А в следующий миг Бизон выронил топор и издал булькающий крик. Вслед за боевым топором на землю рухнули обе его отрубленные по локоть руки. Бастийский верлорд взревел, повалился в гущу сражавшихся, а на его месте возник другой верлорд. Олень. Барон Хоффман – а это был он – протянул одну руку Рейнхарту, чтобы помочь ему подняться с земли, а другой продолжал стряхивать с меча кровь Бизона.

– Вставай, а то простудишься, племянник, – весело сказал Хоффман. И добавил, оглядываясь по сторонам: – Давай сначала работу закончим, а уж потом будем отдыхать.

– Спасибо тебе огромное, дядя! – воскликнул Рейнхарт и тоже принялся водить взглядом по сторонам. – А мой младший брат… Ты его не видел?

– Мило? – моментально встревожился Хоффман. – Я думал, он рядом с тобой.

– Был, – уныло ответил Рейнхарт. – Был.

А тем временем юноша, о котором только что говорили дядя с племянником, сумел просочиться сквозь толпу сражающихся рыцарей и солдат и оказался в нескольких метрах от командующего бастийской армией.

К этому моменту Мило был пешим, своего коня он потерял еще в самом начале сражения. Предполагалось, что Мило будет держаться позади брата, под присмотром проверенных, надежных рыцарей. Но, как всегда, слепой случай разрушает планы, которые строит человек. На этот раз роль случая сыграла кроличья нора, в которую попал конь Мило и сломал себе ногу. Мило вылетел из седла и с грохотом приземлился чуть ли не под ноги группы солдат в золотых шлемах. Маленький, жалкий в своем испачканном грязью сером плаще, он показался воинам-южанам слишком незначительной целью, чтобы тратить на нее время, и они, вместо того чтобы походя расправиться с Мило, поспешили навстречу «настоящим» противникам.

Мило немного постоял на месте, а затем осторожно двинулся вперед, выискивая возможность проявить себя. До чего же Мило надоело, что его все считают маленьким! Как давно он мечтал о том, чтобы совершить подвиг, который станет легендарным и войдет в историю! Но что мечтать об этом, когда у тебя такой старший брат, как Рейнхарт, опекающий, словно курица цыпленка, укрывающий от любой, даже самой малой, опасности. Спасибо еще, что кроме старшего брата у него есть двоюродный дедушка, барон Хоффман. Вот он-то как раз понимает желание тринадцатилетнего Мило проявить себя. Дедушка Хоффман любит повторять, что в жизни каждого рыцаря наступает момент, когда ему необходимо что-то доказать, причем не кому-нибудь, а в первую очередь самому себе. Он умница, дедушка Хоффман.

Размышляя таким образом, Мило осторожно пробрался среди сражающихся друг с другом мужчин и вплотную приблизился к командиру бастийского легиона.

С первого взгляда было понятно, что этот могучий мужик у них тут самый главный. Командир золотошлемников сидел верхом на громадном черном коне, который всхрапывал, косил глазом и бил землю своими тяжеленными копытами. Мило болезненно поморщился, увидев, как всадник буквально срубает своим серебряным серпом встречающихся ему врагов, и те падают под копыта его коня. Кожа у всадника была черной, блестела от пота и переливалась на солнце фиолетовым и лиловым.

В пояснице черного рыцаря торчала стрела, еще одна засела у него в бедре, но он не обращал на них ни малейшего внимания и продолжал размахивать серпом, скаля свои острые кошачьи зубы. Таких высоких, двухметрового роста, людей, как этот, Мило не встречал еще ни разу в жизни. И таких смертельно опасных – тоже.

Юноша сдернул со своей головы капюшон, откинул в сторону правый край плаща, прикрывавший держащую меч руку. На лбу Мило уже проросли коротенькие острые рожки, которыми он очень гордился, потому что от рождения получил от Бренна этот дар – быть Оленем. Расстегнутый серый плащ Мило развевался на ветру, стала видна надетая под плащом нагрудная пластина с выбитой на полированной стали фигурой взлетевшего в высоком прыжке Оленя. В правой руке Мило держал свой короткий меч, который вдруг сделался неподъемно тяжелым, когда черный всадник заметил юношу и остановил на нем свой взгляд.

