Перед темным богом находился круглый алтарь, размер которого как раз подходил для того, чтобы распять на нем человека. Неужто меня решили принести в жертву Девилхору? Весело, ничего не скажешь.

Подойдя поближе к жертвеннику, я обнаружил на нем четыре выемки. В каждой лежали Реликвии – Сфера Апокалипсиса моллдеров, Кубок Нешша троллей, Клинок Багрового Заката ше-арраю и, судя по всему, Талисман Заклятых Врат лесных эльфов. Ага, Вернувшиеся-из-Тьмы все же добыли четвертый раритет.

– Как тебе храм Хаоса? Впечатляет?

Голос заставил меня вздрогнуть и отскочить от алтаря. Забрать родной Клинок я не решился – подобная глупость может стоить жизни, так как нарушение Круга Реликвий наверняка вызовет мощный всплеск магии, способной разнести половину города личей.

– Успокойся, друг мой, убивать или пытать тебя никто не собирается. – Рядом с жертвенником возник черный трон, на котором восседал мой старый знакомый – Хазарт. За ним стояли два стражника, напоминающие закованных в броню мертвецов, а подле ног Ученика с грустным видом полусидела-полулежала лесная эльфийка со светлыми волосами и потухшим взглядом. Почти нагая, она вызывала не возбуждение, а лишь жалость. Стать рабой Вернувшегося-из-Тьмы – поистине ужасающая участь.

– Давно не виделись, Марк, – произнес Хазарт, склоняясь вперед. – Вижу, жизнь у тебя не медом мазанная. Опасное плавание за артефактом, нападение чернокрылов, личи, Дикие Леса, Адепты Хаоса, наконец.

– Не «наконец», а в особенности, – поправил я, чем вызвал довольную усмешку на лице колдуна.

– О да, ты прав, друг мой. Но и мне самому тоже пришлось повозиться. И все из-за тебя. Ну зачем нужно было использовать ледяную звездочку, следить за этим недоучкой Алессандро, сообщать Риддену с Николосом конфиденциальную информацию? Подобными… э-э-э… маневрами, ты лишь усугубил ситуацию, попортил нервы не только командирам экспедиции, но и мне в частности.

– Жаль, что только нервы, – печально вздохнул я. – Мне больше хочется попортить тебе шкуру.

Хазарт громко расхохотался:

– Увы, Марк, подобное маловероятно. Простой Хранитель, пусть даже Хранитель Багрового Клинка, не может тягаться со мной. Вот если увидишь Алессандро, можешь зарубить его; я не обижусь. Тебе, друг мой, подобное придется по душе, не так ли?

– Думаю, ко мне больше подойдет обращение «враг мой».

Заклинатель Рил'дан'неорга откинулся на спинку трона.

– До врага ты еще не дорос, – отмахнулся он. – Это слишком большая честь.

– Едва ли тебе известно понятие чести, Хазарт.

Вернувшийся-из-Тьмы глянул на меня исподлобья. Эх, не стоит его так дразнить. Он может выкинуть все что угодно. Хазарт – могущественный маг Рил'дан'неорга, а не какой-нибудь там профан вроде Алессандро.

– Ты знаешь, зачем я позвал тебя? – поинтересовался чернокнижник, мгновенно справившись с мимолетным гневом.

– Конечно нет, но ты можешь просветить меня по этому поводу.

– М-да, – куда-то в потолок пробормотал собеседник. – Полные штаны ехидства. Даже не удивительно, что Николос тебя терпеть не может. Если честно, я бы тоже взвыл от такого ученика.

– Так вой, тебе никто не запрещает. Обещаю, что никому не расскажу.

Хазарт недовольно притопнул ногой, однако более жесткими мерами не воспользовался. Здесь, в темном храме, любое колдовство подавляется, а мне, как естествоиспытателю, жутко хотелось узнать, способно ли святилище гасить Рил'дан'неорг. И если способно, то в какой степени?

– Меня интересует Дар Высших, – сухо сказал колдун, гладя рукой голову рабыни-эльфийки. – Алый Витязь передал тебе некий сверток, обладающий непонятной силой. Что было в том свертке?

– Не знаю, – стараясь, чтобы голос звучал убедительно, начал я. – Когда Николос узнал о Даре, то поднял жуткий переполох. Долго орал и ругался, грозил наказанием, а затем спрятал таинственный подарок в своем кабинете. Вот и все.

– Учти, друг мой, я способен читать мысли, и для меня не составит труда отличить правду ото лжи.

– Хочешь порыться в моей голове? – вкрадчиво осведомился я. – Пожалуйста. Только не лезь слишком глубоко, а то там имеются личные воспоминания, которые простым смертным знать не положено.

Внешняя уверенность и наглая манера речи возымели успех. Хазарт махнул на меня рукой и принялся ворошить пышные волосы светлой эльфийки.

– Красивая, правда? – спросил чернокнижник. – Ее зовут Лиэнна. Она была среди одного из эльфийских отрядов, который пытался помешать мне добыть Талисман Заклятых Врат. Лиэнна оказалась сильным боевым магом, по всей видимости, училась в Шианском или Ландеронском Орденах. Ей удалось прикончить двух наемников, но со мной девчонка тягаться не могла. Скажу честно, я бы не колеблясь убил столь прекрасное создание, однако у нее обнаружились неплохие таланты в укрощении древних Реликвий. Пусть она и не стала Хранительницей в истинном смысле этого слова, но зато Лиэнна вполне способна некоторое время держать Талисман Заклятых Врат под контролем. Но поверь мне, друг мой, этого вполне хватит. К тому же, – чародей довольно усмехнулся, – эльфы хороши в любви. Ведь правда, Марк?

– Я предпочитаю эльфиек, – тут же поддел я.

– Тебе не надоело играться словами? Смотри, могу и разозлиться, а тогда кое-кому будет плохо.

– Мне будет плохо в любом случае.

– Логично, – не стал отпираться средний Ученик Наставника. – Но посуди сам, Марк. Если будешь вести себя достойно, то появится шанс спастись, а если начнешь препираться и трепать острым языком почем зря, то рискуешь умереть медленно и…

– …и мучительно. Знаю-знаю. Ты уже третий по счету, кто мне это обещает. Сколько можно угрожать? Даже скучно становится. Неужели нельзя придумать что-нибудь новенькое, чтобы руки тряслись и ноги подкашивались? Например…

Хазарт оборвал меня резким жестом. Он встал с трона, довольно невежливо оттолкнул рабыню-Хранительницу, обменялся быстрыми взглядами со стражниками и подошел ко мне.

– Ты знаешь, что это? – Маг Рил'дан'неорга достал из кармана плаща тот самый метательный нож, на котором я не так давно вырезал руны. – Некоторые символьные связки вполне понятны, но общую суть заклятия уловить не удается. Может, ты сам объяснишь глупому колдуну, для чего служит подобная штучка.

– Боюсь, «глупый колдун» не сумеет понять механизм столь сложной «штучки».

Это было предпоследней каплей в огромной чаше терпения Вернувшегося-из-Тьмы. Он зло засверкал глазами, однако сдержался и не стал устраивать демонстрацию своей магической мощи.

У меня имелись две причины вести себя подобным образом. Во-первых, мне терять нечего; а во-вторых, говорить с Хазартом как с победителем – значит показать свою слабость и позорно расколоться. Как только я ослаблю хватку, чародей мгновенно раскусит мои самые сокровенные мысли, узнает и про Дарсейна, и про новые способности к мистицизму. А это – горсть земли на собственную могилу.