– Гм, – понуро кивнула Катя. – Может, все-таки поговорим с Александром Вадимовичем? А? Пусть он своему приятелю позвонит.

Вика нахмурилась и поджала губы. Катю ей было жаль. Но учитывая, каким образом она получила информацию о тестовой группе, заводить этот разговор с шефом в открытую ей не хотелось. При всей своей мягкой обходительности Александр Вадимович мог и выволочку устроить, и с работы турнуть.

– Знаешь, давай не будем пороть горячку. Я аккуратненько все выясню, чтобы дров не наломать, а ты, прежде чем сеять панику, дождись анализов.

– Да я вообще-то так и планировала, – согласилась Катя.

Они уже дошли до Викиного кабинета, но Кате хотелось услышать еще хоть несколько слов утешения.

– Ты точно думаешь, что раз со мной ничего плохого до сих пор не случилось, то я уже не умру?

– Да нет, конечно, выкинь ты эти глупости из головы! – излишне оптимистично посоветовала Вика.

– Да. Глупости. Но Света мертва, Лидия Сергеевна тоже. Это не может быть совпадением. А вдруг еще кто-то умер или попал в больницу? Я же просто могу об этом не знать. – Тяжесть никак не хотела покидать Катино сердце.

– Катюша, милая, я обещаю тебе поговорить с шефом, но только не в лоб. А то он меня с работы выгонит. Ладно? – Вика взяла Катю за руки и, изогнувшись, заглянула ей в глаза. – Подожди до завтра, ладно?

– Ладно, – тяжело вздохнула Катя, поворачивая к лестнице. – Позвони мне, хорошо?

Вика кивнула и исчезла в кабинете.

Остаток дня Катя провела в состоянии подавленности и скрытой тревоги. Она то и дело набирала Ленин номер, но тот упорно молчал. То звонила Вике, но та либо сбрасывала звонки, либо отвечала злым шепотом, чтобы Катя ее не дергала, она все помнит. Последний раз Катя позвонила Костиной перед самым уходом домой. Вика на звонок ответила, тихо прошипела, что обо всем с шефом переговорила, но сейчас у них важный клиент и она говорить не может. Велела Кате отправляться домой и ждать ее звонка. После чего бросила трубку и, похоже, отключила мобильник.

Работать Катя в этот день почти не могла, экран компьютера то и дело расплывался перед глазами, поэтому на работе пришлось просидеть не до семи, как она планировала, а до половины девятого. Потом пришлось зайти в магазин, дома не осталось даже сушек. К себе на Елизаровскую она добралась лишь около десяти.

Чем дальше Катя отходила от метро, тем малолюднее было на улице. Сперва она ничего не замечала, полностью погруженная в свои мысли, но чем ближе она подходила к дому, тем отчетливее ей стало казаться, что за ней кто-то идет. Один раз она даже осмелилась оглянуться. Где-то далеко позади ей померещилась чья-то высокая крепкая фигура. Катя почувствовала, как легкий озноб пробежал по ее позвоночнику. Так, без паники. Главное держаться освещенных мест, еще лучше пристроиться кому-нибудь вслед, велела себе девушка, покрепче берясь за сумку. Денег у нее немного, если ему нужна сумка, пусть забирает, главное вынуть из нее ключи, а вот если не сумка, то она сможет ею защищаться. Сумка тяжелая, Катя любила таскать с собой кучу всякой всячины, если что, врежет нападающему по голове.

Сворачивая во двор возле магазина, Катя взглянула в витрину и заметила, что расстояние между ней и парнем заметно сократилось. Она даже успела мельком разглядеть, как он выглядит. Обычная черная куртка, черная шапка, черные джинсы. Такого потом и не опознаешь. Навстречу прошла компания подвыпивших молодых людей, один из них, пошатнувшись, едва не завалился на Катю. Та пугливо шарахнулась и подумала, а может, она себя накручивает? Ну, идет человек и идет. А у нее фантазия разыгралась. Но какое-то шестое чувство подсказало Кате, что это не случайность.

