призыва, что он всё-таки успел выдавить, и спасли их от неминуемой кончины. «Ин собба…» услышал Виктор и ему в голову тут же пришла идея. Вот то, что исправит это практически безвыходное положение: – А беду, Киюри!! – Крикнул он, выставляя руки перед собой, и следом глаза его отразили ярко-фиолетовый свет, струящийся от материализовавшегося клинка.

Бифронс, увидев явление силы самого господина, выронил кинжал, и тот упал, развеявшись у самого пола. Шокированный и одновременно восторженный он пятился назад, а весь зал не мог оторвать взор от того, что мезмеро держал в своих руках. Когда парень своим сияющим взглядом увидел, как задыхается его друг, то обнажил призрак Киюри и одним взмахом разрубил теневые клинки, что сдавливали шею Андрасу, и тот упал, хватая ртом воздух.

Пока все прибывали в таком замешательстве, Виктор понял, что надо брать инициативу в свои руки: – Вы хотите судить того, кто искал меня целых две тысячи лет, слоняясь по захолустьям третьего мира? Без пропитания и любых удобств сводил концы с концами, лишь бы вернуть вам господина! И вот так вы хотите отплатить ему за это?! – Разгневанным голосом ругал их Звонарь, как отец ругает непослушных детей.

Герцог, продолжая глядеть молодому человеку прямо в глаза, растерянным голосом пытался оправдать свои действия: – Владыка, но ведь именно он повинен в вашем исчезновении…

– Что? – Удивился Звонарь, но постарался не выказать подобного, ведь он точно знал, как Крайе умеет выражать свои мысли без каких-либо проявлений слабости. – Как Андрас может быть повинен в том, что сделали двенадцать высших последователей Ариэла?!

– Он покинул пост, оставил вас без охраны…

– И, благодаря такому стечению обстоятельств, остался жив! И никто из вас не смог бы остановить апостолов! Даже я был заманен в их ловушку! Они отдали свои собственные жизни, лишь бы заточить меня в собственную темницу!

Молчание захлестнуло весь зал, но через пару мгновений Бифронс должен был его прервать: – Он посмел не предстать перед нами, бросить свой народ в самый трагичный момент всей нашей истории и покинуть обитель, забрав оружие, что было в его распоряжении!

– Да… этой вине его нет оправдания. – С очевидной грустью в голосе говорил Виктор, – Но, как ты сам только что сказал: «оно было в его распоряжении». Забрал он лишь то, что на моих глазах ему даровали. Нельзя считать вором того, кто забирает свои собственные вещи, какими бы ценностями те не являлись! – Бифронс и все остальные ходящие в тени опустили взгляд, как маленькие отруганные дети, которыми фактически сейчас и являлись. – Несомненно, он заслуживает наказания, но мы не можем закрыть глаза и на все те великие дела, что он творил, сражаясь со мной спина к спине против самого легиона! И как нельзя закрыть глаза на то, что эта угроза вновь наступает на наш мир. А опыт того, кто когда-то в самых первых рядах нанес ей поражение более двух тысяч лет назад, не может быть вот так утерян. Андрас будет восстановлен в рядах, ходящих в тени и вновь станет служить под моим началом, но за проступки лишится всех званий и привилегий, что были ему когда-то присвоены!

– Да будет так, владыка! – Сказал герцог, своему господину и весь зал вывел левую, согнутую в локте, руку вперёд и склонились перед тем, кто держал в своих руках призрачный фиолетовый клинок.

Поднимись, Андрас. – Повелел Виктор, и демон тут же встал с колен. – Тебе понятен мой приговор?

– Да, владыка!

– Тогда, да будет так! – Промолвил Звонарь и медленно из последних сил заложил Киюри назад в ножны. Стоило рукояти их коснуться, как клинок начал медленно исчезать, растворяться в воздухе и рассыпаться прямо на пол кусочками зеркал. Виктора подкосило, но Кира, освободившись от теневых оков, вместе с Андрасом подхватили его, не дав упасть прямиком на холодный каменный пол.

***

По многим причинам он мог потерять сознание и лишь по одной вернулся назад. Кира не отходила от него ни на минуту на протяжении суток, точнее сказать было нельзя, ибо темное солнце светит в доме теней и днём, и ночью. А под конец, когда её глаза уже начали смыкаться, она поцеловала Виктора в щеку, и положила голову рядом с его плечом. Девушка уже мирно присоединилась к Звонарю в мире снов, но вот увидели они далеко не одно и тоже…

Сквозь то забвение, в котором снова пребывал мезмеро, он отчетливо услышал прикосновение губ к его лицу, и из глубин памяти, что ещё осталась, показался тот самый момент, когда он давным-давно привел Киру Крылову в дом мистера Крауна. Вот она, бедняжка, не такая твердая и самоуверенная, какая есть сейчас, а наоборот: сконфуженное, печальное и обиженное на весь мир, но в то же время все же улыбающееся милое создание, которое он не удержался обнять и прижать к себе, лишь бы не видеть её слез. Но Виктор не успел насладиться этим прекрасным моментом, тот исчез, растворившись в воздухе, оставив его посреди бескрайней белой пелены. Оглядываясь по сторонам, парень не видел ей ни конца, ни края, и лишь только небольшая черная точка зависла на недостижимой высоте. Он выставил правую вверх, пытаясь дотянуться до самых небес, и неожиданно самым кончиком указательного пальца её коснулся. И, будто вытащив пробку, из открывшейся бездны хлынула тьма, начав окутывать белое вездесущее одеяние этой с виду бесконечной комнаты. А когда всё вокруг, точно поменявшись местами, окрасилось в чёрный, в самом верху все также была точка, только теперь совершенно противоположного цвета, Виктор, подумал, что лучше вернуть всё назад и снова нажал. Атмосфера в комнате вновь поменялась. Эта процедура, вместе с быстрыми яркими черно-белыми переливами молодому человеку однозначно показалась довольно интересной, и тот начал нажимать, будто на кнопку, выдающую мелочь в автомате. Но, как и любая машина, эта тоже имела свойство ломаться. На очередное нажатие реакции уже просто не последовало, а черная точка начала медленно растекаться, смешиваясь и образуя огромное серое пятно по всему круглому потолку. «Что я наделал?» – подумал Виктор, глядя на результат своих стараний, когда через секунду эхо отразилось повсюду, словно он произнёс это вслух. А следом, перефразируя его же вопрос, оно начало повторять: «Что ты наделал? Что ты наделал?» – снова и снова, пока Звонарь всё-таки не произнёс это вслух: – Что?! Что я наделал?!

Серые тона, покрывшие куполообразный, потолок, волнами растеклись, создавая по всей площади округлую картину. И, оглядевшись вокруг, Виктор признал на ней Киру. Очертания её улыбки посреди их с братьями Пуарье