В это время он сдает экзамены, чтобы получить возможность преподавать в средней школе. Коллеги помнят его «спокойным, хорошим» учителем, которому немного не хватало опыта.

Результаты экзаменов, опубликованные летом 1950 года, показывают, что Коэн занял первое место среди преподавателей начальной школы и третье место среди учителей средней школы. Однако он никогда не узнал своих результатов, так как в августе их семья исчезла.

Коэны уехали в то время, когда начала рушиться сеть Розенбергов. Существование сети раскрыл Клаус Фукс, которого арестовали в феврале 1950 года. Джулиус и Этель Розенберги знали, что ФБР подбирается к ним, и собирались бежать летом 1950 года. Мортон Собель, еще один участник сети, бежал в Мексику, где и был арестован. Дэвид Грингласс, брат Этель Розенберг, знал, что ему тоже нужно готовиться к отъезду. Однако, разочаровавшись к тому времени в коммунистических идеях, не собирался уезжать. Его намерение остаться подтвердилось в разговоре с Розенбергом, который состоялся в июне 1950 года: «Ты думаешь, что мы сможем обмануть ФБР?» — спросил Розенберг. «Не знаю». — «Знаешь, если мне скажут, что становится слишком жарко, мы уедем и оставим здесь детей и жен. (У каждого из них было по двое детей)».

«Двух женщин и четверых детей? Мы оставим их и уедем? Мы когда-нибудь увидим их?»

«Не знаю… Русские постоянно кого-то присылают, их могут убить, они ни перед чем не остановятся».

Розенберг сказал Гринглассу, что уже организовал отъезд агентов сети. Через несколько дней после этого разговора был арестован Грингласс, что и привело ФБР к Розенбергам.

В день ареста Грингласса Коэны закрыли свои банковские счета и получили часть сбережений наличными. В августе Коэн уволился из школы, сказав друзьям, что уезжает на Западное побережье, чтобы попробовать себя в качестве сценариста. (В документах Гильдии сценаристов Голливуда нет упоминаний о том, что он стал им.) Отъезд супругов из Нью-Йорка был таким спешным, что Лона Коэн оставила в квартире свои драгоценности, косметику, большую часть одежды.

Избежав ареста, Коэны отправились в Австрию. Оттуда Коэн написал письмо в посольство Новой Зеландии в Париже. Представившись человеком по фамилии Крогер, он попросил выдать новозеландские паспорта ему и его жене. Они получили паспорта, пользуясь поддельными свидетельствами о рождении и свидетельством о браке, выданном людям, которые были гражданами Новой Зеландии, но умерли задолго до описываемых событий. Коэны приехали в Великобританию в 1954 году.

Здесь, впервые с окончания Второй мировой войны, они могли свободно вздохнуть. Супруги укрылись в неизвестности британской провинции, купили коттедж, похожий на тысячи других, и начали вести спокойную, на первый взгляд скучную, жизнь.

В 1955 году Крогер начал работать над своей легендой, став торговать букинистической литературой, специализируясь на американских книгах. Он открыл небольшой магазин на Стренде, усердно посещал аукционы, регулярно печатал свою рекламу в журнале «Критик».

Он состоял в Обществе торговцев букинистической литературой, в Национальном обществе книги. Многие букинисты считали его дилетантом, скупавшим все подряд, но редко дороже 50–60 фунтов. Крогер говорил, что большинство его клиентов живут за границей, и он часто ездил в Париж и Женеву, положив несколько книг в дипломат. В книгах лежали микропленки, спрятанные в обложках. В 1956 году он продал магазин и начал заниматься бизнесом у себя дома. В Руслипе, где они купили дом за 5000 фунтов, Крогеры пользовались успехом у соседей. Миссис Крогер часто устраивала праздники для детей, делала семейные фотографии. Она любила выпить, и знакомые помнят ее шумной, энергичной женщиной, полной противоположностью тихого Крогера, всегда улыбающегося и любящего спорт. Крогер был членом команды Общества торговцев букинистической литературой по крикету, и его жена часто фотографировала его с битой в руках. Он каждый день тренировался на заднем дворе своего дома.

Но Крогеры, несмотря на все свое дружелюбие, были самыми опасными людьми из пяти человек, арестованных по делу о разглашении государственных секретов. Лонсдейл был русским и работал на свою страну. Гоутон и мисс Ги плохо осознавали свою причастность к шпионажу и смотрели только на увеличивающийся поток фунтов.

Крогеры же были людьми, отказавшимися от своей страны, связав себя узами международного коммунизма. Они вряд ли когда-нибудь ездили в Россию, но для Лонсдейла являлись близкими людьми. Они были опытными агентами, за которыми охотились почти по всему миру, которые несколько раз меняли имена, национальность. Они были преисполнены фанатизма, о котором Ребекка Вест, присутствовавшая на суде, писала:

«Где бы их не встречали, становилось ясно, что они ведут какую-то яростную борьбу с действительностью, как будто хотят доказать, что она в некоторых отношениях не такая, как о ней думают.

Они могли бы быть нудистами и полагать, что носить одежду неестественно, они могли бы верить в то, что Земля плоская, они могли бы разговаривать с духами. К счастью, их инакомыслие выражалось в том, что они были коммунистами, но они так сильно верили в коммунизм, что стали похожи на религиозных фанатиков».

Когда детектив Смит постучал в их дверь и начал задавать вопросы, Крогеры сразу же поняли, что пришло время многое объяснить. Но они все-таки решили поиграть в кошки-мышки.

«Я хочу, чтобы вы назвали мне имя и адрес джентльмена, который приходит к вам каждые выходные, в частности, в первую субботу месяца. Он приезжает около четверти восьмого», — сказал Смит.

Крогер погладил подбородок, он, казалось, был озадачен. «Ну, у нас много друзей». Супруги быстро назвали несколько фамилий, не упоминая Лонсдейла.

Смит сказал им, что они арестованы, и миссис Крогер спросила, может ли она затопить котел, перед тем как они уйдут. Смит разрешил, но попросил сначала осмотреть сумочку, которую она держала в руках. Миссис не хотела отдавать сумочку и прижимала ее к себе. Смит потянул сумочку в свою сторону, она расстегнулась, и оттуда выпал белый конверт. В конверте лежало письмо на русском языке, написанное Лонсдейлом своей жене. Миссис Крогер должна была переснять его на микропленку и отправить в Москву через Париж. Кроме того, в сумочке лежали три микропленки, наклеенные на стекло, чтобы их было удобнее читать, — это были письма жены Лонсдейла, — список восьми лондонских улиц, на которых проходили встречи агентов, лист бумаги с шестизначным кодом.

Смит вспоминал: «Когда я забрал конверт, миссис Крогер утратила всякий интерес к своему котлу».

Скотланд-Ярду и МИ-5 потребовалось девять дней на то, чтобы обыскать дом по Кренли-драйв, который позже описывали как «центр связи и банк шпионской сети». В доме было найдено все то, что хорошо знакомо людям, изучающим советский шпионаж. Если мы начнем снаружи, то на передней и задней дверях увидим защищающие от ограбления врезные замки, на окнах также стояли надежные запоры. Эти замки, делавшие дом Крогеров крепостью, можно оправдать его букинистической деятельностью. В доме было несколько редких книг, и полиция обнаружила письмо из компании, которая застраховала книги Крогера на сумму 2750 фунтов с условием, что он купит надежные замки.