А теперь рассмотрим величину эмоциональной ценности. Сделаем два утверждения. Во-первых, любая наша эмоция строго индивидуальна. Нет доказательств и фактов (по крайней мере мне известных), что люди в массе своей могут испытывать по одному и тому же поводу одинаковые по силе эмоции. И, во-вторых, если не углубляться в дебри психоанализа, какой бы сложной ни была эмоция, она, по моему мнению, единовременно может быть только одна. Вы сами когда-нибудь задавались вопросом, сколько эмоций вы можете испытывать одновременно? Не буду скрывать, на этот счет есть разные взгляды, и противоположные моей точке зрения доминируют. Если провести аналогию с музыкальным слухом, можно заметить, что, как бы ни была насыщена музыка одновременно исполняемыми нотами, мозг у большинства слушателей в любом моменте произведения идентифицирует одну ноту. Он также может определить сразу несколько одновременно звучащих нот как единый информационный блок, но только в том случае, если благодаря занятиям, например в музыкальной школе, мозг натренирован на такое восприятие и у него заранее сформированы критерии идентификации этого созвучия. По этой аналогии мы, наверное, могли бы в какофонии наших эмоций идентифицировать их больше одной одновременно, но для этого нам, возможно, потребовались бы годы тренировок. А поскольку никто этим специально не занимается, я считаю допустимым упрощение, что одновременно больше одной эмоции мы испытывать не можем. Для тех, кто еще сомневается, добавлю: эмоции могут быстро сменяться и мы их можем идентифицировать последовательно, но не одновременно. И даже если в реальности мы испытываем несколько эмоций сразу, важно не то, что мы испытываем, а то, что мы идентифицируем.

Кстати, хорошим доказательством служит опыт, когда руки испытуемого одновременно погружают в ведра с холодной и горячей водой. Испытуемый не в состоянии определить, вода холодная или горячая, так как в мозг поступает одновременно два разных сигнала от левой и правой руки. И тогда мозг начинает путаться.

Таким образом, можно сказать, что от товара или услуги мы испытываем в одно время только одну эмоцию и ее невозможно современными методами оцифровать относительно силы эмоций других потребителей. Если это так, тогда мы можем сделать два вывода:

1. Сколько бы эмоций в разные моменты времени ни вызывал продукт, его эмоциональная ценность для потребителя всегда сводится к какой-то одной текущей эмоции.

2. Сила эмоции каждого отдельно взятого потребителя не имеет значения, раз она все равно не цифруется относительно других, для учета достаточно ее наличие или отсутствие.

Может показаться, что второе утверждение спорно и что сила эмоций может быть различна очевидным образом. Так ли это? Например, мы продаем конькобежные коньки под собственным брендом. Наш бренд рекламирует известный киноактер, демонстративно надевая их перед выходом на лед. Бренд же конкурентов рекламирует «просто» победитель чемпионата мира по конькобежному спорту. Можно ли уверенно сказать, что эмоциональная ценность нашего бренда будет выше, чем у конкурентов? Наверное, нет (по крайней мере до получения результатов соответствующих исследований). Поэтому, в отличие от физической ценности, расчет величины эмоциональной ценности представляет определенные трудности, которые, впрочем, можно преодолеть с помощью следующего подхода.

Допустим, при опросе потребителей относительно смартфонов HTC мы выявили (это всего лишь условный пример!), что 20 % респондентов считает их дружелюбными, 17 % – современными, 11 % – многофункциональными и т. д. В то же время при опросе потребителей смартфонов Nokia мы выяснили, что 40 % считает их престижными, 15 % – высокотехнологичными и 8 % – дружелюбными. Можно допустить, что эмоциональная ценность смартфонов под брендом Nokia в два раза выше, чем ценность смартфонов под брендом HTC. Так как самая сильная эмоция у потребителей Nokia встречается в два раза чаще, чем у потребителей HTC. Не важно, что количество потребителей смартфонов обоих брендов может быть разным, ибо мы сравниваем относительные величины. Главное, чтобы речь шла об одних и тех же потребителях – потребителях смартфонов.

