мистера Сидни. – Он с самого начала выборов такой. Посочувствуйте мне. Вот стоит, руки в карманах, зрение, надо думать, там же: смотрит перед собой так, будто ничего не видит. Лицо синюшное, щеки ввалились, как пустой бурдюк…

– Джулия, как тебе не совестно?!

– Чего уж тут совеститься? Ха, кого я вижу! Мой дядя герцог! Как ему к лицу черное! Какой взгляд, какая улыбка! А вот и мой отец.

Леди Джулия опустила лорнет и приняла вид настолько смиренный, что подружки-сплетницы, вместе с ней перемывавшие кости гостям, невольно расхохотались. Маркиз Уэлсли, опирающийся на трость, в пяти разных сюртуках один поверх другого, щегольски разряженный и посиневший от холода, вошел в комнату, услышал смех и, увидев меж смеющимися дамами свою смеющуюся дочь, сделался еще синее и заговорил со стоящими рядом господами так отрывисто, что те даже вздрогнули.

– А вот и мой родитель! – воскликнула леди М. Хитрун. Очень высокий старый господин (точнее, король) вошел в зал, холодно поклонился нескольким знакомым и, обменявшись словом-другим с герцогом Веллингтоном, удалился.

– Отсюда ничего не видно, – объявила Джулия. – Идемте к окнам – смотреть на подъезжающие кареты.

Она величаво проплыла через зал, бросая по сторонам убийственные взгляды. Дамы последовали за ней.

– А это еще кто? – вопросила леди Джулия, заслышав на лестнице знакомый громкий голос.

В толпе входящих выделялись коренастая фигура, рыжая шевелюра и дерзкое, открытое лицо молодого человека, облаченного в дорогое черное платье без всякой претензии на щегольство и белые перчатки. Он вел за руку небезызвестного мальчишку, лет, наверное, восьми[76], с курчавой головой и шкодливой улыбкой, разряженного в черный атлас. Тот останавливался, вместо того чтобы идти вперед, вертелся на месте, говорил и смеялся с каждым встречным, чем доставлял джентльмену в черном изрядные неудобства.

– Надо же, Торнтон![77] – воскликнула Джулия. – А как нарядился! Гирнингтон-то умер, вы знаете? Только гляньте, как Чарли его изводит. Ах, мой добрый друг Торнтон, как поживаете?

Названный джентльмен бесстрашно шагнул к дамам.

– Отлично, а вы, миледи Джулия? Вы, миледи Каслри? Вы, сестрица? А вы и вы? Ха, у меня все замечательно. Гирнингтон сыграл в ящик. Семьдесят тысяч годовых – солидный капиталец. Если кого-нибудь из дам он устраивает, за мной дело не станет. Ревматизм мой совсем прошел, так, кольнет иногда. Хочу отделать свой городской дом в таком же стиле. А видели мою новую карету? Давайте покажу.

Он подвел дам к окну и указал им, средь множества других, новехонький траурный экипаж самого роскошного вида.

Леди Джулия воскликнула:

– Глядите, глядите, вот и они!

К дому как раз подкатили три или четыре великолепные кареты с гербами Элрингтона на дверцах, однако толпа не позволяла разглядеть, кто из них выходит. Джулия с приятельницами повернулись к дверям и приготовились терпеливо ждать. Вскоре вошли виконт Элрингтон, его супруга и та, на кого в первую очередь устремились все взгляды: его дочь. Она была в простом, без изысков, но очень модном платье темного атласа, без единого украшения на шее или в волосах. Сочетание элрингтоновских черт с девичьей миловидностью, оживленное самой безыскусной грацией, сразу расположило всех в ее пользу. Вопреки ожиданию многих, в том числе леди Джулии и ее приятельниц, мисс Перси отнюдь не растерялась в многолюдном обществе, не выглядела глупо или не в своей тарелке; она стояла рядом с отцом, вполне спокойная, и молча, без улыбки оглядывала собравшихся. С теми, кому ее представляли, она держалась сдержанно и робко, но с изяществом, покорившим всех своей новизной. Маркиза Доуро подвела ее к леди Сидни и другим дамам. Джулия принялась болтать; она смеялась, вышучивала гостей, показывала в толпе известных лиц и всячески старалась втянуть мисс Перси в разговор, однако без малейшего успеха. Та была столь немногословна, что наконец Джулия шепнула леди Хитрун: «У нее что, язык отрезан?» Мисс Перси услышала. Ее глаза вспыхнули отцовским огнем. До кровавой битвы дело не дошло только потому, что в это самое время маркиз Доуро подвел к ним юного Сульта.

– Итак, мисс Перси, – сказал он, предостерегающе хмурясь в сторону леди Джулии, – я рад, что вы здесь. По нашему вчерашнему разговору возьму на себя смелость предположить, что вы будете рады свести знакомство с моим старым другом Александром Сультом. Сульт, достопочтенная мисс Перси.

Мисс Перси без всякой робости, которой ожидала от нее леди Джулия, вступила в оживленный разговор с юным Сультом. Тот отвечал с обычным своим пылом и красноречием. Мисс Перси показала леди Джулии, что язык у нее отнюдь не отрезан. Маркиз был в восторге от ее вкуса, быстрого ума и широкой образованности. Вскоре они перешли в ту часть зала, где герцог Веллингтон беседовал с сэром Робертом Пеламом – тот недавно появился в сопровождении лорда Кавершема.

– Да, язык у нее есть, – заметила леди Джулия, – но какая же она гадкая…

– Прекрати, Джулия, – сказала леди Каслри. – Ты чересчур строга. Она гордая и стеснительная, но ей это идет. И она очень хорошенькая. Ой, а что это за джентльмен подле нее, разговаривает с герцогом и маркизом? Глянь-ка в лорнет, Джулия.

Леди Джулия молниеносно повиновалась.

– Боже, Гарриет! Это же сэр Роберт Пелам! Да, очень привлекательный. Но как улыбается! Будто через силу. Вот уж действительно, деревянная улыбка! Герцог и маркиз, судя по всему, очень довольны разговором. А это что за широкоплечий коротышка с волосами как солома, дурно одетый, плебейского вида, которого подвел к ним бедный Эдвард, похожий сейчас на мокрую крысу?

– Джулия, как можно так о собственном…

– Не учи меня, Гарриет, лучше глянь на своего. Он только что в камин сплюнул. А как вышагивает в своем фатовском наряде, с щегольской прической! О, Каслри!

Молодой аристократ приблизился.

– Добрый день, миледи. Искренне рад вас видеть. У нас сегодня столько новых лиц.

– И как вам наша героиня?

– Хорошенькая, очень хорошенькая. Настоящая красавица. Правда, робкая, словно перепелочка. Но мы с маркизом ее забавляли, пока не добились улыбки.

– Не удивляюсь, – заметила Джулия.

– И еще сэр Роберт Пелам. Ну и человек! Никогда таких не видел. Скользкий, как угорь, и пустой, как ружейное дуло.

– Очень язвительно, Каслри. Продолжайте.

– Его светлость отнесся к нему крайне благожелательно, а маркиз так и вовсе в полном восторге. Говорят, он влюблен в мисс Перси.

– Кто, маркиз?

– Ах, Марианна…

– Нет, нет, сэр Роберт. Ха-ха! А Торнтона видели? Надо же было так вырядиться! Впрочем, вот пришли Аберкорн и Лофти. Всего доброго!

И Каслри с изяществом записного денди упорхнул прочь.

– Фат! – бросила вслед Джулия.

Тут общество попросили пройти в бальный