В этот день было все как обычно – он пришел к себе на работу, на Налбандяна 109 – винного цвета здание, похожее на хрущевку, переделанную под офисное здание, в которую вложили столько, что проще было построить новое, но в этом здании и в советские времена располагалось армянское КГБ, под роспись получил ключ от своего кабинета, оставив взамен карточку-заменитель, перед тем как отпереть дверь, проверил целостность пластилиновой пломбы, которой полагалось опечатывать кабинет перед уходом – и рванул на себя дверь, потому что на столе надрывался телефон и надо было успеть добежать, пока не замолк.

– Бабаян!

– Товарищ Бабаян, – здесь все по-прежнему называли друг друга товарищами, «господин» не приживалось, – это Мадоян. Я внизу, на проходной, спуститесь, пожалуйста, вниз.

В трубке зазвучали гудки отбоя.

Недоумевая, зачем это его непосредственному начальнику, полковнику Саркису Мадояну потребовалось звонить ему с проходной и требовать, чтобы он спустился вниз, хотя кабинет самого полковника находится на этом же этаже и ему тоже надо идти на работу – Гагик Варданович (отчество по приемному отцу, а не по родному, как бы кощунственно это ни было), Бабаян снова запер только что открытую дверь, размял пальцами пластилин, ткнул печатью и поспешил вниз, на проходную. Документы, которые он принес с собой, Гагик оставил в кабинете.

Внизу, рядом с вооруженным автоматом – были сведения о том, что азербайджанское МНБ планирует нападение – прапорщиком стоял полковник Мадоян, бесцветный, одетый в серое замызганное пальто и при этом знающий восемь (!!!) языков Востока. Начинал он в ливанской резидентуре, в Бейруте.

– Майор Бабаян по вашему приказанию явился, товарищ Мадоян.

– Вижу. Вас ожидают. На выходе слева, черный «Кадиллак». До обеда у вас свободное время, потом все же извольте явиться на работу.

– Так точно.

Спрашивать, что и к чему, – майор Бабаян не стал, уже понял, что в ведомстве, в котором он сейчас работает, если кто-то задает вопрос – то почти никогда не получает на него ответа. Меньше знаешь – дольше живешь.

«Кадиллак» и в самом деле ждал его – угловатый, удивленный Брогэм, черный крейсер времен Рейгана, на таких машинах обычно ездили воры в законе, которых было немало, и богатые представители диаспоры. Впрочем, после прихода к власти президента Саркисяна первых стало меньше, чем вторых: министр внутренних дел собрал всех известных воров в законе в своем кабинете и с усмешкой спросил – это вы, что ли, воры в законе? Нет… Вы просто воры. А вот я теперь – вор в законе. Потому что я здесь и вор, я здесь и закон. А вы – отваливайте из страны, пока целы, если нет – убьем[104]…

Высокий, одетый в длинное черное пальто, с большим горбатым носом молодой человек – типичный армянский «крутой», который к тому же и носил под пальто что-то… железное и угловатое – вышел с переднего пассажирского места «Кадиллака», ни слова не говоря и не проверяя наличие оружия у Бабаяна, открыл перед ним заднюю дверцу машины. Бабаян сел в машину, машинально отметив, что дверь слишком толстая для обычной машины – значит, «Кадиллак» еще и бронированный, возможно, из президентского гаража США, армяне любят такие вещи. Это был уже недосягаемо крутой уровень, уровень президента, не ниже.

Среднего роста человек в мундире генерала армянской армии, средних лет, похожий на русского, приветливо улыбнулся ему.

– Добрый день, майор Бабаян? – спросил он по-русски.

– Мы знакомы? – спросил в ответ Гагик, тоже по-русски.

Вместо ответа генерал взял микрофон, по-армянски приказал водителю трогаться. «Кадиллак», покачиваясь, как яхта на волнах, отъехал от тротуара и поплыл по узким ереванским улочкам. Тогда еще транспорта на них почти не было – жили бедно.

Плавно скользнуло вниз стекло, отделяющее пассажирский салон от водительского отсека.

– Пока нет, майор, но я считаю, что самое время познакомиться. Я генерал Грант Котян, вероятно, вы слышали обо мне.

Гагик и в самом деле слышал. Генерал Грант Котян был одним из теневых властителей Еревана, он был не из команды президента, а сидел еще при Тер-Петросяне, но президент Кочарян не посмел тронуть его. Генерал Котян занимал должность заместителя министра обороны и занимался поставками русского оружия в Армению через третьи страны. Но он был не русским, хоть и считался русским. Предки генерала Котяна были из Ливана, а сам генерал был членом Дашнакцутюн, партии армянских националистов и ее боевого крыла Дро, сформировавшегося еще в ходе ливанской резни армян. Ответвлением Дашнакцутюн была и АСАЛА – Секретная армия освобождения Армении, сформированная тоже в Бейруте.

– Слышал.

– Значит, мы знакомы, хотя и односторонне. У меня есть работа для вас.

– Я работаю в Министерстве национальной безопасности, если вам это не известно, товарищ генерал, и не выполняю никакой работы, кроме той, которая мне поручена моим начальником.

Это что, провокация? После бойни в парламенте все как с ума сошли.

Генерал улыбнулся краешками губ. Потом Гагик Бабаян узнает, что генерал просто не умеет улыбаться по-другому.

– Достойный ответ. Но я действую с ведома вашей службы, и конкретно, генерал-майора Дарбиняна. Хотите убедиться?

Не дожидаясь ответа, генерал Котян достал массивную трубку сотового телефона – их в Армении в то время почти что не было, не то что теперь, прощелкал номер. Снова заговорил по-русски – русский здесь знали все, но между собой обычно говорили по-армянски.

– Армен Вагинапович? Доброго здоровья, дорогой, это сам знаешь кто… Богатым буду. Вот ты мне человека подсунул, он сидит, как партизан на допросе, и не говорит ничего. Говорит, только начальника своего слушать будет. Да… Ну… Сам понимаешь, я ему и в самом деле не начальник… Да, даю…

Генерал Котян протянул трубку.

– Твое начальство, майор.

Гагик взял трубку.

– Товарищ генерал-майор, это майор…

– Не надо называться, – перебил голос, который Бабаян узнал, – человек, который сидит рядом с тобой, выполняет поручения Первого. Понял?

– Да.

– Будь осторожен.

– Так точно.

В трубке зазвучали гудки отбоя, Гагик Бабаян нажал на кнопку с красным телефончиком на ней, протянул назад осторожно, как взведенную гранату.

Первый – это президент, Кочарян Роберт Саркисович, который дважды награждал его. Вероятно помнил – когда первый раз награждал, спросил, что такой молодой, услышал про Сумгаит, помрачнел и дальше не стал расспрашивать. Генерала Армена Вагинаповича Дарбиняна он знал – вместе с майором Арутюняном, который был потом начальником разведки Армении до Дарбиняна, тот возглавлял особую группу КГБ Армении, работавшую в зоне нагорно-карабахского противостояния. Гагик Бабаян, как разведчик, много раз ходивший на ту сторону, знал и полковника Арутюняна и генерала Дарбиняна лично, а они знали его.