и те, кто с него и так шкуры дерёт и в личное дело подшивает, каждый день ему как дубинкой по голове не по разу: "Любви в тебе мало!" "Добро надо делать из зла. А ты, видать, не умеешь!" Понимают ведь, черти, что зло творят, да ещё и в укор мужику ставят, что не справляется! И возможно даже, на исповеди каются, только ведь мужику то нашему от их исповеди легче не становится.

И решился мужичок наш к старцу, в монастырь обратиться. Не то, чтобы уж прям так вот: взял и поехал! Нет, мужик в храм ходил не год и не пять, и всё старался понять, как же и где любовь найти и как добро из зла делать, и только вот уж потом решил за подмогой, потому как сам ну никак не справляется! Выбрал мужичок наш куда путь-дорогу ему держать, и поехал.

И поевезло мужику несказанно: обычно к старцу очередь такая, что не простоишь, и надо всё быстро, а проговорить то всё не получается, а в трёх словах не уложишься, а тут пока он по монастырю ходил, да сел на лавочку, к нему старец и подошёл. Уж и не знаю, шнурок ли на обуви поправить надо было, или просто дух перевести, а только оказались они вместе: мужик наш и старец.

Посмотрел старец на мужика нашего, и говорит:

– Ну, спрашивай, раб Божий, не просто так же приехал!

У мужика дух перехватило, и он с перепугу прям в один выдох и убрался:

– Научи, геронда, как из зла добро делать?

Вздохнул старец, подумал куда-то вдаль, да и говорит:

– А ты, мил человек, где работаешь?

– Да так, в офисе! – тоже вздохнул мужичок.

– И что, всю жизнь там работаешь, с самого детства?

– Нет, конечно! – удивился мужик. – Детсад там, школа, спортшкола, институт, все дела, всё как у всех..

– И что? – снова спрашивает старец, – прямо всё везде уж так сразу и получалось? И в школе и в спортшколе и в институте?

Задумался мужик.

– Нет, конечно..

– А как?

– Ну…как – помучаешься, бывает, не без этого. День, бывало, сидишь над контрольной, два, до недели доходило. И так её повернёшь и этак – ну не хочет решаться и всё!

– А потом? – снова спрашивает старец.

– А потом разозлишься, треснешь кулаком по стене, зубами проскрежещешь, да и сдвинется.

Улыбнулся старец, но не унимается:

– А в спортшколе?

– Да и в спортшколе так же: разозлишься, бывало, на себя, да и…

Смотрит мужик, а старец улыбается ещё шире.

Остановился мужик, думает: что за притча? Я рассказываю про серьёзное, а старец улыбается? А старец, словно мысли его прочитал (на то он и старец), говорит ему в ответ:

– Смотри, раб Божий, что получается: всё, что просто делается, сделается и так. А вот то, что непросто делается, без зла никак не получится. Зло тебе вон какую энергию даёт, никакой керосин с ним не сравнится. А твоё дело эту энергию направить куда надо, потому как с такой махиной внутри себя не справиться – выплёскивать надо, а не выплескнешь – съест она тебя! А вот уж на какое дело выплеснешь – то полностью твоя забота и твоя ответственность!

Опустил мужик голову, задумался. А когда снова поднял, старца уже рядом и не было.

Всю дорогу назад думал мужик наш о судьбе – злодейке. Но, говорят, улыбаться побольше стал после того, как со старцем поговорил.

Притча шестнадцатая

Жил-был мужик. Нормально жил, потихоньку, не торопясь. Завидовать никому не завидовал, на дураков не обижался, а ежели не дурак что скажет обидное, то погрустит-погрустит мужик наш, да и сделает так, чтобы умные его не обижали. Ну, то есть, критику нормально воспринимал. Но, видно, всё равно воевал с бесами мужик, потому как нет да нет – вскинется наш мужик, да так, что обязательно сломает что-нибудь. Нет, потом отремонтирует, конечно, и даже иногда лучше получится, и всё реже вскидывался мужик наш, но всё равно закипал иногда. Особенно когда ни за что вроде как его тюкали и доставали. А такая штука получалась у двоих существ в мире: у жены у его, и у мартовских котов. У мужика прям глаза кровью наливались, когда он энтих животных слышал. А всё потому, что поменять ничего не мог. Жене, хоть она и мозгами невелика, а языком горазда, но сделать ничего мужик не мог, потому как в таком состоянии боялся, что не рассчитает, не ровен час; а с котами, хоть мог и не рассчитывать, но найти этих бесов мартовских не получалось – прятались хорошо. И на это дело летом даже чурочек настругивал на март – поломать чтобы в сердцах, да в кота кинуть, ежели заметит в поле зрения. И так каждый год – как ни март, так мужику хоть в спячку впадывай, как медведю. Когда жена одна орёт – полбеды, а как к ней ещё и коты добавляются – ну натурально железом по стеклу – того и гляди, из шкуры выпрыгнешь!

И так мужичок наш жил долго, и уж даже и надежда помереть стала у него, а тут вдруг соседи у него новые появились. Вполне себе нормальные люди. Ну, познакомился мужик наш с соседом, и даже выпили за знакомство, всё, как у людей. А дело случилось как раз в марте. И ближе к вечеру и началось у котов снова – кто кого переорёт. Мужик наш помрачнел, насупился, и сидит, молчит. А сосед его новый наоборот, заулыбался, приосанился, лицом даже просветлел вроде – слушай, слушай, говорит – коты орут мартовские! Мужик наш посмотрел на него, как на ненормального, и в ответ – да, слышу… Только ружья нет, мол, чтобы полегчало то.. Слово за слово, и выяснил новый сосед, что мужику нашему ну сильно не по нутру, когда вот так коты орут. И удивляется сосед:

– Да ты что? А я наоборот, стараюсь ни разу не пропустить! Найду, тихонечко подберусь поближе – всё равно они в это время ничего и никого не боятся – да смотреть буду, да удивляться: ну КАК?? Как вот этот маленький вонючий шерстяной комок может такие звуки из себя вынимать? Где у него этот генератор стоит, что так его колбасит? Ведь максимум три-четыре килограмма, а выпевает как будто сирену ватт на сто пятьдесят подключили!!

Послушал его мужик наш, послушал, да и тоже вроде как заулыбался. И с тех пор сильно