В поисках определения величины силы бренда не имеет смысла сравнивать долю эмоций потребителей к сопоставимым брендам на разных рынках. Если рынки разные, например в силу географических особенностей, значит, потребители на этих рынках не пересекаются, и, следовательно, их эмоции нет смысла сопоставлять, даже если речь об одном и том же бренде. То же самое относится и к различным рынкам на одной и той же территории. В конце концов, мы рассуждаем о силе бренда, значимой как математическая величина исключительно для потребителей конкретного рынка, на котором бренд присутствует. Если на каком-то рынке всего 10 000 потребителей, а на другом 10 миллионов и потребители этих рынков не пересекаются, это не запрещает на каждом рынке иметь бренды одинаковой силы для «своих» потенциальных потребителей. И у нас будет полное право говорить о сопоставимости силы брендов, но лишь в математическом смысле. Сопоставлять один бренд с другим по этому параметру в реальной жизни не имеет никакого смысла, так как значимость их силы, в том числе ее составляющей эмоциональной ценности, актуальна для совершенно различных групп потребителей.

Если сравнить значения физической и эмоциональной ценности, можно отметить ключевое отличие: значение физической ценности – это абсолютная величина, а значение эмоциональной ценности – величина относительная.

Попробуем определить формулу расчета величины эмоциональной ценности торговой марки. Для создания баланса между значениями физической и эмоциональной ценностей примем за аксиому, что каждые 10 процентных пунктов самой значимой эмоции для торговой марки дают значение, равное одному. Если 30 % потребителей разделяют самую значимую эмоцию, значит, ее значение равно 3; если 50 %, значит, равно 5 и т. п. Тогда математический расчет величины эмоциональной ценности выглядит следующим образом:

Величина эмоциональной ценности =Доля потребителей, разделяющих эмоцию, набравшую наибольшее число голосов в процентных пунктах / 10.

Получается, что величина эмоциональной ценности лежит в пределах от 0 до 10 (100 %), а физической ценности – от 0 до бесконечности. Однако если эмоциональная ценность может, хоть и с малой вероятностью, набрать значение 10, то физическая ценность вряд ли сможет иметь значение более пяти у большинства товаров или услуг. Действительно, среди покупателей автомобилей подавляющее большинство скажет, что Mercedes – это престиж. Обратите внимание: это чистая эмоция, никаких фактов и физической ценности. Среди отечественных потребителей многие уверенно свяжут эмоцию «Я управляю будущим» с «Мегафоном», а «мечтой» – с Toyota. Опять же никаких фактов. В лучшем случае добавят, что тарифы «Мегафона» дешевые, а автомобили Toyota надежные, но и здесь никаких фактов – одни стереотипы.

А попробуйте вспомнить из своего опыта какие-либо товары или услуги, которые сразу по нескольким физическим критериям превосходили ваши ожидания или предлагали сразу несколько инновационных решений, которые вы впоследствии стали воспринимать как должное. Мне сразу приходит на ум плеер iPod, компьютер iMac и телефон iPhone. Наверное, читатель добавит к этому короткому списку что-то еще. Помню, как первый раз в жизни в 1994-м, будучи уже взрослым, приехал по турпутевке в Хургаду. Вошел в фойе отеля, увидел мраморный пол, колонны под изумруд, зеркальные двери, ведущие к детскому и взрослому бассейну, бунгало на пляже, в которое мне предстояло заселиться, улыбающихся носильщиков (тогда они еще улыбались русским) и подумал: «Неужели это все мне – мне, бывшему простому советскому человеку… этого не может быть». В этом отеле на каждом шагу я находил что-то, что было выше моих самых смелых ожиданий. По нашей шкале физической ценности он тогда, наверное, набрал бы 10, а то и все 20 баллов: впечатления от номера, от первого посещения ресторана «Все включено» и т. д. Сейчас я с сарказмом вспоминаю мою былую впечатлительность. В этот отель я приехал спустя четыре года, не специально, просто так случайно получилось. Все уже воспринималось как само собой разумеющееся. Думается, что тогда для меня его физическая ценность уже была близка к нулю.