Просто красивые слова? — выдыхаю горько, пока идут гудки.

Он вздрагивает, будто мои слова ударили его кнутом.

— Как ты можешь говорить такое? Я тебе открылся… Это реально, — хрипло шепчет едва слышно. — Не веришь? У врачей спроси…. Если ты мне не веришь…

Он молчит, будто слов подобрать не может.

Мне больно от того, что я в этот момент ему не верю!

Но нет во мне слепой веры.

Гудки обрываются.

— Алло? — тот самый женский голос.

— Вы только что позвонили на мой номер и несли хуйню! — агрессивно рявкает Виталий. — В голову не приходило сначала посмотреть, на какой номер смски отправляете и названиваете?!

— Я же извинилась.

— Представьте, иногда этого мало. Дура, весь день обосрала! — грубит Вит. — Извиняйся теперь перед моей женой как-нибудь… реалистичнее, блять! — выдыхает и трет лоб свободной рукой.

Глава 9

Инесса

Девица блеет что-то едва вразумительное.

— Хотите, я вину заглажу? Может быть, вашей жене послать букет? У меня просто тоже день… дерьмовый! — всхлипывает. — Парень бросил, номер сменил, и я на его новый номер писала. Одной цифрой ошиблась, не думала, что так выйдет! Простите!

Вит хмуро бросает на меня взгляд.

— Думаю, хватит. Мой вам совет, если вас парень бросил, бегать за ним не стоит. Всего хорошего.

Вит сбрасывает звонок и смотрит на меня с обвинением во взгляде.

Муж молчит.

Тишина длится, наверное, минуту, пока у меня в ушах не начало звенеть.

Обессиленная, опускаюсь на кресло.

Меня будто выжали…

Меня вся эта ситуация выжимает, выпивает до дна. Ресурсов ни на что не остается.

Один пепел и зола…

Плюс слова Вита, реакция девушки.

Этот диалог…

Вит очень правильно начал говорить — четко. Словно инструкции раздавал, проносится мысль.

Она настолько ужасная и пронизывает до самого нутра, что я даже боюсь подумать о ней как следует. Иначе… это все… да?

Финал?

У нашей сказки не будет «долго и счастливо»?

Но как же его эмоции, слова. Когда Вит сказал, что когда его сердце остановилось, он думал обо мне, возникло впечатление, будто он до самого моего сердца своим дотянулся и прикоснулся.

Я ему поверила, даже могла сказать уверенно, что в этот момент он мне не врал. Но сейчас — что? Верю? Нет? Все так запутано!

— Это было недоразумение. Но благодаря ему я узнал, что ты мне совсем не доверяешь, — заявляет Вит.

— Слишком много совпадений, — повторяю я. — Вит… Слишком много!

— И все как раз началось перед открытием нашего центра. Мась, меня выкинуть пытаются. Репутацию испортить! Были разного рода сложности еще на стадии проекта, помнишь? Я же тебе рассказывал, всем делился.

Киваю. Да, помню.

— Нам палки в колеса вставляли, но проект выдержал и бомбанул! Плюс я форму наращиваю и могу вернуться в гонки. Думаешь, тем, кто на мое место нацелился, это по вкусу? Головин рвет топы. Все… Честно выбить из-под ног почву они не могут, в ход пошли грязные методы. Мась…

Вит выдыхает.

— Я на трамплине перед прыжком. Пожалуйста, не угробь мой взлет напрасными подозрениями.

Вот и весь разговор.

Не угробь меня, просит он.

А как же я? Мне нервы вытрепали эти неурядицы.

Я едва нахожу в себе силы не скатиться в истерику. Или силы уже все, исчерпаны? Наверное, поэтому я так реагирую.

Да, я устала. Вымотана!

Попробуйте вынести бзыки мужчины, который шел только вперед, брал высоту за высотой, а потом вдруг свалился с пьедестала и даже, прости, задницу себе некоторое время не мог подтереть! Утки за ним выносить приходилось и терпеть его дурное настроение по этому поводу.

А сколько раз он рвался на тренировки? Рвался и срывался.

Сколько скандалов, мелких ошибок, осечек, травм…

Сколько слез я выплакала, и нельзя это показывать. Нельзя!

Кир как-то пьяно заявил: «Надо жить по принципу: нас ебут, а мы крепчаем. Это гонка не на скорость, Ин. На выносливость. Понимаешь? Вит — скорость, драйв. Ты — крепкий, надежный тыл. Так и должно быть!»

Тогда он, конечно, задвинул мне про житейскую философию, но я в его пьяные бредни не вникала. Мне тогда вообще показалось, будто он ко мне клеится, потому что повис на плечах, дышал перегаром и не отлипал, еще на танцы позвал.

А Вит? Где был в это время Вит?

С телефоном вышел, его кто-то поздравлял. Кажется, школьный друг, живет в другом часовом поясе, с колоссальной разницей.

— Мась… Мась, послушай.

Вит присаживается на корточки передо мной, согревает руки между своих ладоней.

— Верь мне. Слышишь? Я люблю тебя. Очень. Я тебя… Люблю. Ты нужна мне. Именно сейчас. Как никогда раньше. Знаю, тяжело. Напряжение колоссальное. Но не ведись ты на эти тупые разводы. Поговори со мной.

— Хорошо. Давай поговорим. Что было на вечеринке?

— Да ничего.

Вит опускает взгляд, начиная разглядывать мой маникюр и целует пальцы.

— Ты врешь, — говорю я. — Вот сейчас ты… мне точно врешь.

— Я не трахался ни с кем, — поднимает лучистый взгляд. — Клянусь, ни с кем! Толстовка с трусами, за которую ты меня отругала, не моя. Я схватил чью-то, они даже похожи. Понимаешь?

— Допустим… — тру лоб.

Да, толстовку я не помню в деталях, но у Вита их куча, всюду разбросаны. Я еще и не собиралась ее оставлять, рассматривать. Швырнула в мусорный пакет, на выброс.

— Все же что-то было, да?

— Я не трахался. Ни с кем.

— Но?! — чувствую недосказанность!

— Ты как гестапо, — выдыхает. — Мы смотрели приват.

Я вскипаю, вскочив, шлепаю мужа по щеке ладонью, но пощечина не достигает цели.

Вит перехватывает мою руку, удерживает.

— Мы смотрели приват. Это было в середине вечера. Две горячие, гибкие танцовщицы в випке. Смелые, откровенные. Даже слишком… Понимаешь, о чем я? Я не любитель смотреть, как две девушки друг друга ласкают, но Кир и пару человек остались. Посмотреть и… присоединиться.

Фу.

То есть там целая оргия была.

Я даже думать не хочу и представлять, кто, куда и как… Впятером… Все вместе или по очереди, или как-то еще. Вариаций пошлости много!

— Такие развлечения не для меня. Я вернулся в клуб, пил, общался, танцевал немного. Снова пил… Потом меня стало накрывать, и я уехал. Едва соображал. Все. Клянусь… Если хочешь меня поругать, можешь поругать за то, как я смотрел стриптиз.

В горле пересыхает. Жизнь жены звезды с изнанки совсем не такая радужная и красивая, как в глянце. Выслушивать такое…

— Спасибо, что хоть не заставил меня смотреть. Ноги моей больше на твоих вечеринках не будет.

— Ин… Ты меня не слышишь,