пять лет и обошелся примерно в 5 миллиардов долларов (около 30 миллиардов в переводе на современные деньги). Хотя сначала он получил широкое одобрение, в итоге его признали неудачным. «Партизаны просто научились сбивать с толку американские сенсоры при помощи записанного шума грузовиков, пакетов с мочой и других хитростей, провоцируя сброс многих тонн бомб на пустые тропы в джунглях, по которым затем спокойно проходили», – пишет историк Пол Н. Эдвардс{56}. Несмотря на этот провал, технологию Igloo White через несколько лет применили на границе между США и Мексикой{57}.

Проект Agile пользовался огромным успехом у южновьетнамского правительства. Президент Зьем несколько раз посещал исследовательский центр ARPA в Сайгоне и лично встречался с Годелем и другими членами команды{58}. Президент выдвинул одно важное условие: американское участие должно оставаться в тайне. Годель придерживался того же мнения. Вернувшись в США, он в попытках отстоять необходимость нового антипартизанского подхода часто повторял слова президента Зьема: «Мы можем проиграть только в том случае, если сюда придут американцы».

Знай врага в лицо

С точки зрения Уильяма Годеля, высокотехнологичная борьба с повстанцами отнюдь не ограничивалась разработкой современных способов убийства. Она также требовала изучения и понимания людей и культур, в которых происходили восстания. Все это было частью его концепции войны будущего: использовать передовые достижения американской науки, чтобы победить местных мятежников, несмотря на их превосходство в дисциплине, мотивации и народной поддержке. Требовалось разобраться, что заставляет их сопротивляться и воевать и что способно переубедить{59}. Конечной целью было найти способ прогнозировать местные восстания и предотвращать их до того, как они успеют созреть. Проблема была в том, что в Юго-Восточной Азии американцы действовали в малознакомых для них среде и культуре. Так каким же образом можно было понять, какие военные решения будут правильными?

В начале 1960-х годов чиновники, связанные с обороной и внешней политикой, погрязли в потоке семинаров, встреч и курсов, которые должны были помочь выработать подходящую политику и доктрину борьбы с повстанцами. На одном важном межведомственном семинаре, организованном армией США, где присутствовали Годель и его коллеги по ARPA, один военный ученый так объяснял сложность прямых столкновений с мятежниками: «Проблема в том… что нам приходится действовать в непривычной культурной среде и иметь дело с людьми иных ценностей, обычаев, нравов, верований и взглядов». В заключение он сурово резюмировал: «Одна и та же пуля может одинаково эффективно уничтожить цель в США, Африке или Азии. Однако эффективность противоповстанческого оружия сильно зависит от конкретной цели»{60}.

Пентагон принялся выделять деньги социологам и бихевиористам в надежде добиться того, чтобы американское «противоповстанческое оружие» всегда поражало цель, в какой бы культуре оно ни применялось. При Годеле ARPA стало основным каналом для таких программ, подключавших антропологию, психологию и социологию к борьбе с повстанческими движениями. ARPA направляло миллионы долларов на изучение вьетнамских крестьян, пленных северовьетнамских бойцов и мятежных горных племен северного Таиланда. Толпы нанятых ARPA подрядчиков – антропологов, политологов, лингвистов и социологов – проезжали через бедные деревни и изучали их жителей от и до: они проводили измерения, собирали данные, опрашивали, оценивали и докладывали{61}. Идея состояла в том, чтобы понять врага, узнать все о его надеждах, страхах, мечтах, социальных связях и отношениях с властью{62}.

Большую часть работ по контракту с ARPA проводила корпорация RAND. Расположенная в здании, из окон которого открывался шикарный вид на солнечные пляжи Санта-Моники, RAND была влиятельным подрядчиком армии и спецслужб, созданным ВВС США несколькими десятилетиями ранее в качестве частно-государственного исследовательского центра{63}. В 1950-е годы корпорация играла ключевую роль в разработке агрессивной ядерной политики Америки. В 1960-е она обзавелась крупным отделом по борьбе с повстанческими движениями и де-факто стала приватизированным ответвлением проекта Agile при ARPA. ARPA размещало заказы, а RAND выполняла их, нанимая нужных людей.

В рамках одного крупного исследования ученые из RAND изучали эффективность стратегической инициативы «Гамлет» – программы умиротворения, разработанной и продвигавшейся Годелем и проектом Agile, в соответствии с которой южновьетнамских крестьян насильно переселяли из их родных деревень в новые районы, надежно «защищенные» от мятежников{64}. В другом своем заказе ARPA поручило RAND ответить на вопросы, не дававшие покоя американцам: почему северовьетнамские бойцы не переходят на нашу сторону? В чем их мотив? Разве коммунисты не обращаются жестоко с собственными людьми? Неужели они не хотят жить так же, как мы в Америке? Почему их моральный дух так высок? И как подорвать их уверенность?{65} Для достижения этой цели они провели 2400 допросов северовьетнамских пленных и перебежчиков и собрали десятки тысяч страниц информации{66}.

Одновременно ARPA финансировало разнообразные проекты по изучению местного населения для определения социальных и культурных факторов, с помощью которых можно было бы предсказать, почему и когда племена восстанут. Так, RAND получила задание отправить в Таиланд команду политологов и антропологов из Беркли и Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, чтобы описать «религиозные системы, ценностные установки, групповую динамику, особенности взаимодействия военных и гражданских лиц» тайских горных племен, уделяя особое внимание предсказуемости их поведения{67}. «Цель этого задания – выявить наиболее вероятные источники социальных конфликтов в северо-восточном Таиланде, сосредоточиваясь на тех местных проблемах и настроениях, которыми могут воспользоваться коммунисты», – говорилось в отчете{68}. Еще одно исследование в Таиланде, которое ARPA перепоручило связанной с ЦРУ организации «Американские исследовательские институты» (AIR), должно было проверить эффективность антипартизанских методов против мятежных горных племен, а именно таких как убийство племенных лидеров, принудительное переселение жителей деревень и искусственное создание голода для умиротворения непокорного населения{69}.

В 1970 году расследование журнала Ramparts раскрыло последствия этих зверских концлагерных методов для восставшего малого тайского горного племени мео: «Условия жизни в переселенных деревнях очень суровы и заставляют вспомнить о резервациях американских индейцев XIX века. Людям не хватает риса и воды, а коррумпированные местные представители присваивают средства, выделяемые для мео Бангкоком». Далее автор статьи цитировал слова очевидца: «Физические лишения и психологический стресс крайне пагубно сказались на этих людях. Они выглядят изможденными и больными; многие постоянно испытывают ломку из-за отсутствия опиума, который они употребляли всю жизнь. Но упадок духа членов племени мео удручает даже больше, чем их телесные страдания. Они не проявляют никаких признаков внутренней силы и независимости: они совсем зачахли, хотя и пытаются выдать это за свой аскетизм»{70}.

Особенно тревожным было то, что деятельность AIR по установлению мира среди жителей Таиланда собирались использовать в