Чад постучал Светлану по скафандру и указал на ноги Люка, свисавшие почти до поверхности. Жестом показал ей поправить их и обошел тачку, направляясь к ручке. Выдвинул, оглянулся и пошел. Мимо Лунохода.

К дыре. Там американцы желали теперь захоронить своего мертвого астронавта.

* * *

Темно-синий парадный мундир офицера ВМФ, стоявшего у двери ЦУПа, бросался в глаза, увесистые бронзовые пуговицы поблескивали при флуоресцентном освещении. Сопровождающие дождались, пока руководитель полета сделает им знак войти, и прошли следом за офицером к пульту Каза.

– Коммандер Земекис, лейтенант Пархэм, флотский капеллан, береговая охрана Галвестона.

Исполнив свои обязанности, сопровождающие кивнули, развернулись и вышли.

Капеллан извинительно улыбнулся, комкая под мышкой белую фуражку.

– На самом деле я младший лейтенант, сэр, – он указал на толстые и тонкие нарукавные полоски со стилизованным крестом.

Каз улыбнулся в ответ:

– Ничего страшного, отец, я тоже всего лишь лейтенант-коммандер. И зовите меня Каз. Спасибо, что так быстро смогли явиться. Вас проинформировали о том, чем мы занимаемся?

Пархэм кивнул:

– Для меня честь помогать вам.

Дж. У. подкатил дополнительное кресло от пульта медика, и Каз жестом пригласил капеллана садиться, подключив для него гарнитуру.

Каз посмотрел на часы, потом на телекартинку с двумя фигурами в скафандрах, удаляющимися к горизонту.

– Мы через пару минут начнем. Пожалуйста, проведите службу быстро, но без отклонений от ритуала.

Капеллан опять кивнул, вытащил из нагрудного кармана сложенные листы и разгладил их на поверхности пульта.

– Понял вас.

– Хьюстон, мы почти на краю, начинаем подготовку. – Голос Чада в наушниках звучал устало. Катить тачку с телом в скафандре оказалось утомительней, чем он предполагал, и пришлось несколько раз остановиться, поправляя груз.

– Поняли вас, Чад, известите, как будете готовы. – Капком увеличил изображение, насколько позволяла телекамера; еле видны были две маленькие, словно игрушечные, фигуры, движущиеся на фоне горизонта.

Чад опустил ручку, перенеся вес на две передних ножки тачки, которая теперь балансировала в самом начале уклона, ведущего к дыре. Он полез на одну из багажных полочек и вытащил оттуда толстый белый моток с двумя тяжелыми крючьями. Один прикрепил к набедренному кольцу русского скафандра, второй продел в скобу собственного. Потянулся под труп, вытащил флаг и развернул его, накрыл грудь Люка полотнищем. Бросил взгляды налево-направо, осматривая склон и представляя себе дальнейшие действия.

– Хьюстон, Люк в нужной позиции, мы готовы.

Каз сделал знак капеллану, и они вместе встали, а все в зале последовали их примеру. На каналах связи воцарилась тишина.

Каз нажал кнопку микрофона и заговорил, обращаясь и к залу, и к тем сотрудникам техподдержки, кто сидел в соседних комнатах, и к Чаду со Светланой на Луне. «Персьют» на орбите только что появился из-за края Луны, Майкл тоже молчал и слушал.

– Экипаж, похороним усопшего. – Традиционное обращение к экипажам морских кораблей, чтобы заглушили двигатели и приспустили флаги на середину мачт.

Капеллан Пархэм подхватил, начав читать из Писания:

– Так говорит Господь: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек»[28].

Он помолчал и поднял глаза к телеэкрану, показывающему одинокие фигуры на Луне. Капеллан решил модифицировать слова традиционной молитвы:

– Сим мы предаем тело капитана Люка Хемминга космическим глубинам, где в прах оно обратится и ждать воскресения будет до поры, когда Вселенная поднимет своих мертвых и жизнь мирам возвратится через Господа нашего Иисуса Христа, Который в час пришествия Своего изменит тело наше бренное, да уподобится оно Его телу славному, ибо в воле Его подчинить Себе порядок всех вещей.

Тихое «аминь» эхом отдалось по всему Центру управления полетами, а в двухстах сорока тысячах миль от него – голосами Чада и Майкла.

* * *

Светлана безмолвно повторила «аминь», думая об Андрее Митькове, своем напарнике, чье одинокое тело ныне обращалось вокруг планеты рядом с «Алмазом».

Каз произнес, словно на параде:

– Смир-р-р-рнааа! – Он выдержал паузу, усиливая впечатление от этого мига, и приказал: – Чад, ты можешь предать глубинам тело Люка.

Чад снял с тела флаг, отдал его Светлане и быстрым движением обеих рук резко накренил тачку, подталкивая тело Люка к дыре и осторожно следя, чтобы фал не перегибался. Тело пролетело несколько футов в вакууме и упало на поверхность Луны на полпути к яме, перекатилось и застыло. Чад возобновил перемещение на край дыры по собственным следам, вытягивая трос и держа его обеими руками. Он развернулся, увеличивая длину импровизированного рычага, и резко дернул фал вверх. Тело приподнялось, кувыркнулось еще несколько раз по склону и замерло совсем рядом с краем.

Чад прикинул углы и расстояние, отстегнул фал, вернулся к тачке. Вытащил из кармана два троса, скрепил их друг с другом и привязался одним концом. Второй конец, повернувшись, быстро пристегнул к металлическому кольцу на скафандре Светланы. Жестом показал ей следовать за ним и пошел обратно к яме.

Она не тронулась с места, вынудив его резко остановиться. Подняла лицо в шлеме и ожесточенно замотала головой: нет.

Чад ухватился за трос обеими руками и дернул, выведя Светлану из равновесия и заставляя покачнуться в свою сторону. И двинулся по собственным следам, таща ее за собой, чтобы не могла упереться ногами. Она умышленно совершила большой прыжок и опустилась, вынося одну ногу вперед, а другую заведя для устойчивости назад; так ей удалось остановиться.

Насколько же он чокнутый? Она снова покачала головой. Если он свалится в дыру, это само по себе плохо, а если меня за собой потащит?

Чад посмотрел на нее, потом опять на Люка, лежащего в пыли вроде и близко, но вне пределов досягаемости. Он потянулся к ней, подняв обе руки, точно для удара, и она рефлекторно отступила, а он утвердил ногу в пыли и резко развернулся. Хотя при лунной силе тяжести весили они немного, масса есть масса; фал, соединявший их, натянулся, Светлана, спотыкаясь, сделала еще два шага к яме, прежде чем восстановила равновесие.

Достаточно. Он нагнулся, подцепил трос, ведущий к телу, обернул его вокруг толстого места своей левой перчатки, чтобы тот не соскользнул. Занес ногу, стабилизируя себя туго натянутым тросом, закрепленным на Светлане.

Он увидел, что та косится на крепления крюка, и повел обратный отсчет по-русски, желая отвлечь ее:

– Три, два, один, нуль!

Изогнулся и потянул что было мочи.

Тело Люка подскочило над поверхностью, пролетело небольшое расстояние, остававшееся до дыры, ударилось один раз и опустилось стоймя на самом краю. Руки мертвеца продолжили движение, пластая распахнутый зев тьмы. Тело медленно накренилось, перевернулось, начав ускоряться уже по