До дома оставалось всего ничего, обойти соседнюю пятиэтажку, торцом стоящую к улице, и вот он, дом, родной дом. Ноги вопреки всякой логике прибавили ходу. Почему вопреки? Потому что львиная доля нападений происходит именно в подъезде. Войдет этот тип следом за ней в темную парадную, и прощай, Катя Плотникова. Эта мысль ее несколько отрезвила, и она заметно притормозила, ища возможный выход из ситуации. Но выход нашелся сам. Он ткнулся носом ей в икру и защекотал, обнюхивая.

– Феденька! – радостно выдохнула Катя, оборачиваясь.

Позади нее, натянув поводок, вилял хвостом соседский пес Федя, лохматая псина размером с овчарку, неопределенной породы, на другом конце поводка пыхтела Нина Егоровна, Катина соседка с четвертого этажа.

– Здравствуйте, Нина Егоровна, – бросилась навстречу соседке Катя. – Как я рада вас видеть!

Нина Егоровна, красная, запыхавшаяся, с солидной одышкой, Катиной радости не разделила.

– Ну, оглоед проклятущий, всю душу вымотал, пока по сугробам таскал. Сегодня же зятю скажу, или он или я! – ругалась соседка, стараясь подтянуть к себе рвущегося на волю Федю. – Сколько раз им говорила, завели псину – вот и гуляйте сами! – Нина Егоровна поправила сползший на нос берет и рявкнула на всю улицу: – А ну, домой, кому сказала? Сегодня же на помойку выкину!

Федя, видимо сообразивший, что шутки кончились, рысью метнулся к хозяйке, с налету встал на задние лапы и, счастливо потявкивая, вылизал ей все лицо.

Весь боевой настрой Нины Егоровны тут же растворился в потоке беззаветной Фединой любви, и теперь она стояла маленькая, пухленькая, красная и одышливая и с умильным выражением лица взирала на крутившегося у ее ног четвероногого подлизу.

– Вот всегда так! Сперва душу вымотает, а потом лизаться начинает, – сматывая поводок, поделилась соседка. – Ну, домой!

Катя оглянулась. Никаких подозрительных типов вокруг не наблюдалось, и она вслед за соседкой пошла к подъезду.

Войдя в квартиру, Катя сбросила сапоги и, не включая света, подкравшись к окну, осторожно из-за занавески осмотрела улицу. В слабом бледно-желтом свете фонарей кружились, медленно опадая на землю, снежинки, запорошенные снегом кусты и ветви большой березы, почти касавшиеся Катиного балкона, сгибались под грузом тяжелого влажного снега. Ни одной живой души возле дома не было. Лепота, подумала Катя, задергивая занавески, и наконец-то включая свет.

Похоже, она просто перенервничала. Светкина смерть, встреча с Мариной, Настины рассказы о неприятностях в клинике, Вика с рассказом о проснувшемся в Александре Вадимовиче интересе к Катиной особе. Нет. Последнее событие было как раз сугубо позитивным. Зато был еще идиот отоларинголог со своими скользкими предложениями. Тут Катя замерла с одним сапогом в руке. А может, все-таки пожаловаться Маргарите? Вдруг не померещилось и за ней сегодня следили? Катя поставила на коврик сапог и задумалась. Нет. Наверняка померещилось. Но все же сколько событий произошло за последние четыре дня! С тех пор, как Катя вернулась из пансионата, она дня спокойного не знала. Вот нервишки и расшалились. Пора брать себя в руки.

На ночь Катя приняла лошадиную дозу валерьянки и от того, вероятно, заснула быстро и даже без сновидений. Зато проснулась в пять утра, резко, внезапно, и в тот же миг вспомнила обо всех свалившихся на нее ужасах. Заснуть больше не получилось, так что в клинику она примчалась за полчаса до начала трудового дня и сразу же кинулась в лабораторию. Анализы были готовы. Ни клинический, ни биохимический анализы крови никаких отклонений не выявили. В Катином организме не обнаружили ни одной инфекции, да и с почками, похоже, все было в порядке. По совету лаборантки мнительная Катя все же отправилась к терапевту измерить давление, а потом заодно смоталась на кардиограмму. А уже оттуда, по совету Ксюши из регистратуры, забежала на биорезонансное сканирование. Не услышав ничего страшнее, чем: «Девушка, вам надо за осанкой следить», и «здоровое питание – залог здоровья», Катя отправилась к себе в бухгалтерию.