Тут барон оторвал Жаннет от себя и, держа за плечи, заговорил страстно:

- Мои владения были окружены землями соседей-врагов, знавших, что я вечный твой поклонник. В смерти Жанны я открыто обвинял короля. В пику ему привечал его сына и конкурента за престол – Людовика, который потом станет Одиннадцатым по порядку. В отместку Карл задумал со мной покончить, заодно завладеть обширными землями рода Монморанси – лакомый кусок для многих. Его приспешники обозвали меня монстром, колдуном и алхимиком. Завистливые лжецы! Они представили дело так, будто я обеднел и лихорадочно искал способ восстановить былое богатство.

Именно для этой цели, якобы, созвал мошенников со всей Европы, чтобы помогли добыть золото из других элементов. Что заключил союз с сатаной в обмен на знания о философском камне. Что проводил время в разгулах, извращениях и разврате. Только все это домыслы, далекие от правды. Которую знаю только я!

Я был одержим. Не в себе. Без памяти. Не мог ни есть, ни спать, ни здраво мыслить. Сутками не находил покоя: по ночам вышагивал километры вокруг крепости, днем часами неподвижно глядел за горизонт. Я желал только одного - страстно, ненасытно. Так смертельно больной отчаянно жаждет выздороветь, пусть даже ценой жизни других, собственных близких, детей или родителей. Я жаждал...

- Но чего, чего? – поддавшись возбуждению Жиля, тоже возбужденно спросила Жаннет.

- Я желал вернуть тебя... – яростно и безнадежно прошептал рыцарь. - Я бы отдал все, что в моих силах, согласился на любой грех. Заключил бы союз с сонмом чертей и с самым извращенным люцифером. Согласился бы на самые чудовищные преступления. Осуществил бы кровавые опыты в честь падшего ангела. Продал бы собственную душу только за то, чтобы воскресить тебя, Жанна.

Именно для того я приглашал колдунов и чернокнижников. Ставил алхимические опыты, участвовал в колдовских ритуалах. Верил любой их чепухе с тайной надеждой – а вдруг? Дошло до того, что они уговорили меня принести человеческие жертвы. Это грозило непременным отлучением от Церкви и неотвратимым гневом Небесного короля. Знал, что вступаю на смертельно опасную тропу, но согласился. Понимаешь ли ты глубину моего отчаяния, моей тоски по тебе?

Жаннет отрицательно замотала головой – «нет». Имела ввиду не ответ на вопрос, а ответ на собственные мысли: нет, невозможно так страстно любить и так жестоко убиваться. Но глядя в горящие глаза Жиля... вдруг осознала, что да, возможно, потому что этот человек – буря. Он не признает полутонов - ни в чувствах, ни в поступках. Ни в дружбе, ни в любви. Если ненавидит, то до смерти. Если любит, то до глубины души. Если отчаивается, то до потери рассудка. Жаннет кивнула – да, понимаю.

В глазах барона сверкнула слеза.

- Я сделал все, что было в человеческих силах и даже больше, чтобы воскресить тебя. Но... не получилось. Более того. Намерение заключить сделку с дьяволом враги представили свершившимся фактом, приписав мне чудовищные преступления. Полностью исказив смысл. Тогда я разозлися не на шутку.

- На кого?

- На весь свет! На Всевышнего, который не уберег тебя, на Карла, который предал. Я восстал. Больше не хотел жить по Божеским законам, перестал сдерживать в себе темные силы. Горечь потери, обида и угрызения сжирали меня изнутри. Я поддался... Прости, но иначе не получилось. Расскажу свою трагическую историю. Выводы делай сама.

Я получил отличное образование, благодаря деду. Подростком часами просиживал в его библиотеке, читал греческих философов - Светония, Тацита, жизнеописания римских императоров - великих полководцев прошлого. Хотел походить на них, жить активно. Совершать подвиги, которые тоже вошли бы в историю. Я всегда был любопытен. В молодые годы задавался вопросами о своем месте и судьбе, добре и зле, религии и морали. Но ни в одном из старинных фолиантов ответа не нашел. Все как-то размыто, неопределенно.

Однажды приснился сон, который помню до сих пор. Будто отправился я в дальние странствия за смыслом жизни. Много земель обошел, со многими людьми по дороге побеседовал, а полезного не услышал. Решил ни с чем домой возвращаться.

На обратной дороге подхожу к реке - ни моста, ни брода не видно. Две лодки у берега, в них два гребца - молодые, крепкие, похожие друг на друга как единоутробные братья.

Только лодки у них разные. Та, что справа – хилая, древняя, латаная-перелатанная, того гляди посреди реки рассыплется на составные доски. Слева – новенькая, будто вчера сработанная, основательная – в водовороте не подведет.

Правый машет мне.

- Садись, перевезу на другой берег.

- Сколько возьмешь? – первым делом спрашиваю.

- Ничего не возьму.

- Почему?

- Меня Добродел зовут, я бесплатно помогаю.

- Почему лодка хилая?

- Руки не доходят починить, и средств не хватает. Все на детей уходит. Их у меня трое: Любовь, Сострадание и Бескорыстие. Да ты садись, не бойся, не пожалеешь. Поплывем по реке, встретим рыбаков, поможем им сеть вытянуть с рыбой. Дальше поплывем, спасем тонущего ребенка. Причалим – утешим больного старика. На том берегу ожидает тебя счастливая, благодатная жизнь без угрызений совести или тревог ума. После долгой старости встретит тебя тихая, незаметная смерть без боли. – И показал рукой на другой берег.

Там картина: поля, колосящиеся злаками, луга с росистой травой, круглобокие, кудрявые овцы пасутся. На холмике сидит пастух, жует кусок черного хлеба с удовольствием, будто вкуснейшее лакомство.

Скучным показалось мне такое безмятежное будущее. Молодая душа требовала безумств и потрясений. Тело стремилось испытать себя в жизненных штормах – я же именно для того с детства тренировался оружием владеть.

- Давай ко мне! – крикнул парень слева.

- Сколько возмешь?

- Бесплатно довезу.

- Если бесплатно возишь, откуда деньги на новую лодку взялись?

- Меня зовут Злотворец. У меня тоже трое детей: Эгоизм, Зависть и Гордыня. Я им не помогаю, они сами мне дары несут. Потому ни в чем нужды не знаю. Садись в лодку, не бойся. Только обещай, что поможешь.

- Пока не узнаю – в чем, не пообещаю.

- Очень просто. Не будем время на добрые дела терять. Будем свою власть устанавливать: народ запугивать, чтобы подчинялся, приказы исполнял. Проедем мимо рыбаков – отнимем улов, над тонущим ребенком – посмеемся, больного старика обзовем покрепче, чтобы не донимал нытьем. Добро делать скучно и неблагодарно.

Со мной почувствуешь как сладка власть. Станешь тираном, установишь законы для других. Тебя будут не любить, но бояться. Завидовать, строить козни, силой или подвохом пытаться усмирить. Не дадут ни минуты покоя. Чтобы защитить свое право, придется держать ум в остроте, тело в крепости, душу в напряжении – самое достойное занятие для потомка маршалов и крестоносцев!

По праву высокого рождения тебе дарован шанс – не упусти. Мятежная, беспокойная жизнь ожидает впереди. Быть отличным от других: незаконопослушным, поступающим согласно собственной воле – вот что захватывает, тешит эго высокородного господина. К сожалению, злодеи долго не живут. За неправедность мыслей и поступков умрешь молодым, в муках. Зато не соскучишься. – И тоже показал рукой на берег.