Помолчала, с беспокойством ощущая изменение пространства.

   — Вы думаете, он прав? — тихо спросила я.

   — Монти? — наставник понял сразу же, о ком спрашиваю.

   — Он говорил ужасные вещи… и я находила на них в душе отклик, — горько вздохнув, произнесла признание.

   — Все решают нюансы, Клер, — в его голосе почувствовала улыбку. — Монти убивал невинных людей, ради достижения корыстных целей. Ты же искала избавления от монстра, готового тебя убить, как только перестала быть ему нужной, — мужчина рвано вздохнул и эмоционально произнес. — Я не имел права отказываться от тебя. В первый раз об этом попросил Кристоф. Он любил тебя всем сердцем и попросил уйти с дороги, — сделал признание ворожей.

   — А я? — робко спросила.

   — А ты отвечала на его чувства. Он был прекрасным человеком и другом. Я отступил ради твоего счастья. Если бы стала ему женой, то вы были бы прекрасной парой. Он посчитал твою жизнь дороже своей. И я его понимаю, — в его голосе слышалась печаль, — Второй раз отказался, подчинившись решению семьи Алузье. Мне казалось, твои родители знают, что нужно для счастья их дочери. Возвращение во дворец, где все напоминало о прошлом, остро показало пропасть между нами.

   — Вы сын короля, а я простая девушка из среднего класса, — печально произнесла я.

   — Какое для меня имеет значение социальный статус? Я давно распрощался с этими условностями, — невесело хмыкнул мэтр Броссар. — Твой отец был абсолютно прав. Упавший на дно бездны порока, не достоин стать твоим спутником жизни. Мэтр Алузье заботился о твоей репутации, которая пострадала бы рядом со мной.

   — Но я просила вас! — отчаяние все равно прорвалось наружу.

   — Прости, — он погладил пальцами мои кисти рук. — Сегодня ты дала надежду, что мои чувства имеет отклик. Это правда?

   — Да, — отозвалась, чувствуя подкативший ком к горлу.

   — Пойдешь ли со мной по жизни? — взволновано задал вопрос наставник.

   — Да, — выдохнула в ответ.

   — Будешь любить меня всегда? — его пальцы стиснули мои руки сильней.

   — До конца своих дней, — искренне призналась ему.

   — Если он сейчас не сделает предложение, я его сама придушу, — раздался отдаленный женский шепот.

   — Тише, метресса Валанди. Наконец-то решился, — прошептал где-то вдалеке мужчина.

   — Ой, — ахнула я, узнав о неожиданных свидетелях нашего разговора.

   — Роберт! — рявкнул мэтр Броссар. — Мог бы и прервать нас!

   — И пропустить такое? Ни за что! — открыто и очень искренне рассмеялся король Роберт. — Мог бы и сам догадаться, кто поддерживает ворожбу из дворца.

   Я почувствовала как мужские пальцы поглаживают мои задрожавшие пальцы. Он старался успокоить, но получалось не очень.

   — Эмири! Не испытывай мое терпение! Немедленно говори слова положение! — строго потребовала метресса Валанди.

   — Не дождетесь, — отозвался мэтр Броссар.

   — После такого признания ты просто обязан Клер попросить твоей женой, — теперь и король Роберт выступил с требованием.

   — А вдруг она мне откажет? — объяснил наставник.

   — Не откажу, — невольно улыбнулась.

   Неисправимый ворожей. Снова он добился от меня признания, не произнеся положенных слов! Но почему-то поколотить его за это не появлялось желания.

   — Интересно, — задумчиво произнесла метресса Валанди. — Во время ворожбы можно целоваться?

   От ее слов мои щеки вспыхнули мгновенно. Король Роберт и мэтр Броссар рассмеялись, а потом наставник произнес:

   — Вот сейчас и узнаем.

   Его губы коснулись моих. Какой же это был долгий и упоительный поцелуй. Мы словно прикоснулись к источнику жизни и не могли утолить жажду. Время остановилось, а мы плыли в тумане нереальности, потерявшись для всего мира.

   — Мэтр Филипп, зачем вы отправили письма с приказами об убийствах? — строго спросил призрака мэтр Броссар.

   «Любимец богини» мирно покачивался на тихо плещущихся волнах лазурного моря. Пассажиры отправились прогуляться на сушу, а команда занялась починкой судна. Шторм, усиленный магией во время борьбы Этьена и мэтра Бланкара, сильно потрепал корабль. Оба противника запаслись зачарованными амулетами перед решительной битвой. Оба поняли, что хитростью не смогут одолеть противника и решились на открытый бой. Он, конечно, скорее походил на портовую драку, без правил, где главное условие — победа любой ценой.

   — Вы обещали меня освободить от корабля, — мрачно напомнил свое требование призрак.

   — Только при условии, если вы ответите на все наши вопросы, — сухо отозвался наставник. — Пока вы только ноете и стенаете о своей незавидной судьбе.

   — Надо было лучше изучать магию, — вклинилась я с пожеланием. — Вы ведь колдун.

   — Я самоучка, — мрачно ответил он. — Оставшемуся на улице подростку не светило поступление в дорогую Школу колдовства, целительства и ворожбы.

   — Рассказы о вашем детстве только отдалят момент освобождения, — оборвал духа мэтр Броссар.

   Призрак еще какое-то время молчал, потом в который раз попробовал покинуть «Любимца богини» самостоятельно, а затем все-таки смирился со своей судьбой и приступил к рассказу.

   — Мой план отличался простотой и тем был изящен, — неохотно начал говорить мэтр Филипп. — Я знал, что мне осталось немного, и моей организации требовался преемник. Христас давно отказался, когда узнал подробности о поступлении детей в школу. Все шло хорошо, пока случайно он не прочитал отчет исполнителя по устранению родственников недавно поступившего ребенка.

   — Они тоже были вашими воспитанниками? — уточнил мэтр Броссар.

   — Разумеется, — широко улыбнулся дух, гордящейся своими делами. — Дети поступали, мы наблюдали и давали направление обучения согласно их склонности. Очень эффективно получалось. Мы не переучивали мальчика предрасположенного к наукам на политика, а девочку с красивой внешностью на экономку. У каждого своя судьба и мы помогали им развивать свой потенциал.

   Воспитанные в духе подчинения воле моей организации, как единственного закона, они всегда слушались приказов и не задавали вопросов. Им говорили — иди туда и сделай то, они шли и делали. Взамен они получали всестороннюю помощь со стороны организации и благополучие, гораздо большее, чем если бы они остались жить со своими родителями.

   Посмотрите на развращенное высшее общество, где весом является происхождение и размер кошелька. Там не ценятся способности, скорее угнетаются, если хоть чем-то выделяешься среди пестрой толпы придворных. Я же разработал систему, в которой каждый старался показать себя с лучшей стороны и за это получал достойное вознаграждение.