Екатерина Видре, Евгений Мороз, Дмитрий Журавлев) удалось обсудить лично с учеными и сотрудниками разведки.

Представленные ниже материалы стали основой еще для нескольких отдельных фильмов. Вероятно, великих открытий мы не сделали, но узнали массу примечательных уникальных деталей этой знаменитой истории. Мы разговаривали с еще живыми участниками Атомного проекта, разведчиками, историками, учеными-физиками и людьми, которые хорошо их знали. Наша группа побывала в главном центре Атомного проекта – сегодня закрытом городе Сарове (ранее Арзамас-16), в некогда секретном физическом институте под Сухуми, на урановых рудниках в Саксонии, в Берлинском институте, где осуществлялась немецкая ядерная программа, в Радиевом институте имени В. Г. Хлопина в Санкт-Петербурге, в знаменитом Курчатовском институте и Пресс-бюро Службы внешней разведки в Москве. Эта глава в немалой степени построена на эксклюзивных интервью, которые нам удалось записать в 2008–2014 годах.

День 25 сентября 1941 года лейтенанту госбезопасности Владимиру Барковскому запомнился на всю жизнь. Уже полгода он работал разведчиком под прикрытием должности атташе по культуре советского посольства в Лондоне. Через его руки прошли сотни страниц секретных документов, содержащих научные и технические разработки. Но материалы, которые принес в тот вечер резидент Анатолий Горский, не имели себе подобных. Их передал участник знаменитой Кембриджской пятерки Дональд Маклин. Едва ли сотня человек во всем мире в тот момент могла компетентно разобраться в этой информации. В руках Владимира Барковского оказался доклад британского уранового комитета. Шестьдесят страниц схем, формул, аналитических выкладок. Многие термины начисто отсутствовали даже в научных словарях. Как бы то ни было, к утру молодой разведчик написал и отправил аналитическую справку в Москву. Конечно, он и представить не мог, какую роль этот доклад сыграет в его судьбе и судьбах множества людей.

С этого момента началась одна из самых знаменитых операций советской разведки под кодовым названием «Энормоз». В переводе с английского – нечто огромное, невероятное, чудовищное. Действительно, речь шла о судьбе цивилизации.

Проект урановой бомбы был широко известен еще до войны. И Сталин, и Гитлер были осведомлены о фантазиях физиков, но всерьез их не воспринимали. В СССР атомный проект даже не начинался. Гитлер фанатично верил в новинки военной техники и не жалел на них сил и средств. Германские конструкторы первыми создали кумулятивный снаряд, базуку, реактивный самолет, крылатую ракету и баллистическую ракету ФАУ-2.

Разведчик Владимир Барковский

У Германии имелось все, чтобы приступить к производству атомной бомбы: уран из бельгийского Конго, тяжелая вода из Норвегии, передовая техника и выдающиеся ученые. В 1939 году организовано Урановое общество – 22 научных учреждения объединяются, чтобы разработать оружие массового уничтожения. Однако Гитлер не верил в возможность скорого создания супербомбы и немецкий атомный проект не получил должного масштаба. Но немецкие физики все же так близко подошли к «абсолютному оружию», что это обеспокоило англичан. Тем более, что Гитлер все время твердил о чудо-оружии, которое уничтожит Британию. Он имел в виду прежде всего баллистическую ракету ФАУ-2. Но англичане и американцы решили, что речь идет о ядерной бомбе, и начали активные разработки в этой области.