Из одной Ближневосточной страны летела на Международный съезд коммунистических и рабочих партий хиленькая сборная делегация собранная в окрестных странах, почему хиленькая спросите вы, а потому что в тех местах с коммунистами был напряг, либо они не успевали завестись, либо их тупо вырезали. С подозрением относились местные диктаторы к учению Карла Маркса и видимо никогда не читали переписку Энгельса с Каутским , а то бы поняли, что на фоне негритюда, социализм это игры, эльфов с дюймовочкой и боятся, его не надо.

Летели они на простенькой «Дакоте» ( она же Дуглас, она же Ли-2, она же ДС 3).

Так вот, в процессе полета, часть пассажиров и увы почти весь экипаж тупо заснули. Даже в воздухе дотянулись до делегатов щупальца наймитов Мирового империализма. Бодрствовали в самолете, только стюардесса, Митрич и советский сопровождающий, то есть те, кто в промежуточном аэропорту не пил кофий. Митрич кофе не любил принципиально, сопровождающего спасла общая, параноя , а стюардесса просто не хотела.

Самолет летел в облаках, но на автопилоте и через три часа, он был должен был пересечь границу дружественного государства, но вот сам садится, самолет явно не умел. Но как сказал кто то явно очень умный, лишних знаний не бывает.

Когда Митрич проходил переподготовку на одних хитрых курсах, им в план учёбы включили… начальное пилотирование, двенадцать взлетов-посадок на Ли-2 (с инструктором разумеется), без изучения матчасти, помимо приборов управления и связи естественно).

Этот эксперимент придумал один новатор в генеральских погонах с большими связями наверху. Он считал, что летчикам углубленное изучение матчасти ничему, ибо лишняя трата учебных часов, которые лучше пустить на отработку посадки, наиболее аварийноемкой части. Как он сказал на вводной лекции, мол если вас захватят враги разболтать про секретную технику ничего не сможете ибо ее не изучали.

Облака рассеялись и вообще распогодилось. Так что Митрич перетащил пилотов в салон, занял место командира корабля, усадил на место второго пилота стюардессу, связался по рации с аэродромом и объяснив ситуацию, внутренне перекрестившись, переключил тумблер autopilot в положение ON. К аэродрому его привели истребители ПВО и самолет он посадил, с первого захода, хотя козла конечно дал, правда небольшого, а свой успех разделил со стюардессой, ибо сопровождающий был уверен, что пилотировали они вместе.

А когда аспирант спросил, а красивая ли была стюардесса, Митрич мечтательно вздохнул, затянулся, сигарой и окутался дымом, как давший залп пиратский корвет.

Глава 14. Когда на добрые дела, отвечают добром

Тяжелее всего воевать в горах, зеленки там мало, а нужную пещеру далеко не всегда получается найти. Дело было в Кордильерах и мы уходили от карателей. Партизанский отряд попал в засаду, и как показал пленный, охотились жандармы за европейцами находящимися в отряде, то есть за нами. А вывел их на нас, спасенный нами же один местный революционер, доказав своим примером постулат на тему, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Мы прорвались в небольшую долину в конце которой был перевал через который вела дорога к побережью, где была запланированная точка нашей эвакуации. Группа шла по полузаброшенной дороге, и долгое время все было нормально, хотя именно нормальность и тревожила, что оказалось правильным. Головной дозор доложил, что за поворотом жандармский блокпост из джипа с пулеметом и четырех альгвазилов, которые в данный момент были при деле… Двое избивали какого то мужика, а двое распинали на колышках, два обнаженных женских тела, так обычно оттягивались местные бандито, но и жандармы мало от них отличались. Насильников и мародеров я терпеть не могу и посему траурный залп прекратил деятельность этого патруля навсегда. Освобожденные нами мужчина и две девочки подростка были местными жителями, причем не просто местными, а индейцами мая. И вот тут старая пословица сработала наоборот… По словам индейцев перевал был перекрыт военными и нашей группе, там было не пройти, но им известна, так называемая длинная пещера, по которой можно было обойти перевал и выйти прямо к морю.

Длинная пещера представляла собой цепочку пещер между которыми были проходы известные как выяснилось только нашим проводникам. Для открытия иного прохода приходилось протискиваться в узкую щель. Заложенную несколькими в притирку сложенными камнями, один раз метров двести пришлось идти по подземному ручью, постепенно расширяющемуся в реку, причем у каждой пещеры каскада, был свой антураж… низкие черные своды, сменяли высокие сталктитные потолки, светящиеся плесенью зеленые похожие на малахит стены, сменялись красными плитами с явными следами механической обработки. В конце концов мы вышли в огромный подземный зал с мерцающим желтым светом потолком, в центре потолка был барельеф уродливого лица с огромными красными камнями в трех глазницах, прямо под ним на каменном полу валялись остатки полусгнивших деревянных конструкций, костяки в лохмотьях и остатках амуниции и среди них даже виднелись ржавые кирасы и шлемы времен конкисты. От этой кучи малы уходили к дальней стене странные шестикогтевые следы уходящие в стену, на которой не было никаких следов прохода. Индеец пояснил, что это храм богини Чиа и все люди со злыми помыслами тут погибают, но нам нечего бояться, так как мы пришли в Кордильеры не за золотом, а чтобы помочь беднякам стать свободными, как это хотел комманданте Че, но дальше к океану мы сможем дойти одни, ибо там прямая дорога. После чего он нажал на стене известные видимо только ему фрагменты орнамента и приглашающее указал на открывшийся ход…

Идти дальше было гораздо легче, чем ранее, ибо теперь пещера вела вниз. Через каждые несколько километров, нам попадались родники с чистейшей водой, а сух паев у нас было достаточное количество, а как говорил наш инструктор – «Боец вооруженный сухим пайком, практически бессмертен». Что еще было очень удобным, так это светящаяся субстанция на потолке, то есть батарейки в наших фонариках, практически не расходовались. И еще была одна странность… у всех