– Очень жаль! – произнес тот тип, что пришел с инструктором чуть позже других.

– Может быть, хоть один бокальчик? – спросил парень с красным рюкзаком и, повернувшись к остальным, добавил: – Мы же не можем отпустить ее на встречу с каким-то неизвестным чужаком. Кто знает, что это за тип!

– Вот именно, – подтвердил его друг.

Катрин нерешительно остановилась. Она не знала, как следует реагировать на происходящее.

– Но если она не хочет, оставьте ее в покое, – услышала она женский голос.

– Ну выпей стаканчик. За всеобщую дружбу!

Катрин увидела, как чья-то рука наполняет пустой бокал, и вот он уже оказался в ее руках.

– Да присядь ты, мы же не кусаемся!

Это произнес инструктор.

Можно ли доверять инструктору? Вероятно, не больше и не меньше, чем остальным мужикам. Даже скорее меньше.

Но кто-то уже пододвинул стул, остальные подвинулись в стороны, и вот она поняла, что сидит рядом со всеми. Катрин чувствовала себя чертовски неудобно, прежде всего, от одной мысли о счете, который будет выставлен за это пиршество. Сколько мог стоить здесь бокал шампанского, если какой-то стаканчик апельсинового сока стоит целых пять евро?

– Ты ведь тоже остановилась в «Резиденции»?

Это был инструктор, что привел группу к ресторанчику.

Катрин кивнула.

– В первый раз?

Она кивнула снова.

– Ты очень неплохо стоишь на лыжах, – произнес он и ухмыльнулся.

Значит, решил обратить ее внимание на то, что ей не обходима опытная рука наставника. Катрин ничего не ответила.

– Где же ты катаешься, если не в Арльберге?

Что она должна ответить? Что каталась в Шварцвальде? В Шонахе?

– Ну, когда где…

– Стоп, стоп! – Парень с рюкзаком поднял бокал. – Разве можно так бесцеремонно расспрашивать принцессу? Давайте лучше выпьем за пополнение в наших рядах!

Все подняли бокалы, и Катрин тоже, раздумывая при этом над тем, сможет ли выпутаться из этой ситуации. Шампанское было холодное и бодрящее, на вкус Катрин, впрочем, слишком терпкое.

Раздался звонок сотового телефона. Тотчас со всех сторон посыпались комментарии. Катрин даже не сразу сообразила, что звонит ее собственный телефон. Лицо ее стало пунцовым, пока она доставала аппарат из кармана толстой куртки.

– Ну, это не для наших ушей! – заметил кто-то.

Катрин бросило в жар.

– Чепуха, теперь мы, по крайней мере, узнаем ее имя! – это произнес ее сосед по столику.

Катрин посмотрела на экран.

Ронни.

Что она ему скажет? Что сидит за столиком с несколькими подвыпившими парнями и пьет шампанское? Через три часа он появится здесь, проделав весь путь автостопом.

– Не очень важно, – сказала она и сунула телефон обратно в карман куртки.

– Посмотри-ка, – произнесла одна из двух сидевших за столом женщин. – Вот так надо определять для себя приоритеты!

– Тю, а то я не определяю, – ответил сосед Катрин и весело улыбнулся.

– Да она просто не хочет открыть нам свое имя… – констатировал второй инструктор.

– Катрин, – автоматически произнесла Катрин и глубоко вздохнула, поняв, что поспешила.

Ей-то до сих пор никто из них не представился.

– Хорошее имя, – сосед по столу кивнул ей. – Это верх ненемецкая короткая форма от имени Катарина. То же, что и Катрайн, – мужчина улыбнулся. – Так звали мою бабушку, это вам для того, чтобы не было повода для дальнейших дискуссий! – Он внимательно посмотрел на нее. – Но весьма древнее имя для столь юной девушки!

– Я подписываюсь с «С» и «h»!

– Ах! Вот как! Это другое дело!

Он поднял бокал, и Катрин сделала то же самое.

И спросила себя, почему она сказала это? Форменный идиотизм, но это вырвалось у нее прежде, чем она подумала, что говорит.

Затем он, указав на каждого из присутствующих, представил всех сидевших за столиком и, наконец, представился сам. В мелькании имен ей сразу запомнилось только его имя. Жан.

– Жан – короткое от Иоганн? Древненемецкое? Или нижненемецкое? Очень мило! – произнесла Катрин.

Жан бросил на нее косой взгляд, остальные громко рассмеялись. Лед был растоплен. Она почувствовала это.

Когда спустя час Катрин вернулась в свой номер, она в полном изнеможении бросилась на кровать. Она плохо переносила алкоголь и уж совсем не переносила в таких количествах. За столом одна бутылка сменяла другую, девушка, в конце концов, сбилась со счета. Когда солнце исчезло за вершиной горы, все направились в кафе, где уже был накрыт новый стол, и здесь на смену шампанскому пришло красное вино. Настроение поднялось до заоблачных высот, все смеялись и рассказывали каждый свое, пытаясь перекричать друг друга, Катрин почувствовала, что теряет над собой контроль, и решила улизнуть. Она выбралась в маленький туалет. Некоторое время посидела на крышке унитаза, затем заставила себя встать и подойти к умывальнику. Взглянув на себя в зеркало, Катрин поняла, что надо срочно уходить. Но она не знала как. На лыжах в таком состоянии передвигаться невозможно, а вызвать сюда такси ей не по карману. Кроме того, не давала покоя мысль, как теперь вообще выпутываться из этой аферы. Если счет поделят на всех, она может считать свой так и не начавшийся толком отпуск законченным. Это было совершенно точно. Она стояла, уставившись на себя в зеркало, и ждала сама, не зная чего, пока кто-то не начал дергать за ручку двери.

Как все осложнилось!

Она открыла. Одна из женщин из их компании стояла перед дверью и внимательно смотрела на Катрин.

– Тебе нехорошо?

Катрин в самом деле было плохо.

– Не могу понять, – ответила она.

– Клаус, – женщина повернулась к хозяину, – может, ты отвезешь ее?

Клаус широко улыбнулся.

– Вообще-то не положено, – произнес он.

Потом подмигнул Катрин.

– Но в исключительных случаях можно. И уж тем более, если попросила Эли…

– Спасибо, – сказала Катрин женщине, а Клаусу: – А счет?

Тот пожал плечами и вопросительно посмотрел на Эли.

– Не волнуйся из-за этого. – Она кивнула в сторону стола. – Разберутся сами.

Катрин уже совсем развезло. Она попрощалась, поблагодарила всех и вышла на улицу, сопровождаемая протестующим хором голосов и Клаусом.

Он-то выглядел очень даже ничего, стройный, подтянутый. Загорелое моложавое лицо, но Катрин сейчас было все равно, весь он хоть два центнера и будь ему под восемьдесят!