Остатки денег я сложил во внутренний карман куртки. Как раз хватит, чтобы снять хату и на похавать в первое время. Так, что там еще у нас есть? Разобранный АК — решил его не собирать, так меньше палева. Ведь скоро я выйду в населенку. Мешок патронов для револьвера и, собственно, сам револьвер. Взяв горсть увесистых пузатиков, разложил по карманам. Еще есть зажигалка и восемь сигарет. Но, к сожалению, нет даже стремного ножика. Можно сказать — это позор для выживальщика.

Ну и десять кило амфетамина, блять. Вот уж свалилось палево на мою голову. Я постарался по максимуму расслабить боковые затяжки рюкзака. И — о, чудо! Мешок с трудом, но влез туда полностью. Рюкзак теперь весит килограмм двадцать пять, но мне он показался легким, словно надутым гелием. Щелкнула пряжка поясного ремня, и ноги сами понесли вперед мощно и неудержимо.

А может и не вперед. Признаюсь честно, я давно потерял ориентацию в пространстве. Но не может быть такого, чтобы рано или поздно этот лес не закончился.

***

Дождь усиливался, стало резко темнеть. А я до сих пор не выбрался. Бежалось хорошо, но пришлось сбавить темп, чтобы не выбить глаз в потемках. Да и силы нужно было экономить. Под действием стимулятора голод и усталость не чувствовались. Однако мой разум выживальщика отлично понимал — нужно срочно что-нибудь заточить.

Как назло не попадалось даже грибов. Да и не смотрел я их особо, надеясь к этому времени уже быть в Питере. Наивный. Перспектива стремной ночевки в сыром лесу вставала в полный рост. Теперь я жалел, что парашют улетел. Из него получился бы отличный тент.

Выйдя на небольшую полянку, я внимательно осмотрелся. Нужно вставать на ночевку, наломать дров, развести костер. Может получится хоть немного просушиться? Неожиданно прямо из-под ног выпрыгнула какая-то темная хуйня! Блять! Чуть сердце не разорвало грудную клетку. Револьвер сам собой очутился в руке.

Да это глухарь, судя по габаритам! То, что требуется Саньку перед сном. Громко хлопая крыльями, мой будущий ужин взлетел на вершину ели, видимо, чувствуя себя в полной безопасности.

Я начал подкрадываться, выбирая удобную позицию для стрельбы. С АК было бы вернее снять птичку, но пока достану, пока соберу…

ТЫ-ДЫЩЬ!!! Над верхушкой ели возникло облако перьев. Удовлетворенно хмыкнув, я вытряхнул гильзу, вставил новый патрон и отправился подбирать то, что осталось от глухаря.

***

Насаженные на ветки куски дичи аппетитно шкворчали, благоухая божественным ароматом. Я кое-как справился с собой, чтобы не съесть мясо сырым полчаса назад. Тушку нашел быстро, она валялась под елкой. Пуля угодила прямо в нутро, практически разорвав птицу пополам. «Зато потрошить не надо», — думал я, разглядывая выходное отверстие.

За неимением топора или пилы пришлось потратить несколько патронов. Выстрелами я свалил три сухих ели, руками и ногами обломал сучья. Вскоре получилась отличная нодья, хватит до утра. Костер я развел, расположившись под наиболее разлапистой елью. Дымно, конечно, зато тепло и уютно. Пока готовилось жаркое, успел устроить лежанку из лапника.

Когда ляжки глухаря покрылись поджаристой корочкой, я снял с огня и принялся с удовольствием жрать. Господи, как же это охуенно! Соли, конечно, не хватает, ну да и пох.

Насытившись, я не спеша раскурил сигарету и откинулся на лежанке. Хорошо быть тру-выживальщиком! Обычный горожанин бегал бы и рыдал в такой ситуации. И потом сдох бы через пару дней от безысходности. А я, применив свои прокачанные навыки, кайфовал в тепле и сытости, хе-хе! Жаль только проебанное в полете бабло.

От костра пер такой жар, что пришлось расстегнуть куртку. Положив под голову рюкзак, я поджал ноги, чтобы не капало с ветвей. Не смотря на крепкую дозу стимулирующего порошка, принятого несколько часов назад, мозг с наслаждением отключил уставшее тело.

***

Я проснулся, когда рассвет начал проявлять окружающие деревья. Угли еще дымились. Куртка, блять, насквозь провоняла дымом и покрылась пеплом от костра! Но ладно хоть не прожег. Ноги все-таки подмочило. Похрен, сушить ботинки бесполезно. Они все равно вымокнут за пару минут во время марша.

Умывшись беспрестанно капающей с веток водицей, я поприседал, поотжимался. Разогрел на углях остывшее мясо, вточил пару крылышек. Остатки глухаря убрал под клапан рюкзака, предварительно завернув в листья папоротника.

Неизвестно, сколько еще придется воландаться по здешним лесам, поэтому я присел на дорожку. Распечатав заветный пакет, я сунул туда нос и, как Тони Монтана в известном фильме, втянул изрядную порцию порошка. Ух, ебать! Частишь, Санек! Да-да! Вот выберусь — завяжу с этой жесткой темой. До особых случаев на тему выживания.

Мышцы налились кипучей энергий. Я вновь ощущал себя неустрашимым Воином Апокалипсиса. Могучим, как гравитация Юпитера, Саньком! Если бы я описывал этот эпизод в книге, то описал бы себя в эту секунду максимально охуенным.

Я подпрыгнул на полтора метра, проорав в хлещущие небеса свой боевой клич, и помчался. Побежал, полетел, как дикий лесной дух. Мох и лишайник пружинисто подкидывали мои проворные стопы. Тело будто само перемахивало поваленные стволы, уклонялось от докучливых ветвей и сучьев. Легкие молотили, как турбина сверхскоростного болида, прогоняя обжигающий кислород.

Да, по ходу, все-таки переборщил. Помимо прилива сил с предельно чистым сознанием, стали слышны голоса. Загадочные, потусторонние. Они доносились и справа и слева. И со всех сторон. Вскоре я понял, что это был голос листвы, деревьев, леса. И он разговаривал со мной. Клевое ощущение.

Я спрашивал у леса. И он мне отвечал! В ходе беседы я выяснил, что бежал не туда и повернул на девяносто градусов. Удивительно, но через пятнадцать минут зеленые стены расступились, и я замер на краю обширного поля.

— Спасибо, Лес! — крикнул я, обернувшись.

— Удачи, Санек! — прошептали деревья и кусты.

Увидав дорогу, идущую от опушки, я расправил свои могучие плечи и радостно припустил с новыми силами. Но путь показался легким лишь в самом начале. Уже через полчаса налипли такие центнеры липкой грязи, что пришлось перейти на шаг.

Кое-как обтерев боты, дальше двигался по траве вдоль обочины. Не смотря на гадскую погоду и безлюдную местность, настроение играло божественными струнами. Я был уверен, эта дорога приведет меня к цивилизации, отвратительной по сути, но такой необходимой в данный момент. Наивный.

***

Упорство — удел достойных. И не остается без награды, но только если будешь идти до конца. Иначе, какое же это упорство.

Я шел полями и перелесками по грязной дороге много часов. Казалось, что вот-вот и выйду в