Кирилл оглядел стандартную одноместную каюту, заметив на застеленной кровати раскрытый чемодан, в котором были перемешаны расписанные столбцами цифр листы бумаги. Что его так волнует? Может он проводил какие-то расчёты, которые его в итоге не удовлетворили? С чего он такой взвинченный?

Бонне вышел вперёд:

– Как офицер безопасности «Голиафа», я имею право…

Кирилл остановил его, положив ладонь на грудь француза, так как понимал, что Мишель может наговорить лишнего и в итоге они совершенно ничего не смогут вытянуть из этого человека.

– Мы всего лишь надеялись на то, что вы слышали сегодня ночью…

– Оставьте меня! Я ничего не слышал и не видел! – банкир постепенно шёл на них, отодвигая в сторону двери, явно желая, чтобы они вышли, – Нормальные люди по ночам должны спать!

– Но может вы видели, как кто-то из ваших соседей выходил ночью…

– Я никуда не выходил! Я всю ночь провёл у себя в каюте и спал, понимаете?! СПАЛ!

Он едва ли не вытолкнул их в коридор.

– Мне совершенно нет дела до того, что у вас на борту творится по ночам! Это не моё дело! Вы, – он ткнул Бонне пальцем в грудь, – как глава безопасности, сами должны разбираться с подобными вещами и не тревожить покой людей! Вам вроде бы платят как раз за то, чтобы полёт проходил спокойно? Вот и занимайтесь этим!

Банкир громко хлопнул дверью перед ними.

– Это он сделал, – трясущимся от злости голосом произнёс Мишель, – Иначе чего он так злится? Он что-то утаивает. Я точно знаю – это ОН!

– Но-но, месье Бонне, – Кирилл похлопал того по плечу, – У людей бывает много причин для того, чтобы вести себя столь вызывающе.

– Он слишком активно говорил, что не выходил ночью из каюты. Он же врёт!

– Давайте лучше расспросим последнего человека, чтобы знать мнение всех подозреваемых.

Они подошли к соседней с банкиром каюте и постучали. Тишина. Никто не открывал.

– Мистер Портман? – Кирилл приложил ухо к двери, – Мы бы хотели поговорить с вами.

Поднимавшийся в этот момент с первого этажа мужчина спросил их:

– Вы к мистеру Портману?

– Э-э… да.

– Он сейчас внизу, умывается и… всё такое.

– Понимаю, – Кирилл повернулся к офицеру, – Что же, тогда не будем терять времени.

Они спустились на первый этаж и через пять минут ожидания под дверью уборной, наконец, имели удовольствие встретиться с англичанином.

– Доброе утро, мистер Портман.

– Мы знакомы? – мужчина пристально оглядел их.

– Нет, но почтём за честь. Не будете против, если мы с вами побеседуем?

– Что же, если желаете…

Втроём они зашли в пустую курительную комнату, расположенную тут же – на первом этаже, а месье Бонне по пути объяснил пассажиру возникшую ситуацию.

– Я готов помочь! Всё, что в моих силах, господа!

– Итак, вы – Найджел Портман – искусствовед, – начал Кирилл Петрович, осматривая идущего рядом с ним мужчину. Тот имел белоснежные коротко стриженые усы и прилизанные бакенбарды. Он явно следил за собой.

– Совершенно верно! Летал в Петербург, в частности в Эрмитаж.

– Хорошо.

Они сели вокруг столика, на котором лежали два зажигателя – так называемые «огнива Дёберейнера». Кирилл заметил, что одно из них было приковано к столешнице короткой цепочкой.

– Скажите, вы сегодня ночью слышали посторонние шумы?

– Вы имеете в виду далёкий грохот в половине первого ночи? – Мужчина кивнул, – Да, слышал. Но я решил, что это всего лишь гроза и не придал этому значения.

– А за пару минут до этого что-нибудь ещё было?

Мистер Портман задумался.

– Пожалуй, нет, хотя я могу и ошибаться.

– Хорошо, тогда скажите – вы сегодня ночью выходили из каюты?

– Да, выходил, – без запинки ответил искусствовед.

Кирилл Петрович краем глаза заметил, как Мишель при этих словах наклонился к мужчине, словно уже готов был схватить его за грудки и обвинить в злодеянии.

– Видите ли, – объяснил Найджел, – Этот свист паровых двигателей… он выводит меня из себя. Не понимаю, КАК остальные пассажиры терпят его, но я сомкнуть глаз не могу! И где-то в полночь я спустился как раз в эту комнату, чтобы покурить.

– И долго вы здесь находились? – спросил Кирилл.

– Минут двадцать… может чуть больше.

– Свидетели были? Может какой-нибудь офицер, несущий вахту?

– Нет, я был в полном одиночестве.

– Хорошо. А потом?

– Потом поднялся к себе и лёг спать, – искусствовед положил руки на столик. Затем, словно что-то вспомнив, округлил глаза, – О, да! Поможет вам это или нет… когда я закрывал дверь своей каюты, я услышал, как открывалась соседняя дверь.

– Справа или слева?

– Справа.

Кирилл помнил, кто занимал эту каюту – несдержанный банкир.

– Спасибо, вы можете идти.

Мистер Портман попрощался и вышел из комнаты.

– Итак, месье Бертран солгал нам, говоря что никуда не выходил, – Кирилл Петрович постучал пальцем по столу, затем взял зажигатель на цепочке и стал вертеть его в руках, – С другой стороны, мистер Портер таким образом мог бы отвести подозрения от себя, косвенно обвинив соседа.

– Это он! Это искусствовед сделал! – оживился Мишель Бонне, – Он единственный, кто сознался в том, что выходил из каюты ночью!

– Точно также вы обвиняли и банкира, месье Бонне, – ответил Кирилл, – Сложность… проблема заключается в том, что кто-то из них нам лжёт, тогда как остальные говорят правду. Возможно, лгут и два человека, и каждый делает это по своей причине, независимо друг от друга.

Мужчина горько усмехнулся, откинувшись в кресле:

– Знаете, Мишель. Когда-то мне попался интересный случай, где всё происходило с точностью наоборот: все подозреваемые в убийстве говорили одно, подтверждая алиби друг друга, а единственный человек, казалось, лгал, противореча всем остальным. Так вот, в итоге я выяснил, что убийцами оказалась эта самая группа, которые сговорились и попытались свалить вину на несчастного, который единственный говорил правду.

– Да, я, кажется, слышал об этом деле, – кивнул Мишель, – Так что же? Вы можете выяснить, кто из наших подозреваемых лжёт?

– М-м-м… пока нет. – Кирилл покачал головой, – Общая картинка неясна.

Они вышли из курительной комнаты.

– И-и-и… что дальше? – спросил офицер.

– Дальше? – переспросил Кирилл Петрович, – А дальше я пойду в свою каюту и буду готовиться к завтраку.

– Но… расследование…

– Об этом не беспокойтесь! Всё идёт так, как я и планирую. К тому же… думать на голодный желудок вредно.

– Знаете, если честно… – нахмурился офицер, – …я не впечатлён методом вашей работы.

– А что вы ожидали увидеть? Что я каждого из них буду обвинять и ждать ответной реакции, надеясь на то, что кто-то проболтается? – хохотнул мужчина. – Или буду ползать на коленях, в надежде найти на полу