осталась наедине с пустотой и болью. Он знал, каково это, и не хотел, чтобы она проходила через все это одна.

Раздраженно цокнув, Крис стиснул зубы и сильнее уперся затылком в дверь.

– Хейли, – позвал он, но рыдания заглушали его голос. – Хейли.

Вдруг стало тихо.

Она перестала плакать и попыталась понять, не послышалось ли ей, что ее звали.

Когда она услышала свое имя снова, то прислушалась, всматриваясь куда-то перед собой.

– Не плачь, – Крис не знал, слышит ли его Хейли, но продолжил сидеть у двери и ждать.

Он сам толком не понимал, чего ждет. Но ясно осознавал, что нельзя оставлять Хейли одну.

Он чувствовал, что должен помочь ей разделить боль. На двоих. Как было раньше всегда, хотя и давно позабылось.

Уилл оставался на кухне: что-то громко стукнуло, будто было брошено со злобой и остервенением. Затем он вышел в коридор, проводя рукой по уставшему лицу и убирая с него пряди волос.

Он нашел брата сидящим у двери и долго смотрел на него, а потом подошел ближе.

– Я поговорю с ней, – тихо сказал он, услышав, как снова плачет Хейли и как срывается от рыданий ее голос.

Уилл постучал. Девочка напряглась, когда услышала стук и почувствовала, как он пульсацией отдается в висках.

Она не хотела никого видеть. Даже Уилла.

– Она не откроет, – покачал головой Крис. – Ты сделаешь только хуже. Успокойся.

– Успокойся? – как-то странно усмехнулся Уилл и прикрыл широкой ладонью губы, уставившись в пустоту стеклянным взглядом.

– Уилл, – тихо позвал Крис, вглядываясь в лицо брата. – Значит, папа тоже… Тоже погиб?

– Крис…

Уилл шумно выдохнул.

Он быстро подошел к брату и тут же обнял его, не дожидаясь, пока тот оттолкнет его. Наверное, Уилл считал, что это всегда поможет. Обнять кого-то. Дать почувствовать, что он не один. Может, это и правда помогает. Но не всегда.

Крис, видимо, еще не до конца все понял; он осмысливал и достраивал в своей голове этот, по сути, и не такой уж сложный пазл, поэтому не сразу почувствовал отвращение к этому непривычному выражению заботы. Но когда волна раздражения поднялась, Крис резко отстранился от брата. Благо тот и не удерживал.

– Что теперь будет? – серьезно, даже слишком серьезно, спросил он, смотря на Уилла.

– Не знаю, – выдохнул тот.

* * *

За дверью было тихо.

Хейли Дэвис давно не слышала ни шагов, ни голосов.

Крис продолжал сидеть, молча подпирая дверь с обратной стороны. Он больше не слышал тяжелых всхлипов и рыданий, и это, казалось бы, должно было успокоить, но подобная тишина лишь наводила на самые неприятные мысли. Крис думал много. И обо всем.

Он не знал, сколько прошло времени. Как долго он сидел здесь. Как долго Хейли пробыла там, в четырех стенах, увешанных ее рисунками.

У Криса не было возможности узнать время: он боялся отойти от двери.

С кухни постоянно доносились какие-то шорохи. Уилл разбирался с бумагами и никак не мог понять, что ему делать: организовывать похороны или сперва позаботиться о Хейли и Крисе?

С братом Уилл больше не говорил, да и сам Крис не хотел этого. Не видел смысла. Ему и так все было понятно.

Он понял все, когда увидел в глазах Уилла, которые еще никогда не были такими… живыми и искренними, растерянность, смешанную с горечью. Глаза брата. Крис невольно снова и снова вспоминал его взгляд, а сердце почему-то бешено колотилось в груди и дыхание перехватывало, словно он пробежал километр.

Вдруг дверь неожиданно протяжно скрипнула. Сначала Крис подумал, что ему показалось от столь долгого ожидания, но потом, почувствовав, что опора за спиной исчезла, он посмотрел на дверь, которая и правда приоткрылась. Из небольшого проема Хейли сверху вниз смотрела на Криса пустым взглядом.

Она выглядела потерянной, уставшей и испуганной.

Крис тут же отвел взгляд и поднялся с пола.

Дверь скрипнула снова, раскрываясь шире, и Хейли вышла в коридор. Маленькими, осторожными шажками, будто разучилась ходить, она подошла ближе к Крису. Тот ждал, пока Хейли что-то скажет, но она молчала. Лишь ее глаза смотрели на него внимательно, словно изучая.

В какой-то момент Крис почти сделал шаг вперед и поднял ладонь, чтобы положить ее на плечо Хейли, но она одним своим вопросом пригвоздила его к полу, заставив замереть на месте.

– Где Уилл? – ее голос прозвучал тихо, и она переместила свой тяжелый взгляд куда-то за спину Криса, откуда доносились шорох бумаг и едва уловимый аромат крепкого кофе.

Крис лишь на мгновение позволил растерянности взять верх, но потом снова принял невозмутимый вид, превозмогая тоску, возникшую в его груди.

Он коротко кивнул в сторону кухни, пряча взгляд под отросшей челкой, и Хейли тут же, такими же неторопливыми шагами направилась туда. Она двигалась медленно. Казалось, что за время, проведенное у себя в комнате, Хейли обессилела не только душевно, но и физически.

Пройдя на кухню, она замерла на пороге.

Взгляд ее глаз, в которых отражался свет ламп, на секунду показался чуть живее, а губы задрожали.

Уилл, увидев ее, удивился. Он медленно отложил какой-то документ и ручку, которую держал в своих тонких пальцах. Он осторожно, словно боялся спугнуть загнанного зверька, поднялся из-за стола.

Девочка ничего не говорила. Она просто стояла и смотрела на Уилла. Ее взгляд был направлен куда-то выше губ: смотреть в его черные глаза Хейли отчего-то не решалась.

Парень не знал, что делать и чего ожидать, поэтому, когда Хейли вдруг расплакалась, он тут же подскочил к ней и прижал к себе, широкой ладонью придерживая ее за голову и путаясь пальцами в черных волосах. Хейли плакала навзрыд. Из нее постепенно выходила та горечь, что успела накопиться в одиночестве, которое она полностью ощутила, запершись у себя в комнате. В тот момент она думала, что больше не выйдет оттуда и что уже ничто не имеет смысла, ведь мама погибла.

Но находиться в одиночестве в пустой комнате, зная, что на самом деле ты не одна, потому что за дверью тебя ждут люди, которые тебя любят и беспокоятся о тебе, оказалось сложнее.

На этот раз Хейли обняла Уилла в ответ.

– Все будет хорошо, – выдавил он из себя, прижимая девочку крепче. На его лице тут же отразилось отчаяние, ведь он прекрасно понимал, что поверить его словам невозможно.

– Только ты не уходи, – в ответ произнесла Хейли сквозь всхлипы, продолжая плакать. Она не могла успокоиться, а Уилл обнимал ее все крепче.

* * *

Похороны казались Хейли чем-то несуществующим. Нереальным. Ненастоящим. Она не