Потом были другие города — Даллас, Хьюстон, Феникс, который в Аризоне, Миннеаполис, Сан-Франциско, Де-Мойн (и несколько тысяч красавиц — служащих Женского Армейского Корпуса), даже солнечный (плюс 16 градусов по Цельсию в феврале! Во!) град Майами!.. И везде одно и то же — трибуна, официальный текст, вопросы журналистов и готовые ответы, маленькие презенты от жителей города, пара дней пребывания и вперед, к Победе. То есть к следующему городу… Все однообразно и очень скучно. Внимание стремительно осточертело, появилась мысль, что звездная болезнь мне не грозит.

Отмечу одно — были хорошие, яркие воспоминания о некоторых городах. В Далласе, например, мне подарили ножичек. Обычный, ничем ни приметный, такой ковыряльничек, с массивным тридцатисантиметровым клинком, мощной гардой, и простенькой, как у кухонного ножа, рукоятью с металлическим набалдашником. Плюс крепкие кожаные ножны с надежным ремешком-фиксатором и металлическими укреплениями швов. Нож Боуи, легендарный техасский тесак! Губернатор Техаса, мистер Кок Стивенсон и его жена Фей вручали мне данный презент лично, и очень-очень душевно благодарили. Пока я не взглянул на гравировку на лезвии ножа: «От любящих родителей за спасение сына», не понял, за что же они так мне благодарны. Оказалось их сын, Кок Стивенсон младший, служит в дивизии генерала Паттона, и, похлебав болотной жижи в окружении под Октябрьским, сынок остался жив и благополучно вырвался из окружения. Попытку пояснить, что не я один выручал ребят генерала Паттона, счастливые родители пропустили мимо ушей…

Самым удивительным и непростым событием, отложившимся в памяти, стал случай в Флориде. Южнее Майами был организован крупный тренировочный центр для солдат армии США — туда со всей страны попеременно прибывали различные дивизии, солдаты участвовали в учениях и по заведенному плану отбывали восвояси. Вот на меня и приехали посмотреть штабы двух дивизий, как раз прибывших на учения… Все шло как обычно — выступление с речью, вопросы-ответы, только одно изменилось: по окончании выступления меня от лица правительства США хотели наградить какой-то медалью. Откровенно сказать, я понятия не имел что за медаль и за что ее дают. Но факт был фактом. Ко мне подошел мэр Майами и армейский майор, нацепили на грудь медальку, сообщили, что рады поздравить меня с награждением почетной медалью «За оборону СССР» за участие в боях на границе в июне 1941 и тут понеслось. Из сидящей особняком компании военных, тех, что с дивизиями прибыли во Флориду, только представьте, выпрыгнул (!) полковник и закричал: «Почему предо мной стоит национальный герой, подвиги которого всему миру известны, и я не вижу на его шее Медали Почета?»

Шок! Общественный резонанс получился наимасштабнейший… Люди стали требовать ответ, почему у меня нет Медали Почета! А я, примерно зная ответ, не готов был его озвучить. Будь на кону лишь мой героический ореол — все бы рассказал, но, увы, я слишком сильно распиарен и удар распространится на всю армию. Люди могут потерять веру…

Из Майами меня «вывезли» тем же вечером. Лейтенант Нельсон в срочном порядке, по военным каналам забронировал четыре билета на вечерний поезд до Атланты. К сожалению, от компании отвалился Стэйтмэн — он просто не прибыл на вокзал в назначенный час. Зато Зимин, даже не покидал нас с Лиамом ни на миг, как уходили с выступления вместе, так вместе до поезда и добирались. Но корреспондента нужно было видеть — на его лице читались все мысли! Главной из мыслей была: «Это невероятно!» Не дай Бог, из происшествия сделают негативные выводы…

Легко и незаметно, но именно после этого мои поездки по городам прекратились. Почти неделю я с товарищами колесил по стране, ждал отмашки из центра на продолжение выступлений, но в конечном итоге, спустя месяц приключений, в начале марта я вернулся на действительную военную службу.

Новой задачей стало обучение солдат армии США премудростям современной войны. Забросили в Форт Беннинг, в Пехотную школу и начались славные деньки… Хотя в начальный период пребывания в Школе, примерно неделю, для меня и до меня не было никаких дел. Ни у руководства ОСС, позабывшего обо мне и Нельсоне, ни у руководства школы. Этой свободой я воспользовался на полную катушку.

Во-первых, наверстал свои знания в вопросах вооружения и техники. По данной тематике мало чего произошло, но то, что произошло, лично меня радовало.

Армия США с конца января начала переходить с винтовок Гаранда на СВС-40. Ничего странного в этом не было — вопрос замены пусть и хорошей, но довольно отсталой, тяжелой, сложной и откровенно дорогой винтовки уже стоял давно. Экспедиционный корпус Армии США еще в декабре перешел на СВСку. Долго никто не раздумывал, изучили отзывы фронтовиков о русской винтовке, пообщались с руководством СССР и получили лицензию на производство оружия.

Мэлвин Джонсон доработал свою винтовку до карабина, как рейнджеры и просили. Плюс конструктор разработал глушитель для автомата Томпсона.

В мире техники появились новинки. Началось производство бронетранспортеров БА-7-Т. Все новые бронеавтомобили серий «Л», «З» и «Т» теперь производятся не полугусеничными, а полностью колесными. Посему стремительно возросло производство «Лесников» и зенитных «Занавесок»,

В Детройте к концу января выпустили первую партию новых Шерманов 2. И пяток танков пригнали в Форт, в Танковую школу Армии США. Сходил я, да посмотрел на новенькую машинку. Скажу вам так — старина Шерман претерпел масштабные изменения.

Корпус ощутимо понизили, нет больше горба и высоченной верхней лобовой детали. Общая высота танка упала почти с трех метров до двух с половиной. Выигранная масса обратилась в дополнительные 10–15 миллиметров брони по всему корпусу танка. И это факт номер раз.

Добились таких успехов путем перехода с бензинового на дизельный двигатель меньшего размера и «расплющивания» трансмиссионного вала по дну боевого отделения. Это два.

Платить за защиту пришлось ухудшением обитаемости танка. Все же пересмотр приоритетов с целью повышения защищенности путем уменьшения высоты танка сказался на внутреннем пространстве. Но, на мой взгляд, это более чем разумный ход. На Т-34 в моем мире и не в таких условиях успешно воевали и побеждали. Сие есть три.

Под номером четыре боевое отделение. Башню оставили прежнюю, только доработали немного — изменили маску орудия, уменьшили подбашенную корзину и нарастили кормовую нишу под радиостанцию. От курсового пулемета-то отказались, как и от стрелка-радиста! Таперича связью руководит командир танка. А рядом с водителем под лобовой броней поместили укладку для снарядов, вот!

Гаубицу заменили лучшим доступным танковым орудием — советским ЗиС-5 с длиной ствола в 51 калибр. Именно такими пушками вооружены