«Мило, сумасшедший, во что ты ввязался?» – мелькнуло в голове юного Оленя.

Только теперь Мило понял, насколько ужасной была ошибка, которую он совершил. Черный всадник хмыкнул, криво усмехнулся и развернул своего коня в сторону Мило. Только сейчас юноша рассмотрел на лице своего грозного противника длинные черные усы – они торчали в разные стороны и были похожи на толстые иголки. Глаза лорда-пантеры полыхнули зеленым огнем, приподнялась верхняя губа, показав острые, как ножи гильотины, клыки. Лорд Оба поднял в воздух свой серп, и это движение словно пробудило Мило от сна. Юноша рванулся вперед и взмахнул своим коротким мечом. Вообще-то Мило надеялся раскроить лорду-пантере бедро, но получилось так, что вместо бедра меч перерезал кожаные ремешки, которыми крепилось седло. Оно поехало в сторону, а черный всадник грохнулся на землю, прямо под ноги оторопевшего от неожиданности Мило.

Но долго праздновать победу юному Оленю не довелось. Мило охватил ужас, когда громадная когтистая лапа Пантеры взлетела вверх, к его подмышке, и ухватила край нагрудной пластины Оленя. Затрещали застежки, Оба сжал свою лапу в кулак, сминая стальную пластину, грозя сломать юному Оленю ребра. Мило судорожно втянул ртом воздух, а лорд-пантера тем временем упруго, по-кошачьи, встал на ноги. Юноша попытался ударить мечом державшую его лапу, но успел лишь отразить сверкнувший в воздухе огромный серебряный серп Пантеры. От этого удара меч вывалился из руки Мило, улетел куда-то в сторону и моментально затерялся в гуще сражения. Бастийский черный рыцарь подтянул Мило ближе к своим мощным челюстям и произнес:

– Ты, конечно, всего лишь сопляк, мой юный олененок, но из твоих рожек получится славный охотничий трофей. – Верховный лорд Оба усмехнулся и добавил: – Тебе выпала большая честь стать первым верлордом, которого я убью в Лиссии. Первым в длинном ряду…

Закончить свою пафосную речь лорду-пантере было не дано. Словно из воздуха, возник рыцарь и ударил своим мечом лорда Обу в предплечье. Хрустнули кости, и только толстая шкура Пантеры не позволила рыцарю снести его лапу напрочь. Тем не менее рана оказалась достаточно глубокой и болезненной. Хлынула кровь, и лорд-пантера выпустил Мило, схватился здоровой рукой за свою раненую, сломанную.

Теперь Оба смог окинуть взглядом ударившего его рыцаря. Тот был в таком же, как и все остальные рыцари, сером плаще, только очень потертом, заляпанном грязью и кровью. Да еще его шлем отличался от шлемов его товарищей из Стормдейла – он был сделан в виде маски Волка и скрывал лицо рыцаря за своими стальными, вытянутыми вперед челюстями. Тут рыцарь нанес мечом второй удар, на этот раз он пришелся плашмя по лицу Обы. Меч, который держал в своих руках рыцарь, был Вольфсхедом, с блестящими серебряными рунами на клинке.

– Поднимайся, Мило! – крикнул Трент Ферран (как вы наверняка поняли, именно он и был рыцарем с Вольфсхедом в руке). – Уматывай отсюда! Живо!

Его противник уже успел подняться и с ревом набросился на Трента. Лорд-пантера был намного старше и мощнее хрупкого юноши с Холодного побережья, но Трент был искушеннее в бою. Держа Вольфсхед в обеих руках, Трент отбил первый удар Пантеры, отвел летящий серп в сторону. Лорд Оба согнул колено, вскинул свою ногу вверх и пнул юношу под ребра так, что у Трента перехватило дыхание. От удара Трент опустился на колени, но успел выставить меч вперед, целясь Пантере в пах – это слабое место у любого противника, будь он человек или оборотень. Оба перехватил своей раненой рукой запястье Трента, сжал кулак. Из раны потекла кровь, заскрипели перебитые кости, но рука юноши начала разжиматься.