— Послушай совет матери, она умнее нас обеих, вместе взятых, — уговаривала подругу Розамонд. — В белом ты будешь выглядеть девственно чистой, чего Алисе ни за что не добиться.

— Розамонд права, мой ягненочек, — проворковала Бетт. — Позволь мне вплести жемчужные нити в твои красивые волосы!

Деми сдалась и села перед зеркалом. Бетт вооружилась щеткой.

— А ты, Розамонд? В чем будешь ты? — полюбопытствовала дочь Элеоноры.

— Надеюсь, у меня найдется что-нибудь унылое и бесцветное, — отмахнулась Розамонд. — Не желаю, чтобы кое-кто за мной ухаживал. И явлюсь в зал, когда все уже рассядутся.

Через полчаса она стояла перед серебряным зеркалом, дожидаясь, пока Нэн завяжет последние тесемки серовато-коричневой туники.

— Идеально! — объявила Розамонд, когда служанка покрыла ее голову платом.

— Омерзительно и уродливо, — запротестовала Нэн, зная, что красивая одежда прибавляет Розамонд уверенности. — У вас еще есть время переодеться. Я достану нефритово-зеленый наряд, в котором ваши волосы просто сверкают!

— Нет уж, спасибо, — заупрямилась девушка. — Иди лучше есть, а то все места займут.

После ухода служанки Розамонд задержалась еще ненадолго, а потом неспешно спустилась в зал, пытаясь сообразить, каким образом избежать обязательного ужина за высоким столом, рядом с де Лейберном.

«Если лорд Эдуард будет настаивать, ничего не поделаешь, но я по крайней мере заставлю их ждать, а мой наряд подскажет Роджеру де Лейберну, что я не намереваюсь соблазнять его или ублажать!» — подумала она.

Розамонд еще никогда не видела, чтобы зал был так переполнен. Пока она искала место, слуги пробегали мимо с полными подносами, едва не отталкивая ее с дороги. Ни один оруженосец или паж не выступил вперед, чтобы помочь ей. Девушка подняла глаза на высокий стол, где ужинала прошлой ночью. Там ярко горели факелы и восковые свечи, заливая сиянием великолепные одежды и драгоценности почетных гостей Кенилуорта.

Оказалось, что лорд Эдуард не подумал приберечь для нее место. Он и не заметил ее, занятый разговором с графом Симоном и Ричардом де Кларом. Рядом с мужем величественно восседала леди Элеонора, озаренная синим блеском сапфиров. Демуазель выглядела как принцесса из сказки, и Гилберт де Клар не сводил с нее восторженного взгляда.

Розамонд заметила своего кузена Гарри Олмейна, тоже забывшего о ней. Пропади пропадом этот негодник! Сидит как ни в чем не бывало, потягивает вино и смеется над каким-то замечанием сидящей рядом леди.

И тут Розамонд потрясение охнула. Да это Алиса де Клар! А ее внимательным соседом с другого бока был не кто иной, как сэр Роджер де Лейберн! Бесстыдница дерзко флиртовала со смуглым дьяволом, призывно улыбаясь, игриво хлопая его по руке и что-то шепча на ухо.

На память пришли слова Гарри: «Он может получить любую женщину, какую только пожелает, и совсем не обязан довольствоваться одной тобой, Розамонд».

Пресвятая Дева, эта женщина сидит на ее месте, кокетничая с ее нареченным, и в добавление ко всем оскорблениям напялила ярко-зеленый наряд!

Розамонд с тоской окинула взглядом свою тунику и попятилась к выходу. Никогда еще она не чувствовала себя столь непривлекательной, незначительной, нежеланной, никогда еще так горько не жалела себя. Похоже, никто в зале так и не заметил ее отсутствия.

Алиса де Клар по праву могла гордиться черными как ночь волосами, ниспадающими до плеч, белоснежной кожей и темными глазами, которые казались еще больше и глубже благодаря искусной подводке сурьмой, привезенной из Египта за большие деньги. Она уже успела изучить все тонкости флирта и пыталась соблазнить всех знакомых мужчин, кроме собственного мужа.

Сейчас ей был двадцать один год, но даже в шестнадцать, только прибыв из Ангулема, она ухитрилась обвести своего дядюшку короля Генриха вокруг пальца и заставить его плясать под свою дудку. Король в приступе великодушия выдал ее замуж за богатого наследника семьи де Клар. Алиса, поняв свою выгоду, и не подумала возражать, хотя Гилберту в то время было всего десять лет. В один прекрасный день ему предстояло стать графом Глостером. Отцу Гилберта Ричарду де Клару льстил союз с родственницей короля, но многие бароны открыто выражали недовольство тем, что еще одной чужеземной авантюристке удалось запустить алчные руки в английские сундуки.

Алиса опустила пальчик в кубок с вином и, многозначительно взглянув на соседа по столу, принялась посасывать.

— М-м-м… восхитительно!

Роджер де Лейберн вопросительно приподнял бровь:

— Тебе известно, что это мое вино?

— Разумеется! Что за удовольствие мочить палец в собственной… чаше?!

— Ты прирожденная кокетка, и к тому же ненасытная, — проворчал Род.

— И сгораю от нетерпения, — добавила она, дразня его розовым язычком.

Род с веселой снисходительностью покачал головой:

— Держи это во рту!

— О, бьюсь об заклад, ты говоришь это каждой женщине, которую удастся затащить в постель!

— Мне нет нужды долго их убеждать, — ухмыльнулся Род.

— Род… Род… В твоем имени есть что-то такое… волнующее. Я его просто обожаю. Такое греховное и манящее.

— А по-моему, это относится скорее к тебе, Алиса.

— Да, у нас немало общего.

— Именно, дорогая, — согласился он, поднимая кубок и лукаво подмигивая. — Но прошу тебя потерпеть еще немного и вести себя прилично.

Алиса подала знак Гриффину, оруженосцу сэра Роджера, убрать со стола и постучала по столу длинными ногтями.

— Говорят, предвкушение только укрепляет удовольствие, да?

— Усиливает, — поправил Род, — хотя, пожалуй, первое более справедливо.

Алиса с трудом отвела взгляд от красивого лица Роджера и обернулась к Гилберту.

— Перестань жевать, — прошипела она, хлопнув его по руке, — иначе мы никогда отсюда не уйдем.

— Просто у всех разные аппетиты. Кое-кому не терпится набить живот, — смеясь, пояснил Род.

Зато у Розамонд аппетит исчез совершенно — ей было безразлично, что подавали на ужин. Смахнув с головы уродливый плат, она заметалась по комнате, пытаясь сорвать гнев на тех, кто безжалостно нарушил ее покой. Перед глазами стояла Алиса, с ее прекрасными волосами, модным нарядом, красивая, неотразимо влекущая.

— Ну почему она так чертовски изящна? — вопрошала Розамонд, хотя никто не мог ее услышать. — И почему заявилась в Кенилуорт? — И тут же громко, отчаянно громко ответила: — Да потому, что тут полно мужчин, а Алиса жить без них не может!

Что ж, пусть она их получит! Всех! Розамонд была вполне довольна жизнью, пока сюда не прибыли лорд Эдуард со своим похотливым управителем, чтобы напомнить о помолвке и напрочь уничтожить ее тихий мирок.