Радик поднял правую руку на высоту головы и опустил на уровень плеча в сторону, в которой, по его предположению, следовало искать противника. Этим он не просто указал направление, этим он подал команду на движение...

Противника выдал один-единственный звук. Кто-то неосторожно стукнул ложкой о какой-то металлический предмет. Радик мгновенно среагировал на шум – поднял согнутую в локте руку до подбородка и быстро опустил ее ладонью вниз. Команда «Ложись!». Разведчики остановились и бесшумно слились с земным покровом.

Звяканье котелка и ложки разносится на полкилометра, но это без поправки на разреженность воздуха, ветер, эхо... Ветер же меняет направление звука, затрудняет поиск его источника. Но ветра вроде бы нет, и разреженность воздуха обычная... Судя по всему, противник устроил привал, возможно, рубает кашу – ложками из консервных банок, отсюда и звук. Кто-то неловкий допустил оплошность. И, судя по всему, одну-единственную. Как ни прислушивался Радик, слух не улавливал никаких подозрительных шумов... Надо соображать логически, так учил их Бубенцов. И Радик соображал. Если бы противник пытался ввести преследователей в заблуждение, он бы не остановился на одном-единственном звуке. Еще бы раз-другой звякнула ложка, а может, взметнулся бы испуганно ввысь встревоженный кулик. Радик бы направил группу вслед за предполагаемым противником и нарвался бы на ловушку... Но нет, противник старается не выдавать себя. А один-единственный звук – это всего лишь досадная оплошность. Скорее всего, он даже не предполагает, что выдал себя...

Радик не стал выдвигать группу по следу противника. Он рассчитал примерный маршрут, которым тот должен был двигаться. Затем был сложный обходной маневр – на пределе сил и возможностей. Дальше – засада в месте предполагаемого прохода противника... Ждать пришлось долго. Радик уже потерял надежду, когда треск сломанной ветки выдал приближение людей. И опять всего лишь один-единственный демаскирующий звук. Снова кто-то оплошал...

Их было четверо, и передвигались они бесшумными тенями, стараясь слиться с фоном предгорной «зеленки». Маскировочные халаты, вывернутые зелеными пятнами наружу, грамотно прикрепленные к ним ветки, пучки трав не просто усиливают маскировку, они еще сглаживают контуры фигуры. На лицах специальная камуфляжная раскраска. Остановись сейчас ребята, и тут же они сольются с местностью... Но они идут, они видны. И Радику ничего не остается, как «уничтожить» «вражескую» группу...

Правильно он сделал, что совершил обходной маневр, устроил засаду. Не так-то просто подкрасться к стоянке опытного противника, можно нарваться на секрет, обнаружить себя – одного этого хватило бы, чтобы засчитать себе поражение. Возможно, Радика действительно заманивали в ловушку. Если так, то он обхитрил всех...

Задание серьезное, игры в «войнушку» здесь неуместны. Чтобы обозначить свою победу, достаточно просто подняться из своих укрытий с оружием на изготовку, зафиксировать застигнутого врасплох противника на фотопленку. Ну и доложить по рации в штаб учений о выполнении боевой задачи.

Радик подал знак подняться. Он обнаружил себя и в ответ получил со стороны противника фугасно-осколочное: «Твою мать!..» Фактически это было признание им своего поражения...

– Мы-то думали, вы в другой стороне, – досадливо надулся Ваня Рябков, старший «вражеской» группы.

– А мы тута! – развеселился Артем и задорно глянул на Радика. – Мы – супер, братишка!..

– Не говори «гоп»...

Увы, но игра еще не закончилась. После успешного выполнения задачи группа должна была уйти в отрыв от возможного преследования, в течение трех суток отсидеться на заранее оборудованной базе, а затем скрытным маршем выйти в район постоянной дислокации – да так, чтобы не быть обнаруженной местным населением. А преследование будет. В преследователя сейчас превратится «уничтоженная» группа, а уж она-то постарается отыграться за свое поражение...

Перекур закончился. Радик подал знак, и его группа растворилась в «зеленке». Рябков должен выждать десять минут и только затем устремиться в погоню. Но при нем нет посредника, он может начать и раньше... Радик остановил группу и на пути своего отступления установил сигнальную мину на растяжке. Одну-единственную. Рябков не дурак, чтобы дать провести себя на такой мякине. Скорее всего, «сигналка» будет обнаружена, но сам по себе факт минирования значительно затормозит продвижение группы преследования...

Группа бегом шла по «зеленке» – путая следы, преодолевая препятствие, на пределе человеческих возможностей... Лишь через двое суток, убедившись в том, что противник безнадежно отстал, Радик вывел свою группу к базе. Землянка была выстроена и оборудована по всем правилам разведывательно-диверсионной науки. Здесь даже находился запас продуктов и воды в расчете на трое суток. Жизненно необходимый запас, поскольку имевшийся у разведчиков сухпаек уже иссяк, а перейти на подножный корм не было возможности нельзя было высовываться из землянки. В принципе можно было и поголодать трое суток – для тренированного человека, да еще в состоянии полного покоя, это не так уж и страшно. Но если есть возможность, лучше обойтись без издевательств для организма...

В землянке группа провела все три запланированных дня. И не позволила себя обнаружить. В награду за что последовало долгожданное возвращение на основную базу, то есть в полевой лагерь, разбитый в непосредственной близости от учебного центра. Скрытым маршем, по пересеченной местности, в обход населенных пунктов. Первые десять-пятнадцать километров по предгорным лесистым холмам, далее – «небольшой» шестидесятикилометровый переход через степь да ковыль...

Вышли в степь, изменили тональность маскировки и снова вперед. Время марш-броска в принципе не ограничено, но чем быстрей, тем лучше...

За спиной уже оставалось не меньше двадцати километров, когда группа вышла на пустующую проселочную дорогу, в обозримом пространстве которой одиноко стоял армейский «уазик».

– Эт чо такое? – спросил Артем.

Степь широкая, в непосредственной близости противника быть не могло, поэтому он говорил в полный голос.

– Не знаю, – пожал плечами Радик.

Он знал эту дорогу. Через нее пролегал самый короткий путь от вокзала до их учебного центра. Двадцать километров можно было сократить. Но сокращенным маршрутом почти никто не пользовался: плохие дороги, пустынная местность – худо дело, если вдруг заглохнет мотор. А машины здесь почему-то глохли с завидным постоянством... Может, и этот «уазик» сломался.

– Глянем? – скорее предложил, чем испросил разрешения Артем.

Радик был его командиром лишь временно. Пока выполнение задачи было связано с большим риском погореть, Артем подчинялся ему беспрекословно. А сейчас расслабился: волю почувствовал.

– Глянем, – кивнул Радик.

И скрытным маршем выдвинул группу в сторону одинокой машины. Но на предельно близкое расстояние подходить не стал. Как всякий уважающий себя командир группы он имел при себе полевой бинокль... Впрочем, неважно, уважал он себя или нет, в любом случае он обязан был иметь при себе прибор оптической разведки.