Далее процитируем историка В. Ф. Некрасова: «Приход Берии в НКВД СССР совпал со временем, когда Сталин и его окружение предприняли ряд мер для того, чтобы несколько убавить репрессивную волну в стране… О том, что Сталин и его подручные буквально утонули в репрессивных делах, свидетельствует хотя бы перечень постановлений ЦК ВКП(б), принятых по этим вопросам в одном только 1938 году: “Об изменении структуры ГУГБ НКВД СССР” (28 марта), “Об изменении структуры НКВД СССР” (13 сентября), “О структуре НКВД СССР” (23 сентября), “Об учете, проверке и утверждении работников НКВД” (14 ноября), “Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия” (совместно с СНК СССР 17 ноября), “О порядке согласования арестов” (совместно с СНК СССР 1 декабря)…

В двух последних постановлениях была сформулирована новая платформа работы. Так, постановление “Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия” потребовало продолжать и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, но организовать ее при помощи более совершенных и надежных методов. Среди недостатков, которые выявлены в работе органов НКВД и прокуратуры, названы следующие. Работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительскую деятельность, предпочитая действовать упрощенным способом, путем массовых арестов, обсуждают вопросы о представлении “лимитов” для производства таких арестов. В постановлении был осужден глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором следователь ограничивался получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботился о подкреплении этого признания показаниями свидетелей, актами экспертизы, вещественными доказательствами. В постановлении признавалось наличие фактов извращения советских законов, совершения подлогов, фальсификации следственных документов, привлечения к уголовной ответственности невинных людей. Но все это в духе времени приписывалось тем врагам народа, которые пробрались в органы НКВД и прокуратуры. Было запрещено производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению, предписано производить аресты только по постановлению суда или с санкции прокурора. Ликвидировались судебные тройки.

Это, конечно, было потепление, хотя, как показала жизнь, оно было не таким уж и значительным. 26 ноября 1938 года Берия уже как нарком внутренних дел подписывает приказ о порядке осуществления требований этого постановления, из тюрем и лагерей освобождают немало безвинных людей, в том числе военных работников. Повышалась требовательность к лицам, нарушающим законность».

В соответствии с приказом наркома в стране развернулась кампания по привлечению к строгой ответственности сотрудников госбезопасности, виновных в проведении необоснованных арестов и применении незаконных извращенных методов ведения следствия. Так, например, по прямому указанию Л. П. Берии были арестованы и переданы под суд Ревтрибунала 13 сотрудников дорожно-транспортного отдела НКВД Московско-Киевской железной дороги и группа работников особого отдела Краснознаменного Балтийского флота, виновные в производстве необоснованных арестов и неправильных методах ведения следствия. Бериевская «чистка» не обошла стороной и ГУГБ. В частности, был уволен любитель затрещин и оплеух Андрей Ведерников, а также ряд других сотрудников, замеченных в рукоприкладстве (к слову сказать, начальник отделения Виктор Абакумов избежал неприятностей по службе, что, конечно, косвенно, но доказывает его непричастность в этот период к незаконным методам ведения следствия). В одной из своих речей, опубликованной в центральных газетах, Л. П. Берия заявил:

«Окруженные вниманием и заботой партии и народа, беззаветно преданные нашей партии, Сталинскому ЦК ВКП(б), родному, любимому вождю товарищу Сталину работники НКВД, очистив свои ряды от пробравшихся в них вражеских элементов и укрепив свои ряды проверенными кадрами, обеспечат разоблачение, разгром и искоренение всех врагов народа».

Осенью 1938 года произошло знакомство наркома НКВД с начальником отделения Виктором Абакумовым. По одной из версий, случилось это в клубе работников госбезопасности на торжественном заседании, посвященном очередной годовщине Октябрьской революции. Абакумов, дождавшись момента, когда в зал входил Лаврентий Берия, вдруг вскочил с места с яростным криком:

– Безобразие! Вопиющее разгильдяйство!

Выяснилось, что гнев Виктора Семеновича вызвал портрет наркома НКВД, висящий, по его мнению, слишком далеко от центра сцены.

– Я тебя научу, черта гунявого, как нужно портреты вешать! – бушевал лейтенант Абакумов, накинувшись на сержанта госбезопасности, ответственного за украшение зала. – Совсем жопорукими стали, портрет как следует повесить не можете!

– Э, что там за гвалт? – удивился Лаврентий Павлович, наблюдая за поднявшимся переполохом.

Один из заместителей наркома выяснил причину криков. Берия заинтересовался виновником шума.

– Вах, какой горячий молодой человек, прямо джигит, да, – сказал Лаврентий Павлович, рассматривая смущенного Виктора Семеновича. – Кто такой?

Абакумов представился.

– Хорошо, – кивнул Берия, падкий, как и всякий южный человек, на бурное проявление чинопочитания. – А портрет оставим там, где висит. Надеюсь, что зоркий глаз чекистов сумеет рассмотреть своего руководителя и на таком расстоянии.

С этого происшествия началось стремительное восхождение Виктора Семеновича Абакумова по служебной лестнице.

5 декабря 1938 года он был назначен исполняющим обязанности начальника Управления НКВД по Ростовской области. Кроме того, Абакумов из лейтенантов, минуя звание старшего лейтенанта, стал капитаном госбезопасности. По словам чекиста Сергея Федосеева, свежеиспеченный капитан появился на Лубянке в новой форме с тремя прямоугольниками в петлицах и долгое время бесцельно слонялся по коридорам, приставая с пустопорожними разговорами к сотрудникам и даже уборщицам. «Наверное, хотел, чтобы как можно больше людей увидели его взлет», – пришел к заключению ветеран.

27 апреля 1939 года Абакумова утвердили в должности начальника УНКВД по Ростовской области. Вступая в должность, Виктор Семенович произнес на общем собрании ростовских сотрудников госбезопасности речь, где, в частности, были такие слова:

«В ходе дальнейшего победоносного движения нашей страны вперед по пути коммунизма на органы НКВД возлагаются весьма ответственные задачи, ибо наша страна живет и развивается в окружении враждебных капиталистических государств, засылающих к нам шпионов, диверсантов и убийц. Подлые враги народа и впредь с еще большей ожесточенностью будут пытаться вредить, пакостить нам, мешать в осуществлении дальнейшей программы строительства коммунизма.

Поэтому буду требовать от чекистов Ростовской области повышения пролетарской бдительности в деле разоблачения и разгрома антисоветского подполья и его пособников. Сорную траву с нашего советского поля – вон! Вон, без всякой жалости и сострадания! Однако при проведении этой ответственной работы ростовским чекистам следует опираться на наши советские законы и действовать так, как учит нас наш дорогой вождь товарищ Сталин и наш любимый нарком товарищ Берия!»

В стенограмме собрания записано, что речь Абакумова неоднократно прерывалась «бурными аплодисментами, переходящими в овацию».