Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она помедлила, глядя на его ладонь, и он едва сдержал улыбку, когда хорошие манеры, недостаток которых он продемонстрировал сегодня вечером, взяли верх и она неохотно протянула ему руку.
Он поднес ее к своим губам.
– Спокойной ночи. – Или не совсем спокойной, сказали его глаза.
Ее глаза в ответ округлились, словно она прочитала его мысли, а затем слегка улыбнулась.
– Я зайду к вам чуть позже, – обратилась она к Бенсону. – Не засиживайтесь.
«Горячая маленькая штучка», – подумал Дэй, сжав кулак под столом.
Он проводил ее взглядом, любуясь яркими бликами света, которые переливались в ее огненных волосах, а затем обернулся к старику.
Бенсон вопросительно поднял бровь, и Дэй вдруг заметил, каким утомленным тот выглядел. Судя по всему, его телефонный разговор был не из приятных. Однако он не сочувствовал старику. Дед сделал свой выбор много лет назад и теперь расхлебывал последствия.
– Я рад, что ты приехал на день раньше, – сказал Бенсон, и Дэй вдруг понял, что он совсем этому не рад. – У нас появился шанс рассказать друг другу о своих обидах.
Дэй не обратил на его слова никакого внимания. – Я не позволю обижать маму.
– Я уже понял. И хочу, чтобы ты знал, что я не собираюсь ее снова обижать.
Дэй молчал, ожидая продолжения.
Когда дед тяжело вздохнул, Дэй чуть было не почувствовал к нему жалость. Но это длилось лишь мгновение.
– Твоя мать приедет завтра на ланч. Как я понял, ты тоже останешься.
– А хорошенькая рыжая тоже будет здесь?
Его дед нахмурился: его явно задело столь пренебрежительное отношение внука к Карли.
– Карли – замечательная молодая женщина, Дэй, она…
– Избавь меня от этих пошлостей. Не сомневаюсь, что она замечательная.
– Так и есть. И завтра она тоже будет на ланче. Тебя это не смущает?
– Меня – нет. Бенсон кивнул.
– Тогда я надеюсь, что ты примешь мое приглашение и переночуешь здесь.
– Я не собирался. – Он думал подыскать себе комнату в отеле, чтобы немного побыть вдали от этого огромного особняка, стены которого, казалось, давили на него со всех сторон. И спокойно поработать. Он машинально взглянул на дверь, через которую только что вышла Карли Эванс. Возможно, стоит немного здесь задержаться.
– Я останусь, – хрипло ответил он.
– Отлично. – Бенсон встал. – Тогда, если не возражаешь, я пойду спать. Увидимся утром. И еще, Дэй, – старик остановился на полпути к двери, – я понимаю твое беспокойство. Тридцать три года назад я совершил ужасные ошибки. Ошибки, которые я хочу исправить.
– Почему именно сейчас?
– У меня на то есть свои причины, о которых я расскажу тебе немного позже. А пока ты должен знать, что я больше не позволю своей нелепой гордости снова все испортить.
– А ты помни, что я буду следить за тобой, – мягко откликнулся Дэй. – И если ты снова обидишь мою мать, я тебя уничтожу.
– Вам могло прийти в голову, что он такое о нас подумает? – спросила Карли и умолкла, прижав стетоскоп к руке Бенсона.
– Я догадался об этом, когда, поговорив по телефону, вернулся в комнату и увидел, как он смотрит на тебя, мне это немного польстило.
– Польстило? – Карли принялась измерять давление. – Вам польстило, что ваш внук решил, будто мы любовники?
Сто тридцать на восемьдесят. Уже лучше.
Карли довольно резко сорвала с его руки манжету на липучках.
– Только мужчина мог такое подумать, – проворчала она. – Но он к тому же считает, что я охочусь за вашими деньгами.
– Он взрослый сильный мужчина, Карли, а вы прекрасная молодая женщина. Его самолюбие уязвлено, только и всего.
– Уязвлено?
– Тем, что вы предпочли чудаковатого старикашку молодому красавцу вроде него.
Карли вздохнула.
– Я ведь даже не знаю его!
– Это не имеет значения. – Он поморщился. – Как давление?
– Немного повышенное. Вам сейчас совсем нельзя волноваться.
– Возможно.
– Совершенно точно.
Но Карли понимала, почему он все это затеял. В скором времени ему предстояла опасная операция, которая могла закончиться летальным исходом. Он хотел привести в порядок свои дела. Карли не могла понять, как можно было не общаться со своим ребенком тридцать три года!
Ее родители скорее согласились бы лишиться рук, чем отказаться от нее. И они до сих пор не пришли в себя после смерти сестры.
Карли ужасно скучала по родителям, а они скучали по ней. К горлу подкатил ком, когда она подумала о том, что они больше никогда не увидят ее сестру. В этом не было ее вины, и все же…
«Не думай об этом», – посоветовала она себе.
– Знаете, Дэй наверняка подумал бы то же самое, даже если бы узнал, что вы врач, – сказал Бенсон. – Бекетт ведь тоже так сначала решил.
Она даже не знала, кто из двоих внуков Бенсона не нравится ей больше. Наверное, Дэй.
– Возможно, вам следует рассказать им о своем состоянии, – предложила она. – Тогда они поймут, почему я здесь.
– Я уже сказал Бекетту сегодня вечером, – ответил он, укладываясь на кровать. – Но я хочу спокойно провести уик-энд в обществе Рэйчел и Дэя, прежде чем они узнают, насколько все серьезно.
Карли накрыла его ноги одеялом и расправила складки.
– Не думаю, что Дэю будет до этого дело, – осторожно сказала она.
– У мальчика было непростое детство. Я только сейчас начинаю понимать, как трудно ему пришлось.
Карли промолчала. Она мало знала барона, поэтому не входила в круг его приближенных, однако видела, что ему необходимо выговориться. Она подала ему лекарства и стакан воды. Он проглотил их и вздохнул.
– Я не могу винить Дэя за то, что он ненавидит меня.
– Но вам хотелось бы, чтобы все было иначе. Он улыбнулся ей.
– Да, очень бы хотелось.
Карли улыбнулась в ответ. Она была врачом, а врачам часто приходится выслушивать рассказы пациентов, хотя однажды ее мать заявила, что Карли умеет хорошо слушать только в том случае, если ее не раздражает собеседник.
– Я просто хочу сказать, – тихо произнесла она, – что не стану участвовать в этой игре и дальше подогревая подозрения Дэя. Я не хочу быть пешкой в этом сражении между вами и вашим внуком.
– Я знаю, моя дорогая, и прошу прощения за то, что втянул тебя в эту неприятную историю. Он зол на меня, а ты просто подвернулась ему под руку. Оба моих внука могут вести себя очень резко. Не могла бы ты принести мне телефон?.. – Он схватился за лоб, его лицо исказилось от боли.